Пока я раздумывала, как правильнее донести до окружающих свою мысль, мне пришел на помощь король, который попенял любвеобильной супруге:

— Омелла, вы не поприветствовали как должно ее высочество!

Королева поперхнулась ядом. Такой вывод напрашивался сам собой на основании выражения ее красивого лица. Если бы взглядом можно было убивать, то я бы уже минут десять лежала бы посиневшая, вся из себя мертвая и остывающая, а ее величество, торжествуя, исполняла бы на моей могиле танец победителей из репертуара народов «тумба-юмба».

Глядя на стильную прическу королевы, я подумала, что Зигмунд Фрейд при виде этого шедевра сейчас бы обливался слезами счастья в обнимку с Кащенко и братался с Альцгеймером и Роршахом. Подпустив в голос елея, я возвела очи горе и восхищенно выпалила:

— Ее величество, видимо, не может уделить мне достаточно своего высочайшего внимания в силу чрезвычайной занятости!

И муж мне подыграл:

— Чем же так занята ее величество с вашей точки зрения, дорогая?

— Она во-он какие рога носит! — громким шепотом сказала я, приобщив: — И, возможно, они ей жмут!

— Хо! Хо! Хо! — чуть не закатился под кресло от смеха король. — Ты мне нравишься, дочка! Хо-хо!

Я заговорщицки улыбнулась ему и перевела взгляд на покрасневшую от гнева королеву. Я знала, что в ее лице приобрела нешуточного врага, и сейчас давала понять — со мной тоже шутить не стоит. Ибо, вспоминая и перефразируя известную пословицу: кто к нам с рогами на голове придет, того мы в Чудском озере и утопим!

Омелла, безусловно, намного красивее меня. Смягченная линия челюсти, высокая лебединая шея, гордый постав головы — каждая черточка в этой женщине кричала о породе. И любые мелкие недостатки ее не портили, а словно прибавляли изюминки.

Я на фоне ее совершенства должна была казаться даже не гадким лебедем и не утенком… а блохастой дворовой шавкой с колтунами на фоне холеной афганской борзой. Нас нечего и сравнивать! Но и мне характера и упрямства было не занимать! С фаворитками мужа и просто неугодными моя соперница лихо расправлялась с помощью яда и кинжала. Посмотрим, что она придумает для меня…

— Алиссандра, — протянул мне руку свекор, — разреши мне сопроводить тебя на ужин!

— Конечно, — подала я свою руку. Мой желудок немедленно с этим согласился звучным утробным урчанием.

— Воспитанные дамы не позволяют себе такого, — прошипела сзади королева, сопровождаемая Матиасом.

— Воспитанные дамы не виснут на чужих мужьях ослиным ярмом, — парировала я, не оборачиваясь.

— Девочки, не ссорьтесь! — сделал попытку нормализовать наши дамские отношения король.

Ха! Тут дело уже не ссорой пахнет, а ядом или удавкой, настолько изощренная фантазия у королевы…

— Не волнуйтесь, ваше величество! — улыбнулась я, между тем раздумывая, попытается Омелла меня сегодня со свету сжить или все же хорошо подумает перед этим?

В это время по длинному коридору мы добрались до уютной столовой, предназначенной для семейных трапез.

На вощеном паркетном полу, сильно напоминающем шахматную доску, посреди скромной (по дворцовым меркам) комнаты высился овальный стол на четыре персоны. По обеим сторонам помещения стояли ряды кресел, на которых, после того как мы сели, угнездились придворные, с немым обожанием пожиравшие голодными глазами царскую чету и их отпрыска. Под их взглядами мой аппетит застеснялся и попытался скрыться. Пришлось поймать и пригрозить голодной смертью. Худеть мне было некуда, жиров у меня отродясь не водилось, белки сбежали от плохого питания, оставались лишь углеводы…

В торце комнаты, за спинами их величеств, у нарядной стены, обтянутой парчовой шпалерой, были установлены две изысканные этажерки белого дуба с цветной стеклянной посудой. Между нами и этажерками, в конце ряда кресел, пристроились два огромных стеклянных светильника в виде больших напольных ваз.

