Через минуту Никки вышла в эфир с сообщением о том, что в атриуме были выстрелы. Предположительно, боевики начали расстреливать заложников.
– Они только что расстреляли пятерых человек, – сказал Рей.
– Ты не можешь это утверждать, – возразила Молли.
– Нет, могу, – сказал Рей.
Казалось, отголоски выстрелов все еще звучат в причудливой акустике огромного комплекса. Все в магазине «Фредерик» напряженно застыли, услышав эти звуки, и на протяжении нескольких минут никто не сказал ни слова, до тех пор пока Рей первым не нарушил молчание.
– Быть может, какой-то юнец просто поднял автомат и пять раз нажал на спусковой крючок, потому что ему так захотелось, – предположила Молли.
– Нет, – сказал Рей. – Тогда выстрелы бы получились более частыми, – раз-два-три-четыре-пять. Эти же выстрелы были прицельными. Один выстрел, перейти к следующему заложнику, выстрелить, перейти к следующему. Боевики только что расстреляли пятерых человек.
Все молчали. Рей, Молли, продавщица Роза, объятая ужасом управляющая магазином и еще три покупательницы просто лежали в темноте складского помещения.
– Вы можете сходить и проверить, как в прошлый раз, – наконец сказала Роза.
Рей ответил не сразу:
– Нет. Нет, если я уйду, то больше не вернусь. Кто-то должен что-то делать, и я, вероятно, единственный человек с соответствующей подготовкой, находящийся рядом, а полиция понятия не имеет, как сюда проникнуть.
– Рей… – начала было Молли, но Роза не дала ей договорить.
– Если вы уйдете, что делать нам? Просто лежать здесь? Нас шесть женщин, а вокруг разгуливают типы с пулеметами. Что нам делать? Что с нами будет?
– На мой взгляд, с вами все будет в порядке, – уверенно сказал Рей. – Вам помощь не нужна. А вот тем, кто внизу, нужна.
– Вы ничего не сможете сделать, – настаивала Роза. – Их там целая куча, все с армейским оружием. Что сможет сделать один человек? Вас просто убьют. У вас нет даже пистолета, не говоря уж о пулемете.
– Она права, – подхватила Молли. – Если боевики тебя заметят, они тебя убьют. Только и всего. После всего того, через что тебе пришлось пройти, какой-нибудь молокосос пристрелит тебя в магазине дешевых распродаж, а через шесть часов террористы заключат сделку с полицией и улетят на Кубу с миллионом долларов, и что даст твоя смерть?
– А если я буду прятаться в магазине женского нижнего белья, что даст моя жизнь? – возразил Рей. – С вами все будет в порядке. Как я говорил, оставайтесь здесь, психологически свыкаясь с мыслью о долгом ожидании, не ждите помощи ни через час, ни через день, ни через неделю, и вы останетесь в живых.
– Он считает себя Джоном Уэйном, – с горечью промолвила Молли. – Джон Уэйн был вымыслом. Его никогда не существовало. Он мечта, легенда, призрак.
– Он существовал, – сказал Рей, – и его звали Боб Ли Свэггер. Он мой отец.
– У вас даже нет оружия, – жалобно произнесла Роза.
– Значит, нужно будет его раздобыть, – сказал Рей.
– Так, – тихо промолвила Лавелва. – А теперь, девочки и мальчики, давайте пройдем в туалет, договорились? Следующая игра будет называться «прятки в туалете».
– Мисс Лавелва, – сказал «ДЭВИД 15–16», – мне страшно.
– Дэвид, бояться нечего. Никто не сделает тебе ничего плохого, поверь мисс Лавелве, хорошо, малыш? А теперь, ребята, пошли, давайте наденем неслышную обувь, возьмем неслышные голоса и пройдем в туалет, и все будет в порядке.
Каким-то образом – Лавелва чувствовала страх детей в иссякнувшей энергии, в опустившейся тишине, в безвольной вялости, разлившейся по маленьким тельцам, – ей удалось отвести всех в туалет.
– Ларри, – обратилась она к старшему мальчику, – ты будешь здесь главным, слышишь? Вы остаетесь здесь и ждете возвращения мисс Лавелвы. Все ведут себя тихо и слушаются Ларри.
