Как и следовало ожидать, батареи противника открыли огонь по подходившему к порту лидеру. «Харьков» и встретившие его катера поставили дымзавесу. Батарея противника продолжала стрелять на ощупь.

Лидер подошел к стенке, и мы увидели на палубе ящики с оружием и боезапасом.

По трапу, сброшенному на стенку, сошел командующий флотом.

Приняв доклад, Октябрьский заметил, что сторожевые катера действовали хорошо.

— Да, — он прищурил глаза, — жарко было от «салюта»… Как дела?

— Как видите, — сдержанно ответил Жуков.

— Что корабли, идущие в порт, обстреливаются — в этом я только что сам убедился, — сказал командующий. — Поехали на командный пункт!

Филипп Сергеевич информировал нас о положении дел на юге.

Занятые своими делами в Одессе, мы не представляли, какая угроза нависла над Крымским полуостровом в последние дни.

31 августа войска противника форсировали Днепр в районе Берислав — Каховка и направили удар на Перекопский перешеек. В этой обстановке возрастала роль Одессы. Упорной обороной мы связывали противнику руки, оттягивая на себя более десяти дивизий, боевую технику и авиацию.

В тот же день состоялось заседание Военного совета Одесского оборонительного района в присутствии вице-адмирала Октябрьского и находившегося в Одессе вице-адмирала Левченко.

Докладывая обстановку, генерал-майор Шишенин говорил спокойно, но каждая названная им цифра била тревогу.

На 6 сентября перед фронтом действовали 13, 15, 11, 3, 6, 7, 8, 12 и 21-я пехотные дивизии противника… Разведывательные данные, показания пленных офицеров и солдат подтверждают, что взамен убитых и раненых противник регулярно получает пополнения. Количество войск и боевой техники врага под Одессой возрастает, что подтверждается ежедневными непрерывными атаками, интенсивностью налетов авиации и артиллерийского обстрела города и порта… У нас же не хватает резервов, боеприпасы своевременно не доставляются…

Члены Военного совета говорили о мерах по мобилизации внутренних ресурсов, о проведенной политорганами работе по повышению устойчивости обороны, но приходили к выводу, что отсутствие резервов ставит обороняющиеся войска в тяжелое положение и вынуждает постепенно отходить. Исключая уход из Одессы, все подчеркивали острую потребность в резервах.

— Нам понятно указание маршала Шапошникова, сделанное по поручению Ставки, — сказал контр- адмирал Жуков. — Мы нарушили директиву Верховного Главнокомандующего, отойдя с основного рубежа обороны. Но иного выхода не было. Больше того, части Восточного сектора снова отошли на четыре — восемь километров между лиманами Большой Аджалыкский и Хаджибеевский, хотя совершенно ясно, что новое сужение пространства оборонительного района чревато тяжелыми последствиями…

Ф. С. Октябрьский заявил, что Военный совет флота полностью согласен с докладом, посланным два дня назад Военным советом Одесского оборонительного района в Ставку и наркому Военно-Морского Флота. Он подтвердил наше мнение, что оградить город, порт и подходные фарватеры от огня вражеской артиллерии можно только одним путем: для этого надо оттеснить врага на расстояние, которое не позволяло бы ему вести действительный огонь по городу. Согласился Филипп Сергеевич и с тем, что такую задачу нельзя решить без усиления оборонительного района свежими силами. Он заверил, что Военный совет флота будет просить наркома и Ставку направить в Одессу стрелковую дивизию.

Он сообщил, что нарком приказал Военному совету флота произвести высадку тактического десанта у Новой Дофиновки, ударить в тыл группировке противника перед Восточным сектором Одесского района и обеспечить наступление наших частей в северном направлении, между Аджалыкским и Куяльницким лиманами. Десант должен быть поддержан сильным артиллерийским огнем с кораблей, авиацией и предварен тщательной разведкой.

Жуков выразил общее мнение Военного совета, сказав, что такая помощь нами приветствуется, но силами, имеющимися в Одессе, такую операцию провести невозможно.

— Эту задачу можно решить только при условии присылки в Одессу кадровой дивизии, — подтвердил он. — Мы понимаем обстановку в стране и все же считаем, что вопрос о кадровой дивизии для Одессы не может быть снят с повестки дня. Мы просим Военный совет флота поддержать нас в этом…

На следующий день мы слушали очередное сообщение генерал-майора Шишенина.

— Хутор Вакаржаны оставлен нами, — доложил он. — В остальных секторах на сегодня сохранено прежнее положение, но в войсках — усталость от непрерывных атак противника.

Подводя итоги всему сказанному, Жуков заключил:

— Наше сопротивление растет, но не ослабевает и натиск противника. К сожалению, мы не только не можем восстановить заданную Ставкой линию обороны, но не можем даже оттеснить противника на столько, чтобы порт и город оказались вне артиллерийского обстрела.

И мы снова телеграфировали в Ставку: «Батареи противника интенсивно обстреливают Одессу. За последние десять дней ООР имел только ранеными, размещенными в госпиталях, — 12 тысяч… Местные людские ресурсы исчерпаны. Прибывшие маршевые батальоны пополняют только убыль. Имеем большие потери людей, особенно в командном составе. В связи с этим снижается боеспособность. Имеем потери в боевой технике. Имеющимися силами ООР не в состоянии отбросить противника от Одессы. Для решения этой задачи — оттеснить врага и держать город и порт вне артиллерийского обстрела — срочно нужна хорошо вооруженная дивизия».

Военный совет Черноморского флота сообщил нам, что он полностью поддерживает нашу просьбу о помощи.

В те сентябрьские дни обстановка была такова, что порою казалось: еще небольшой нажим со