невероятным, чтобы человек мог так смело встретить свою судьбу.

Стоявший ниже и немного в стороне сэр Генри хмурым видом ответил на жизнерадостную улыбку француза, а тем временем из-за фальшборта появилась голова и плечи Пьера.

- Что это значит? - проревел сэр Генри. - Где, черт возьми, Лич?

Держась за линь, де Берни полуобернулся к Пьеру и протянул левую руку. Мулат передал ему узел из грубой серой парусины, измазанной кровью. Де Берни взял его, взвесил в руке и бросил на палубу. С глухим стуком узел упал к ногам сэра Генри. Адмирал взглянул на него, а затем, нахмурившись, на де Берни.

- Здесь все, что вам нужно, - сказал он. - Все, что вы требовали. Голова, за которую вы назначили цену в пятьсот фунтов.

- Боже праведный! - шумно вздохнул сэр Генри, и лицо его побагровело. Он снова опустил взгляд на ужасный узел, от которого по желтой палубе медленно растекалось пятно. Затем он дотронулся до него носком ботинка. Сделал он это вначале в высшей степени осторожно, а потом энергично отбросил в сторону.

- Уберите прочь! - прорычал он одному из сопровождающих и снова обратил внимание на де Берни. - Ты проклятый педант, Чарльз! - фыркнул он.

Де Берни легко спрыгнул на палубу.

- Иначе говоря, человек, верный своему слову, или хвастовству, если вам больше нравится. Чтобы поймать вора, нужен другой вор, поэтому, как считает находящийся здесь майор Сэндз, вас и назначили губернатором Ямайки.

Сэр Генри бросил взгляд в сторону майора, в изумлении поднявшегося на ноги. Присцилла, между тем, продолжала сидеть, глядя во все глаза и едва осмеливаясь поверить тому, что частично стало, наконец, проясняться.

- О? - сказал сэр Генри. - Он так думает? Ба! - и, пожав плечами, исключил напыщенного майора из дальнейшего обсуждения. - Нам есть над чем подумать и без этого. И многое требуется объяснить.

- Вы получите любое объяснение, какое только пожелаете, когда заплатите мне пятьсот фунтов за эту голову и еще пятьсот, которые проспорили, говоря, что я не смогу доставить ее вам.

У Моргана перекосилось лицо.

- Ладно. Но тебя, Чарльз, никогда не одолевают сомнения?

- Не было поводов к этому. Хотя последние три дня я уже начал было сомневаться. Вы на три дня опоздали, и эти три дня стали для меня адом, так как пришлось терпеть от этой собаки невыносимые оскорбления. Но я сполна расплатился с ним, когда сегодня утром увидел вас на горизонте. К тому же это было необходимо, чтобы, как вы говорите, оказаться педантом.

- Во всяком случае, мы квиты, - проворчал Морган. - За то, что ты находился в смертельной тревоге, сейчас лишь, благодаря моей уловке, удалось вырвать тебя из их рук. Где бы ты был сейчас, если бы я не потребовал от них выдать и тебя?

- Там, где я заслуживал оказаться, доверившись дураку. Поскольку только дурак мог придумать нечто столь очевидное.

Морган надул щеки.

- Наглец! Я никогда не испытывал удовольствия от твоей самоуверенности.

- Разве я не признаю этого? И разве я сделал меньше, чем обещал?

- О, согласен с этим. Но будь ты проклят, мне кажется, удача сопутствует тебе.

- Немного. Она избавила меня от хлопот по поиску Лича, как я вначале намеревался. Он сам натолкнулся на меня, когда я направлялся к Гваделупе. Но это не имеет особого значения, за исключением того, что я избавил правительство от расходов на приобретение корабля для поисков Лича.

- Ступайте вниз, - сказал Морган. - Я хочу узнать об этом все.

