Первостепенное значение в итальянском возрождении играла идеология. Разобраться с этими вопросами представляется очень интересным, поскольку стремление к возрождению России, республик, областей и краев очень велико. Множество политических действий высших эшелонов власти после 1990 г., и особенно после августа 1991 года, называются возрождением. В то же время никакой идеологии под такое возрождение не подводится, если не считать совершенно деструктивный как идеология антикоммунизм, используемый кремлевским руководством для достижения целей возобладания над политическими противниками. Но антикоммунизм для строительства, созидательных целей непригоден, и даже порочен.
С таких позиций надо осмыслить: не является ли категория “гуманизм” универсальным понятием, суть которого, обогащаясь, должна становиться идеологией возрождения на любых отрезках — этапах современной Цивилизации, если иметь в виду ее движение от этапа упадка, застоя к расцвету экономики, культуры, нравственности. И не развивается ли процесс упадка нашего общества, не происходит ли дальнейшее падение его на ступень ниже, когда называют “возрождением”, “обновлением” элементарное торгашество, когда человек не только не освобождается от насилия государства, от насилия могущественных частных лиц, поскольку он становится еще более бедным, нищим, незащищенным, чем за 100 последних лет российской истории? Как могут при этом появиться условия для экономического возрождения, которые, в свою очередь, должны явиться предпосылкой для культурного возрождения? Национализм, шовинизм, насилие, жестокость, обман, коррупция, подлость и цинизм — все эти качества, отвергаемые подлинным обновленим и гуманизмом, возрождением, — взяты в качестве инструментов управления ельцинистами. Пока правящие круги не откажутся от этих методов управления, пока общество не заставит их отказаться от них — мы не приблизимся к достижению и постижению такого сложного процесса, каким является возрождение и гуманизм, не говоря уже о том, что не сумеем стать на путь гуманистического развития, не избавиться от пути, ведущего в исторический тупик.
Тюремные будни
... Почти весь январь не было следователя. Регулярно приходили Фомичев и Садов. Рассказывали новости, в том числе теперь уже и “думские новости”, но меня этот аспект жизни общества не интересовал. Избиратель сделал все, что мог сделать: в условиях абсолютного господства теле— и радиовещания, подкупа, тотальной лжи, растерявшейся оппозиции, — дать мощный пинок кремлевским правителям и лишить их по сути возможности “законодательного оформления” своего фасада — разве этого мало? Напрасно я роптал на народ. Нет, не обезумела Россия, как утверждает демократ-тоталитарист (тотализатор?) Юрий Карякин. Нет. Народ мудр. Но терпелив. Его терпеливость я сгоряча воспринял как рабскую покорность. Нет, это не так.
...Семь шагов от кровати до дверей, семь — назад. Семь... Конфуций: “Как мы можем знать, что такое смерть, когда не знаем еще, что такое жизнь?”
Радио “Маяк” сообщило: “Президент Чеченской республики Дудаев восстановил в гражданстве бывшего спикера России Руслана Хасбулатова, откликнувшись на обращения граждан”. Пришедший вскоре Владимир Фомичев рассказал, что в Чечне и Дагестане не прекращаются волнения. Демонстрации приобретают все более массовый характер. Особенно сильное влияние приобрел комитет “За освобождение Хасбулатова и других узников “Лефортово”, созданный доктором Гаджи Магомедовым из Махачкалы. Кстати, он сообщил, что попытки зарегистрировать меня кандидатом в Думу предпринимались еще в 8 регионах, кроме Дагестана. Везде — отказали. На подступах к “Лефортово”, — сообщил Владимир Андреевич, — постоянно люди, не только старушки, но и молодые, и люди среднего возраста. Они уже знают меня. Останавливают, расспрашивают о здоровье, передают приветы. Много звонков от самых разных людей. Много моих коллег-адвокатов, звонят из разных городов, предлагают свою помощь. Интерес к вам растет, — по мере исчезновения страха перед режимом”, — заключил мой адвокат.
Мы с ним и с Виктором Садковым все время ставили себя на место следователей. “Как они намерены написать обвинительное заключение? Ведь доказательств — никаких. Надо быть авантюристом, чтобы “заслать такую липу в суд”, — сомневались адвокаты.
— Зашлют, — говорил я. — Не следователи авантюристы, а те, кто командует ими. Посудите сами: если они осмелились расстрелять Парламент, бросить меня и Руцкого сюда, — от них можно ждать всего. Пошлют дело в суд. Процесс будет тянуться: месяцы, месяцы. а затем годы... Сколько проживет режим — столько и будет тянуться. А я буду сидеть в тюрьме.
— Да, — соглашаются адвокаты. — Не исключено...
...Получал я в тюрьме посылки от граждан, от наших простых людей — продукты, книги, религиозную литературу. От совершенно мне не известных людей. Но они знали меня. Знали, за что меня посадили. Знали, что я их защищал. Знали, что я хотел государство преобразовать таким образом, чтобы оно служило нашим простым гражданам. Знали, что я хотел таких в нем изменений, чтобы они не боялись ГОСУДАРСТВА, чтобы ГОСУДАРСТВО было их государством, формируемым самими гражданами. Чтобы государство не лепило граждан так, как того хотят кремлевские правители, чиновничество и нувориши, в один день “накопившие” богатства (а каким трудом?) и теперь охраняющие именно их. Да, эти люди знали, почему посадили Хасбулатова...
...Тоскливо. Платон: “Никто не знает, что такое смерть и не есть ли она величайшее для человека добро. И, однако, все ее страшатся. Как бы в сознании, что она — величайшее зло!”. Семь шагов... — к двери, семь — обратно, семь шагов ... обратно...
«Искривление» исторического развития России
...Откуда пошло искривление исторического пути развития России? С опричнины Ивана Гозного? Или, может быть, с реформ Петра Великого, так много сделавшего для величия России и так ненавидимого всем русским обществом за подражательство Западу и истощившего жизненные силы его до такой степени, что целых 50 лет после его смерти государство едва дышало? Или, может быть, — “неотмененность” крепостного права, задержавшего естественную “капитализацию” огромной страны? Не была ли революция 1917 года уже естественным вскрытием тех противоречий, которые как раз и накопились в ходе задержания полурабского состояния 80 процентов населения? И что могли сделать так хвалимые ныне ублюдочные реформы посредственного саратовского губернатора Столыпина, исходящие из идеи линейного, спокойного развития общества на протяжении 15 лет, пока он “замыслил” свои “великие преобразования”? А какую роль с точки зрения “приближения” революции сыграл злой гений Романовых Григорий Распутин? Или те, кто его убил? А может быть, все эти предположения вообще химеры, и главная причина искривления истории России в войне, начавшейся в августе 1914 года? Большевики у власти в России — мог ли кто-либо об этом помышлять до начала этой войны. Судя по тогдашним политическим анализам — никто, даже сами большевики.
Отчаявшийся в войне, голодный, нищий народ смирился с политическим режимом, объявившим себя народным правительством. Как он смирился с взбунтовавшимся Ельциным, сообщившим этому же самому народу, что “выше его, Ельцина, никого нет, кроме Бога”. Может быть, подумав, он завтра скажет, что и Бога-то нет выше его? И народ смирится. Почему? Можем ли мы сказать, что другой народ смирился бы аналогичным образом? Смирится ли народ? Пока смирился. Народ безмолвствует...
Продолжение конспекта:
Возрождение
