Инженеры, давно привыкли к тому, чтобы проникать сквозь барьеры секретности.

— Ты сможешь узнать?! — вскричал, словно очарованный, Норвел.

— Разве я уже не сказал этого? Для меня нет никакого труда подключиться к архивному компьютеру, извлечь необходимые материалы, ведь я сам разрабатывал их, и сделать микрофильм.

— Лучше, если бы ты заснял все подряд, — предложил Норвел. — Это поможет мистеру Мандину составить общую картину.

— А почему бы и нет? — шутливо пожал плечами Арни.

— Не забудь серийные номера, — напомнил Норвел.

Как было заранее условлено, Норвел встретился поздно вечером с Мандином у Хуссейна и доложил о своих успехах.

— Пока все идет неплохо, — кивнул головой Мандин. — Я тоже сделал все, что намечал и, думаю, Хаббл, Котт и Нельсон не выбиваются из графика. Так что мы можем со спокойной душой выпить!

— Спасибо, не надо, — ответил Блай. — До Белли-Рэйв далеко добираться, да и жене тяжело торчать весь день одной.

— Послушайте, Блай, — сказал Мандин, — почему вы так прилипли к Белли-Рэйв? Если все дело в деньгах…

Норви покачал головой.

— Сейчас вы мне платите много. По правде говоря, мне вроде бы понравился Белли-Рэйв…

— Вы это серьезно?

— Ну, может быть, и не очень, — рассмеялся Норви. — Но, тем не менее, какое-то время я там еще пробуду. А теперь мне надо ехать. Хотя Кролики и должны постеречь дом, но они не очень-то высокого мнения о Сэнди — это моя девочка. И поэтому мне немного не по себе, когда ночью в доме нет мужчины.

Мандин начал что-то понимать.

— Мне казалось, у вас есть кто-то вроде телохранителя?

— Вы имеете в виду Шепа? Он больше не работает у меня. — Лицо Норви стало непроницаемым. — У него произошел несчастный случай со свинцовой трубой.

Табличка на двери гласила:

Контора занимала целый этаж очень приличного здания.

Делу Дворкасу пришлось отдышаться, прежде чем он открыл дверь и представился пышнотелой секретарше-блондинке. Одним из небольших удовольствий, которые стал теперь позволять себе Мандин в свободную минуту, было то, что он говорил продавцам автоматического конторского оборудования, что им лучше всего делать со своим товаром.

— Пожалуйста, садитесь, — проворковала девушка. — Мистер Мандин велел сказать, что вы будете первым посетителем, которого он примет.

Добрый десяток других посетителей в приемной обратили свои взоры на Дела Дворкаса. Однако он, будучи профессиональным общественным деятелем, без особого труда завел разговор со своим соседом. Один разговор, другой, и вот уже в беседу втянулись все присутствующие в зале. Тут оказался нефтехимик, надеявшийся на место консультанта в фирме. Присутствовал журналист, восходящая звезда, который считал, что из сенсационного возвращения старика Райана можно состряпать серию статей, и он готов был поставить свое перо на службу новой фирме. Были так же несколько чудаков-адвокатов, явно с надеждой на получение работы. Находились и несколько странных лиц, по которым вздыхало правосудие и которым неожиданно стукнуло в голову наняться на работу к Райану и Мандину. Казалось, никто из присутствующих не имел ни малейшего представления о том, чем же на самом деле занимается эта процветающая на вид фирма.

Дворкас, Рак профессиональный политик, умел впитывать в себя информацию, выуживать нужные подробности, оценивать услышанное и размышлять о его значении. Но все было пока туманным и зыбким. Все, что он сумел выяснить определенно, это то, что Райан и Мандин вышли на орбиту рэкета и множество ловкачей-маклеров хотят прокатиться по ней.

Наконец, он уловил кивок секретарши. Молодой человек с суровым лицом и значком «проводник» на лацкане пиджака взял его на буксир.

Такой странной адвокатской конторы Дворкас еще не встречал за всю свою жизнь. Здесь были такие трудно вообразимые вещи, как химические лаборатории и кухни, общежитие и телевизионные студии, а также запертые на замок и открытые комнаты, назначения которых он был не в состоянии определить.

— Вы, должно быть, гордитесь тем, что работаете у мистера Мандина, — закинул он удочку. — Разумеется, вы знаете, что он поддерживает нашу партию по вопросу 27-й поправки — в отношении прав арабов.

— Сюда, мистер, — произнес проводник и подвел Дворкаса к нише. Стены ее озарились фиолетовым сиянием, проводник бегло взглянул на флюоресцирующий экран. — Можете войти, мистер, — сказал он. — В эту дверь.

— Вы обыскали меня! — возмутился Дворкас. — Меня! Старинного приятеля мистера Мандина!

— Вот и прекрасно, — невозмутимо произнес молодой человек. — В эту дверь, пожалуйста.

— Привет, Дел, — рассеяно встретил гостя Мандин. — Что тебя заставило забраться к нам? — Он бросил взгляд на лист бумаги, лежащий перед ним. — О, извини меня, — поднял трубку внутреннего телефона. Через пять минут положил ее на место, взглянул на Дворкаса и занялся изучением другого листа бумаги.

— Чарли… — робко начал Дворкас и запнулся.

Мандин взглянул на него, не скрывая досады.

— Что?

Дворкас, улыбаясь, погрозил ему пальцем.

— Чарли, ты не так, как следует, обращаешься со мной, — попытался улыбнуться он. — В самом деле!

— О, разумеется. Извини, Дел. Но столько работы, если бы ты только знал, — устало закончил Мандин. — Послушай, Дел, я по горло занят. Говори скорее, зачем пришел, и покончим с этим.

— Шикарную контору ты себе отгрохал. Это дело рук ДМЛ?

— А ты что думаешь?

Дворкас продолжал улыбаться:

— Помнишь, кто тебя пристроил к этой фирме?

— О, черт побери, ты, как всегда, прав, — будто бы нехотя признался Мандин. — Хотя это вряд ли принесет тебе хоть какую-нибудь пользу. У меня нет времени для одолжений. Как нибудь в другой раз: я выслушаю тебя повнимательнее, но сейчас извини. Дел, никак не могу…

— Я хочу, чтобы ты выслушал меня сейчас, именно сейчас, Чарли! Я хочу, чтобы ты поддержал Окружной Комитет. Чтобы ты…

— Чтобы я работал на Окружной Комитет? Это ты хотел сказать?

— Я понимаю, — начал взахлеб Дворкас, — что это кажется пустячным делом. Но из него может получиться кое-что значительное, Чарли. Ты сейчас пошел в гору. А что будет с нами, Чарли? Ты обязан мне, партии, — всем нам понемногу за то, что мы направили тебя к этим Лавинам. Неужели ты на этот раз нас подведешь? Не такой уж я и гордый, могу и попросить, если надо. Держись за партию, малыш!

— Извини, Дел, — произнес Мандин.

— Чарли!

Мандин раздраженно взглянул на Дворкаса.