В большой каюте «Ройял Мэри» сидели мисс Присцилла с майором Сэндзом, сэр Генри Морган и месье де Берни. Именно по просьбе француза его спутники были приглашены вниз, чтобы одновременно могли узнать то немногое, что осталось узнать для объяснения событий, участниками которых им довелось стать.

За столом вместе с ними сидел капитан Олдридж, худощавый человек средних лет с желтым лицом и впалыми щеками, который при адмирале был командиром корабля.

Де Берни спокойно рассказывал, уделяя внимание подробностям приключения и методу, которым он действовал, чтобы выполнить свое обязательство и добыть голову Тома Лича.

Присцилла, выведенная из своих ужасных опасений и еще не пришедшая в себя от пережитых утром потрясений, едва осмеливалась верить тому, что видела и слышала.

Зато майор Сэндз впал в уныние. Чувства его были противоречивы и полны опасений. Он даже не мог притворяться, что рад разрешению проблем, хотя едва ли мог анализировать свои истинные чувства.

Только Морган был очень весел, несмотря на проигрыш пари на пятьсот фунтов. Освобожденный от тени, висевшей над ним, и от угрозы применения Уайтхоллом решительных мер против него, если Том Лич будет продолжать грабежи на морях, он был необычайно шумлив.

Раз или два он прерывал рассказ непристойными замечаниями, сопровождавшимися взрывами смеха и напевами, выдававшими его валлийское происхождение.

Он был на вершине веселья, когда де Берни сообщил ему факты о захвате Личем «Кентавра» и о своей встрече с пиратом.

- Проклятье! Если когда-либо и существовал ловкач, который знал, как поражение превратить в победу и как из несчастья извлечь выгоду, то этот ловкач ты, Чарльз. Ты можешь быть благодарен судьбе за свое умение лгать. Клянусь честью! Надо признать, у тебя это великий дар.

- Если вы имеете в виду басню об испанском золотом флоте, - сказал де Берни, - то не думайте, что она была придумана в один момент. Она была подготовлена заранее и служила приманкой, с помощью которой я вначале собирался завлечь Лича. А тот факт, что он будет нуждаться в кренговании, был более чем предположительным, поскольку он всегда был плохим моряком.

Когда рассказ был закончен, сэр Генри стал разливать заготовленный стюардом пунш из рома, а капитан Олдридж заерзал на стуле, собираясь задать вопрос.

- Все ясно, кроме одного. Не понимаю, зачем вы дрались с Личем сегодня утром, когда мы уже были на подходе? Поскольку мы приближались, чтобы захватить его, зачем вам, дьявол вас возьми, надо было рисковать жизнью?

- Рисковать? - презрительно сказал де Берни. - В этом не было никакого риска. Лич мог считаться фехтовальщиком среди пиратов, а для фехтовальщика был только пиратом.

- Нужен ответ поточнее, Чарльз, - упрекнул его Морган.

На мгновение де Берни как будто застеснялся. Он заколебался, а затем, пожав плечами, ответил:

- О, причины, конечно, были. За одно дело я был ему должен, - почти бессознательно его черные глаза обратились к Присцилле, неотрывно следившей за ним, затем снова к Моргану. - Он применял выражения, на которые по-другому нельзя было ответить, и совершал поступки, расплату за которые я считал своим личным делом. Кроме того, Морган, если бы Лич был жив, когда вы показались, будьте уверены, такой спокойной сдачи не произошло бы. Он был очень отчаянный человек.

- Ах, ах! Что он мог сделать будучи пойманным в ловушку?

- Он мог уйти со своими людьми в лес, как я указал в своем послании, переданном вам мисс Присциллой, и вы бы не смогли его там преследовать. Там он мог переждать, чтобы потом начать все сначала. А если и нет, то прежде чем с ним было бы покончено, он мог причинить много непоправимого зла.

- Ну, что он мог сделать? Какое зло? – настаивал Морган.

Де Берни снова на мгновение заколебался. Затем указал на майора Сэндза и мисс Присциллу