Между этажерками с посудными диковинками в стену был вмонтирован огромный камин. Его хорошенько протопили, и угли отбрасывали теплые отблески на всю комнату и нашу честную компанию.

Над столом, пугая меня своей массивностью и довольно низким расположением, горела огромная золоченая люстра с десятками свечей.

И зачем было устраивать над головой эту гильотину, если резной деревянный потолок достаточно высокий — метров пять? Или ешь, пей, веселись, но не забудь: «Memento mori».[35] Загадка.

Перед камином углы скругляли арки красного дерева, на боковых сторонах которых таращились стеклянными глазами… кто бы вы думали? Опять олени! Свихнулись они на этих рогах и оленях, что ли?

Или это неприкосновенный продуктовый запас? На крайний случай? А панты… ну, там для поднятия тонуса? Мужского? И тоже НЗ…

Их величество подвинул мне пузатый раззолоченный стул и сам уселся рядом. Напротив я имела честь рассматривать своего мужа, галантно ухаживающего за мачехой.

По щелчку королевских пальцев в столовую ввалились лакеи с подносами, и ужин начался. Передо мной поставили продолговатое блюдо из тонкого фарфора с чем-то круглым и длинным. Причем это круглое на одном конце заканчивалось овальным ртом с присосками и острыми зубами. Из середины этого зверя вывалился костистый язык, обильно политый зеленоватым соусом.

Бр-р-р! Вот это ГАДОСТЬ!!!

Свекор, увидев, что я испуганно застыла над своим блюдом, нервно облизывая внезапно пересохшие губы, наклонился ко мне и спросил:

— Милая, ты не любишь миног?

— Кого? — отвлеклась я от пересчитывания количества рядов игольчатых зубок морского зверя. К этому «блюду» даже подойти было боязно, не то что есть. Как раз чем есть — я усекла, подсмотрев искомое в руках королевы и принца. Но, опять-таки, надо ли?.. Страшновато. Не то глист, не то пиявка, не то свежезажаренный Чужой. И еще один бог знает, погибло оно на самом деле или только прикидывается. Представляете: попадет такая дрянь к тебе внутрь, и ну давай размножаться! Кошмар!

— Это орегондская минога, — любезно пояснил мне свекор, мастерски разделываясь с содержимым тарелки и промакивая жирные губы краем салфетки. — Исключительно полезный деликатес — очень способствует ночной активности!

— Тогда можно я свою порцию мужу отдам? — прошептала я. — Мне-то активности в любое время суток хватает!

— Хо! Хо! Хо! — зашелся король от смеха. — Молодец! Так нас, мужчин! Гоняй по ночам супруга, пока молодой!

Матиас недовольно глянул на наше маленькое сообщество, но смолчал. Только поправил салфетку под подбородком и еще раз бросил выразительный взгляд на супругу. Он, часом, меня с миногой не попутал? Уж больно взгляд голодным показался.

— Вы о чем? — обратился к нам принц, не подозревая о своей участи.

Я представила, как гоняю будущего короля по совету его батюшки, вооружившись в одной руке скалкой, в другой — чугунной сковородкой. Жестоко… Встряхнула головой, отгоняя дивное видение, и отодвинула блюдо, не попробовав. Вслух сослалась на непереносимость мяса миног. По краткому взгляду королевы поняла: она приняла к сведению, и теперь этой пакостью меня станут потчевать пожизненно! Вплоть до уничтожения потенциального противника!

Следующим кушаньем, подаваемым к столу, оказался разделанный ломтями колючий шарик… не знаю, как это выговорить, но наш аналог — рыба-фугу. От страха у меня стало сухо во рту и увлажнились