все остальные. С последним было особенно тяжело смириться.
- Хорошо, я поговорю с ним, - согласился дракон. - Но если он надумает все испортить, я за себя не отвечаю.
***
Все объяснилось в один миг: и грусть в ее глазах, и путаные фразы, и то внезапное молчание, что пугало его в последние дни. Правда обожгла, больнее, чем пламя пожара.
- Вы... вы не можете быть уверены в этом.
Собственный голос показался ему чужим.
- Она уверена. Драконы никогда не ошибаются в таких вещах.
Конечно же - она уверена. Она знает и так же, как он скрывает от нее настоящие причины того нападения, она скрывает от него то, что должно случится в день, когда родится их сын.
- Ил, это единственное решение, и времени у нас мало...
- Но почему - сейчас? Почему мне нельзя поговорить с ней? Я смогу ее убедить, смогу объяснить все!
- Не сможешь, - каждое слово Лайса звучало как приговор. - Она уже сделала выбор. Теперь то же самое должен сделать ты.
- Пообещай, что никогда его не бросишь и не обидишь.
Она знала, потому и просила об этом. И он обещал.
- Ил, мы попытаемся сделать все возможное, но если что-то пойдет не так и придется выбирать... это твой сын, и...
- Почему сейчас?! - Сумрак схватил друга за грудки, и ткань затрещала под его пальцами. - Дайте мне день... хотя бы час!
- Если Гвейн узнает, что здесь происходит, у нас уже ничего не получится. Либо сейчас, либо...
А она в спальне. Послезавтра новый год, а ей еще нужно придумать, куда поставить елку и сделать какие-то фонарики из бумаги. Тут нет цветной бумаги, и она клеет их из белой, а потом раскрашивает в разные цвета. Когда несколько минут назад он спускался по лестнице, крикнула, чтобы на обратном пути принес ей яблоко... Она же терпеть не может яблоки...
- Ил?
Выбор? Какой может быть выбор?
- Ил!
Времени мало, нужно решать. Нет, нужно всего лишь произнести вслух то, что они и так знают. Если их план сорвется, если сил не хватит на то, чтобы спасти обоих и придется выбирать, то пусть это будет...
- Дьёри, - выдохнул он, чувствуя, как текут по щекам слезы.
Да, он обещал. Но и она обещала, что никогда не оставит его. Выходит, они оба солгали. Он простил ей её ложь - значит, и она когда-нибудь сможет простить его.
- Тебе лучше побыть здесь.
- Нет, я должен быть рядом с ней. Всегда.
Дверь отворилась неслышно, и Сумрак взглянул из-за спины Хранителя на сидящую за столом женщину. Взглянул, словно впервые - присутствие дракона разрушило ее иллюзию, и слезы, которые он с трудом сдерживал, снова размыли мир вокруг.
- Здравствуй, Галчонок.
Лар увидел, как она вздрогнула и выронила кисточку. Медленно поднялась навстречу.
- Шеф? Что вы здесь делаете?
- А что ты делаешь, Галчонок? Зачем?
- Зачем? - она не смотрела на Хранителя - только на него. - Наверное... так нужно.
- Нет, малышка, - голос дракона звучал ласково, словно он говорил с родной дочерью, - не нужно. Это никому не нужно. Все можно сделать совсем не так...
- Нет.
Галла по-прежнему смотрела на него, и Сумрак едва сдерживался, чтобы не оттолкнуть стоявшего между ними дракона и броситься к ней.
- Дьери, послушай его, пожалуйста...
- Нет.
- У нас мало времени, Галчонок. Поверь мне. И прости...
Лар не понял, что сделал Рошан, но она вскрикнула, схватившись за живот.
- Ничего не бойся, девочка. Не бойся, - Хранитель шагнул к ней, и Галла схватилась за предложенную руку, морщась от боли. - Я просто немного ускорил события.
И все равно она смотрела лишь на него, и от этого взгляда сжималось сердце.
- Ты же мне обещал, Ил. Ты мне обещал...
А потом все смешалось. Кто-то суетился вокруг, говорил что-то... Он не слышал. И не видел ничего и никого - только эти глаза, глядевшие на него неотрывно. А еще чувствовал в своей ладони ее руку. Иногда он прижимал к губам холодные пальцы, целуя и грея их своим дыханьем. Иногда шептал какой-то бред, кажется, вновь давая обещания, выполнение которых было не в его власти...
- Пока все нормально, - голос Маризы, единственный спокойный и внятный из всех окружавших его голосов, порой прорывался сквозь накрывшую его пелену отрешенности. - Галла, ты слышишь? Все нормально. Это схватки. Интервалы еще достаточно большие - значит, время есть. Только не молчи, пожалуйста, я должна знать...
А она молчала. Тот первый сорвавшийся крик был единственным. Теперь, когда ей было больно, она лишь закусывала губу и сжимала сильней его руку.
- Не молчи. Лайс ты можешь... можешь дать мне картинку?
Какую картинку? О чем они?
- Ребенок лежит неправильно. Мы... - шепот, еле слышный, почти не уловимый, но тревожный.
- Рошан, ты можешь что-нибудь сделать? Рошан!
- Он был здесь только что, я видела...
А Иоллар видел только ее глаза. И в этих глазах было столько всего, целый мир, огромный и прекрасный, его мир, который мог рухнуть в один момент.
- ...поздно...
- Но он был...
- Это Гвейн. Теперь рассчитываем только на себя. Я пошлю кого-нибудь за Сэлом, может понадобиться помощь еще одного мага...
Над его миром нависли тучи.
- Ил, тебе лучше выйти.
- Нет.
- Сама она не родит, нужно оперировать.
- Нет, - четко произнесла Галла, до боли сжимая его руку. - Не нужно. Ил, скажи им, что ненужно. Нельзя.
- Галчонок!
- Ил, скажи им!
Сумрак вызвал меч и направил его на своего лучшего друга.
- Слушай её.
- Придурок! И что ты сделаешь? Снова порежешь мне одежду?
- Мне не понадобится оружие, - глухо предупредил Лар. - Будет так, как она говорит.
