Армии. После этого легион был разоружен и помещен за проволочные ограждения. Большинство легионеров одного из армянских батальонов всерьез не думали, что им придется участвовать в боях против Красной Армии, но когда поняли, что это так, стали говорить о том, что «надо группами разбегаться из батальона». Этим настроениям способствовало враждебное отношение к легионерам со стороны населения оккупированных территорий СССР: легионеры в строю пели советские песни, а «женщины, услышав советскую песню, выбегали смотреть, но, увидев легионеров в немецкой форме, плакали и убегали». По дороге на фронт из армянского батальона сбежали около 100 чел. Массовый переход был намечен на 29 сентября 1942 г., но из?за предательства гитлеровцы арестовали часть легионеров, разоружили легион и реорганизовали его в дорожно — строительный батальон. Перейти на советскую сторону в ноябре 1942 г. удалось 39 легионерам. В январе 1943 г. остатки армянского батальона были отправлены во Францию и разбросаны мелкими подразделениями по немецким частям. В октябре 1942 г. из 3–го батальона Туркестанского легиона дезертировала значительная часть солдат и командиров, после чего батальон был расформирован551.

Причина «неблагонадежности» гитлеровских формирований из советских граждан заключалась в том, что многие «добровольцы» пошли в эти формирования по мотивам спасения от голода и зверств, чинимых гитлеровцами в лагерях военнопленных, страха быть расстрелянными, а некоторые лелеяли надежду при первой возможности сбежать к партизанам или перейти линию фронта. Гитлеровцы понимали это и, при всем их усердии в создании «восточных формирований», изначально относились к ним с недоверием. В ориентировке Главного штаба ОКХ указывалось, что нельзя «допускать добровольцев к местам, откуда могут быть получены данные о секретных процессах (например, в канцеляриях, на почтовых базах и т. д.)», а также «необходимо установить неслужебное наблюдение за добровольцами, их связями и сношениями». При отправке на фронт грузинским легионерам выдали винтовки советского производства без патронов. Патроны (по 5 штук) выдали только при подходе к фронту. Согласно показаниям перебежчиков из «Туркестанского легиона», гитлеровцы им «не особенно доверяли». Перебежчики отмечали, что гитлеровцы «боятся вводить в бой части», сформированные из военнопленных552.

Особенно массовым дезертирство и переход легионеров стали после коренного перелома в войне — только с июня по декабрь 1943 г. на советскую сторону перешли около 10 тыс. чел. Число перешедших могло быть и большим, так как многие «добровольцы» были запуганы гитлеровской пропагандой, утверждавшей, что «русские мучают пленных». В то же время у другой части «добровольцев» мотивация к переходу на советскую сторону была, наоборот, вызвана стремлением избежать кары со стороны Красной Армии и органов НКВД в случае поражения гитлеровцев. Советская разведка отмечала, что среди легионеров «участились случаи отказа от выполнения боевых приказов и перехода на сторону партизан», при этом «особенное возмущение вызывает требование немцев о принесении присяги «на верность фюреру»». Политико — моральное состояние легионеров оценивалось как «низкое». Германское командование встало перед необходимостью разоружения некоторых «восточных частей» и применения репрессий. В частности, в феврале 1943 г. в Могилеве были разоружены несколько украинских отрядов, при этом 1350 чел. были лишены обмундирования и отправлены в лагеря для военнопленных, а 105 командиров закованы в цепи и посажены в тюрьму. В Латвии в октябре 1943 г. на сторону партизан перешла часть солдат 283–го русского батальона, в декабре 1943 г. — группа латышских легионеров553.

Один из наиболее резонансных фактов перехода «восточных частей» на советскую сторону — судьба уже упоминавшегося русского легиона «Дружина», который в марте 1943 г. был переформирован в «1–й русский национальный полк СС» под командованием В. В. Гиля. В июле 1943 г. личный состав полка был доведен до 3 тыс. чел., и он был пререименован в «1–ю русскую национальную бригаду», номинально вошедшую в состав РОА. Однако в августе 1943 г. бригада Гиля почти в полном составе перешла на сторону советских партизан. Причинами этого было, во — первых, личное разочарование Гиля его сотрудничеством с гитлеровцами, во — вторых, нарастание в бригаде антигитлеровских настроений, которые подкреплялись партизанской пропагандой. Гитлеровская же пропаганда называла Гиля «провокатором НКВД». Решением ЦК КП(б)Б перешедшая на советскую сторону бригада была переименована в «Первую антифашистскую». Гиль (после перехода взял вторую фамилию «Родионов») получил звание полковника и был награжден орденом Красной Звезды. Бригада сражалась с гитлеровцами в Лепельском районе Витебской области. Гиль — Родионов погиб в мае 1944 г. в бою с карателями554.

