При воспоминании об этом у меня по спине пробежал холодок.

Пэтти скрестила руки на груди.

— Неужели? — она с вызовом вскинула брови.

— Желаете демонстрацию?

С ума сойти!

Что во имя всего святого она задумала? Мне лично не нужна была другая демонстрация.

Кайден поднялся и подобрал кисть винограда со стойки. Он передал виноград Пэтти, затем, вернувшись, сел на противоположный от меня конец дивана.

— Просто бросьте виноград Анне, — произнес Кайден, перемещая руку ближе к карману.

Все случилось слишком быстро.

В тот момент, когда рука Пэтти пришла в движение, Кайден вытащил нож и метнул его.

Я видела, как приближается виноград и раскрыла руки… раздался свистящий звук, а вслед за ним глухой удар.

Пэтти и я, обе подпрыгнули в изумлении. Затем мы повернули головы и посмотрели на стену, где виноград был проткнут острием серебряного лезвия.

— Как ты это сделал? — спросила потрясенная Пэтти.

— Когда я сосредотачиваюсь на своих ощущениях, все вокруг замедляется, в то время как мои рефлексы, наоборот, ускоряются.

Он поднялся и вытащил нож из стены, подхватывая разрезанный виноград рукой.

— Я могу восстановить это для Вас, — произнес он, пробегая пальцами по отметке в стене.

— Нет, нет. Я позабочусь об этом.

Пэтти поднялась и, забрав у него виноград, выбросила пострадавшую гроздь прочь.

— Никуда не уходите, хорошо? Мне нужно подумать. Просто, дайте мне немного времени.

— Конечно, — сказала я.

Она ушла к себе в комнату и закрыла дверь.

Кайден снова сел рядом со мной.

— Почему ты это делаешь на самом деле? — спросила я его.

— По ТЕМ САМЫМ причинам, о которых я говорил.

Он казался возмущенным моим недоверием.

Я начала грызть ногти.

Предложение Кайдена включало не только меня — он сказал, что взял бы нас обеих. Это многое значило. Мои смешанные чувства затуманивали объективность суждений.

Но Пэтти была хорошим ценителем характера. Ее решение могло указать мне, раз и навсегда, стоит ли доверять Кайдену. Если она скажет «нет», я буду знать точно, что доверять ему не следует.

Я зажала губами место на пальце, где ноготь начал кровоточить.

— Ты нервничаешь, — выдохнул он.

— М-м-х-м.

— Ты сильно нервничаешь, — заметил он.

— Ага. Тревога. Всю мою жизнь.

— Понимаю.

— Ты переживаешь о том, что она скажет да или нет?

Я замерла.

— И то и другое.

Он весомо кивнул головой, как будто это все объясняло.

— Что за символ? — спросила я, чтобы отвлечься. — Твой отец, сказал, что мой необычен.

Кайден указал на красную звезду, горевшую на его груди.

— Цвет твоего символа, в отличие от всех нас, неоднозначен. Сам оттенок — янтарный, как цвет пива, но в нем отчетливо просматриваются белые всплески.

— Здорово, — прошептала я, возобновляя жевать ноготь.

Я не могла поверить, что обладала одной из этих штуковин. И конечно, именно моя должна бала быть странной. Я не могла увидеть свой символ в зеркале; точно также как цвета ауры, символы не отражались.

Через десять минут Пэтти вернулась. Сев в кресло, она задумчиво откинулась на спинку.

— Вы снова хотите поговорить наедине? — учтиво поинтересовался Кайден.

— Да. Было бы неплохо.

Пэтти жестом показала ему в сторону балкона.

— Не возражаешь?

— Конечно, нет.

Он поднялся и вышел через стеклянные двери на балкон.

Наши глаза встретились сквозь стекло, и я снова одарила его взглядом «не-вздумай- подслушивать».

Он уклончиво усмехнулся и отвернулся.

Я переключила свое внимание на Пэтти.

— Я не собираюсь лгать, милая, — начала она. — Я напугана до смерти тем, что позволяю тебе ехать. В последнее время ты принимала не лучшие решения. Я оберегала тебя все это время, защищая от всего на свете, и потому ты все еще слишком наивна во многих вещах — не только в отношении демонов, но и людей, тоже. Многие будут злоупотреблять твоей добротой. Я доверяю тебе, но тебе придется столкнуться лицом к лицу со множеством непростых решений. Очень важно, чтобы ты делала правильный выбор.

Все то, что было им сказано… не думаю, что Кайден окажется тем, кто будет пытаться тебя использовать. Я намеренна… оставить решение за тобой, Анна. Если тебе некомфортно, тогда оставайся. Мы сможем поехать вместе через пару месяцев. Это твое решение.

Она села в деревянную качалку, сохранившуюся еще с моего раннего детства, и, подперев щеки двумя руками, взглянула на меня. Вокруг нее вилось ярко-серое облако нервозности.

Мое решение.

Я почувствовала головокружение.

Находиться в машине с Кайденом в течение дней, проводить с ним ночи… это было то, чего я хотела и боялась больше всего в мире.

Я верила, что в глубине него есть что-то порядочное. Просто, он не давал этому волю. Пэтти, должно быть, тоже это чувствовала.

Я была заинтригованна им. Мы могли бы узнать друг друга. И даже если нет, то, по крайней мере, это единственная возможность встретиться с отцом и Сестрой Рут в ближайшее время.

Собственно, именно в этом и заключался весь смысл.

Я приняла решение.

Встав, я постучала в стеклянную дверь, приглашая Кайдена войти.

Мы расположились на диване напротив Пэтти.

— Я оставила решение за Анной, — объяснила она.

Как будто бы он не знал.

Теперь их глаза были устремлены в мою сторону.

— Я поеду, — произнесла я, с трудом сдерживая дрожь.

Пэтти тут же повернулась к Кайдену, излучая праведный материнский гнев.

— Я знаю… я всего лишь смертная женщина, но, помоги мне Господи, если что-нибудь случится с ней, пока она с тобой…

— Я уверяю вас, она будет в надежных руках.

— Хм-м… Это именно то, чего я опасаюсь больше всего. — Она указала на его руки. — Руки прочь, мистер.

Его глаза распахнулись. Мои — тоже.

— Пэтти! — воскликнула я.

Она скрестила руки, яростно и серьезно.

Мы с ним оба отпрянули невольно назад.