– Мисс Лавелва, мне тоже страшно, – сказала «ШЕРРИ 16–18».
– Все хорошо, Шерри, – успокоила девочку Лавелва. – А когда все кончится, мисс Лавелва угостит вас чем-нибудь вкусненьким, жареной картошкой или мороженым, что захотите, это будет подарок от мисс Лавелвы.
Похоже, это несколько успокоило детей.
Лавелва выскользнула из туалета. Она очутилась одна в просторном помещении. Посмотрев через прозрачные стеклянные блоки, огораживающие детскую комнату, она ничего не увидела. Быть может, террорист их не заметил? Может, он уже ушел?
Асад не умел читать по-английски, однако у него была брошюра с планом торгового центра, и имам обвел детскую комнату кружком. Да, это пассаж «Колорадо», да, К-2-145, номера были правильными. Очень помогало то, что каждый магазин имел адрес, указанный на схеме, и хотя познания Асада в английском языке были скудными, адрес «СЗ К-2-145» он разобрал. Он правильно предположил, что это означало северо-западный сектор, пассаж «Колорадо», второй этаж, магазин номер 145, а поскольку нечетные номера располагались слева, а четные – справа, 145-й должен был быть слева. Несмотря на то что Асад не сомневался в том, что у него полная свобода действий, он двигался осторожно. Ему было прекрасно известно, что во многих магазинах по-прежнему прячутся посетители. А что, если кто-нибудь из них сейчас выскочит и набросится на него? Но тут Асад усмехнулся. Ни один американец не осмелится на такое. Это сплошь мягкотелые, деградировавшие люди, и здесь, в этом дворце роскоши и алчности, их рефлексы и боевой дух, если такое у них и было, оказались задвинуты на задворки шоком и ужасом. Сейчас они лежат в темноте, хнычут, молятся своему нелепому богу на кресте, просят его: «Пожалуйста-пожалуйста- пожалуйста».
С первого раза Асад промахнулся. Посмотрев на магазин, он увидел адрес «КОЛОРАДО 2-157». Развернувшись, Асад направился обратно по коридору. Здесь было тихо и пустынно. Повсюду валялись брошенные сумки, опрокинутые коляски, потерянные шапки, куртки, ботинки – наглядные свидетельства безудержной паники. Кое-где виднелись разбитые витрины, но никаких следов мародерства не было видно.
Асад медленно двигался вдоль магазинов, время от времени останавливаясь, чтобы убедиться в том, что ему ничего не угрожает. Тишина. И наконец он нашел то, что искал. На протяжении приблизительно тридцати шагов броское стекло витрин уступало место стеклянным блокам, а в середине была двустворчатая дверь. Вывеска над нею наверняка объявляла о сути расположенного здесь заведения, хотя Асад и не смог ее прочитать. Бесшумно приблизившись к стеклянным дверям, он заглянул внутрь, и вскоре его глаза, освоившись в полумраке, разглядели игрушки на полу, опрокинутую детскую мебель и все остальное в том же духе. Несомненно, это то самое место, где должны находиться дети. Но в комнате было пусто. Быть может, всех детей увели отсюда, вот только Асад не представлял себе, как это можно было сделать. Наверное, они внутри, прячутся.
Скользнув внутрь, Асад весь превратился в зрение, всматриваясь в полумрак, и повсюду, куда обращался его взгляд, за ним следовало дуло малыша «калашникова», палец лежал на спусковом крючке, а прикрепленный оранжевый магазин был полностью снаряжен патронами.
И тут Асад увидел ее.
Как и он, она была чернокожая. Она стояла лицом к нему, в двадцати пяти шагах от него. Ее лицо было непроницаемой каменной маской. Окинув взглядом ее телосложение, Асад определил, что она не сомалийка, с тонким, как у него, носом, узкими губами и высоким лбом, но все равно уроженка Африки, спокойное лицо народов, обитающих южнее Сахары, широкий нос. Волосы были уложены в африканском стиле, мелкие завитки по всей голове.
– Сестра, – произнес по-сомалийски Асад, а девушка ответила по-английски, единственной фразой,