Среди других фактов отметим переход в феврале 1943 г. на сторону партизан 825–го волжско — та- тарского батальона, дислоцировавшегося в Витебской области, в сентябре 1943 г. — переход на сторону Красной Армии в районе Оболони (Киев) туркестанского батальона в составе 360 чел. (перед переходом «легионеры» перебили 60 немецких офицеров и унтер — офицеров). В Крыму в октябре 1943 г. из 73–го азербайджанского батальона бежали 60 чел., которые создали партизанский отряд. На сторону партизан также перешел 152–й крымс- ко — татарский батальон. Командир 154–го крымско- татарского батальона был арестован гитлеровцами «как неблагонадежный». В 147–м крымско — татарском батальоне 76 чел. были расстреляны как «просоветский элемент». Около трети всех крымско — та- тарских батальонов были разоружены, остальные выведены в Румынию и преобразованы в подразделение СС. Также были разоружены 653–й, 668–й и 669–й «восточные» батальоны, 198–й армянский полк, 8–й туркестанский батальон и другие части. Отмечались также случаи расстрела гитлеровцами «добровольцев», которые отказались участвовать в карательных акциях против партизан555.

В сентябре 1943 г. Гитлер и Кейтель возложили на «восточные формирования» часть вины за поражение на советско — германском фронте, в частности на Курской дуге. При этом была отмечена низкая боеспособность «легионов» и то, что дезертирство в некоторых из них доходило до 10 % личного состава. На этих основаниях Гитлер приказал. распустить «восточные формирования», а их бойцов направить на фабрики и шахты. Однако при всевозрастающем давлении Красной Армии разоружение этих частей было признано нецелесообразным. В результате в сентябре — октябре 1943 г. практически все «восточные формирования» были перемещены с Восточного фронта на Западный, однако формирование новых частей было прекращено556.

На заключительном этапе войны, в связи с освобождением Красной Армией оккупированной территории СССР, численность населения, находившегося под оккупацией, стремительно снижалась (на 1 января 1944 г. — 20,4 %, на 22 июня 1944 г. — 10,5 %, на 2 августа 1944 г. — 2,7 % населения СССР). По этой же причине, к середине 1944 г. прекратилась деятельность гитлеровской оккупационной администрации и коллаборационистских органов «самоуправления». Основное внимание гитлеровского руководства теперь было направлено на расширение политического и военного коллаборационизма граждан СССР, остававшихся в «распоряжении» гитлеровцев. Кроме стремительно уменьшавшегося населения оккупированных территорий Советского Союза, ставка теперь могла быть сделана в основном на советских военнопленных, «остарбайтеров», бежавших от наступавшей Красной Армии противников советской власти и других перемещенных лиц.

1 января 1944 г. начальником Инспекции добровольческих войск вермахта был назначен генерал Э. Кестринг, который до 1941 г. был германским военным аташе в Москве. Под его руководством был усилен процесс вербовки в «восточные формирования», в результате чего к середине 1944 г. они достигли своей наибольшей единовременной численности — 500 тыс. чел. В результате мобилизационной кампании в Латвии к середине 1944 г. была достигнута пиковая численность латышских воинских формирований вермахта — 60 тыс. чел. В Литве в феврале — мае 1944 г. было мобилизовано до 30 тыс. добровольцев, часть которых, однако, вскоре дезертировала. К концу 1943 г. в эстонской «Омакайтсе» состояло 20 тыс. мужчин и 4,5 тыс. женщин. В январе — феврале 1944 г. была проведена мобилизация в «Омакайтсе» всех мужчин в возрасте от 17 до 60 лет, в результате чего было призвано от 38 до 40 тыс. чел. К августу 1944 г., когда в «Омакайтсе» состояло уже 73 190 чел., его 14 батальонов были брошены против Красной Армии557.

6 марта 1944 г. Р. Островский, глава «Белорусской центральной рады» — органа «самоуправления»,