человек, а на «Кентавре» чуть больше двадцати.

Его чуткие уши уловили приближение шума, и уже более твердым голосом он добавил:

- Вы будете мне повиноваться? Безоговорочно? Дайте слово. Это очень важно.

- Да, да. Что бы вы ни сказали.

- А вы, майор Сэндз?

С мрачным видом тот дал требуемое обещание. Едва он успел произнести его, как по трапу, ведущему со шкафута, донеслось шлепанье двух десятков босых ног, и грубые голоса разбойников сразу стали громче и ближе.

Шум наверху, если и не уменьшился, то по крайней мере изменился по характеру, что не ускользнуло от внимательных и опытных ушей де Берни. Там все еще слышались топот и крики. Но теперь они смешались с отвратительным смехом и мушкетной пальбой, являвшейся, как это было известно де Берни, не более, чем буйной забавой для пиратов, их победным салютом.

Скоротечный бой был завершен. Словно приливная волна, пираты пронеслись по палубам «Кентавра», подавляя всякое сопротивление.

Шлепанье ног и голоса на трапе заглушили более отдаленные звуки, что говорило о приближении тех, кто шел вниз оценить стоимость захваченной добычи и расправиться с оставшимися в живых.

Резко распахнутая дверь каюты влетела внутрь и с грохотом ударилась о переборку. В темном пространстве толпилась небольшая группа полуголых людей, в большинстве своем с яркими платками на головах и с загорелыми бородатыми лицами, освещенными торжеством. С оружием в руках и проклятиями на устах они ворвались в каюту.

Обнаружив в ней четырех обитателей, головорезы на мгновение задержались. При виде девушки один из них издал отвратительное улюлюканье, и они снова двинулись вперед, но тут на пути у них стал де Берни, спокойный и даже немного презрительный.

Его руки покоились на рукоятках пистолетов. И тот факт, что он даже не потрудился вытащить их, придал ему дополнительный авторитет.

- Стойте! Я выбью мозги первому же, кто сделает еще шаг. Я - де Берни. Позовите сюда капитана Лича.

То ли потому, что им было известно имя этого человека, когда-то плававшего с Морганом, имя, которое он произнес многозначительным тоном, то ли потому, что само его поведение, холодное и уверенное, отпугивало их, но эти головорезы остановились в замешательстве, а их предводитель только размахивал окровавленным мачете. Так прошло секунд десять. Затем, когда в самых непристойных выражениях пираты потребовали, чтобы этот человек, столь смело стоявший перед ними, объяснился, какой-то пират среднего роста, силой и гибкостью напоминавший пантеру, протолкался вперед. Это был Том Лич.

На нем были красные штаны, а забрызганная кровью рубашка была расстегнута до пояса. Рукава ее были высоко закатаны, обнажая мощную мускулатуру на длинных волосатых руках. Черные локоны волос ниспадали на низкий звериный лоб, а тонкий клювообразный нос торчал между бегающих темных глаз. Вместо абордажной сабли или мачете, обычно принятых у этих людей, вооружение Лича составляла рапира, которой он, по общему мнению, владел очень искусно.

- Что здесь происходит, черт побери? - вскричал он, выступая вперед.

Но оказавшись во главе толпы пиратов, он тоже остановился перед элегантным и властным человеком, в противоположность Личу прямым и высоким. Маленькие глазки его на лице цвета меди сначала вспыхнули от удивления, а затем прищурились, как у кота.

- Чтоб мне гореть в вечном огне, если это не Превосходный Чарли! - воскликнул он и в знак удивления грязно выругался.

Де Берни сделал шаг вперед и, сняв руку с рукоятки пистолета, протянул ее пирату.

- Какая приятная встреча, мой друг! Ты всегда оказывался там, где тебя ждут. Но никогда это не было так своевременно, как сейчас. Ты избавил меня от хлопот. Я как раз ехал в Гваделупу, чтобы нанять людей и корабль и искать тебя. И представь себе, Том! Ты оказываешь мне услугу, словно с неба свалившись нам на палубу. Прекрасно!

С прищуренными глазами, немного пригнувшийся, словно изготовившийся к прыжку, головорез отклонил протянутую руку.

- Ты будешь морочить мне голову, де Берни? Ты всегда был хитрым мошенником, но не настолько, чтобы обыграть Тома Лича.

Выходец с берегов Альбиона, оставивший их по зову моря, он в своей речи сохранил картавость, свойственную северной Англии, а в характере - угрюмую подозрительность.

- Я недавно слышал о вас с Морганом. Ты стал его правой рукой, когда ушел из Берегового Братства вместе с этим ренегатом.

Де Берни выразил легкое удивление, которое должно было показать, что только этим он может ответить на нелепость.

- Конечно, - сказал он с иронией. - Меня поставили перед выбором. Прекрасный выбор: или ренегатство, или казнь. И пока я был в руках у Моргана, приходилось плясать под его дудку. Но ты совершенно не знаешь де Берни, если думаешь, что сердце его тоже плясало. Я воспользовался первой же возможностью бежать, чтобы присоединиться к тебе. И вот я здесь.

- Присоединиться ко мне, говоришь? Что-то я пока не слышал о твоей любви ко мне.

- Все мы любим тех, кто нам нужен. А ты, клянусь честью, нужен мне. И я пришел не с пустыми руками. Ты - единственный предводитель, у которого достаточно людей и смелости для предприятия, которое я задумал. Предлагаю тебе богатство, Том. Такое богатство, какое может только во сне присниться. Это нечто лучшее, чем бедный купец, вроде этого, с грузом кож и древесины, при продаже которых торговцы на Гваделупе или Санта-Крус бесстыдно надуют тебя.

Лич сделал еще шаг, держа рапиру в опущенных руках, как хлыст.

- Что это за предприятие?

- Золотой флот, Том. Никак не менее. Отправляется через месяц, начиная с сегодняшнего дня.

- Откуда? - в маленьких настороженных глазках пирата вспыхнула сдерживаемая недоверием слабая искра интереса.

Француз рассмеялся и покачал головой,

- Не сейчас. Обсудим это позже.

Лич понял. Его губы крепко сжались. - Но я должен знать больше, и тебе придется рассказать мне кое-что об этом.

- Конечно, ты узнаешь больше. Ровно столько, чтобы возбудить у тебя аппетит.

Мисс Присцилла, до сих пор отчасти скрытая массивной фигурой майора Сэндза, из-за его движений оказалась открытой взору пирата, глаза которого зловеще забегали.

- А это кто такие? Кто эта милашка? - спросил он, собираясь пройти, но де Берни решительно стал у него на пути.

- Это моя жена и ее брат. Я взял их с собой в Гваделупу, где они должны были ждать моего возвращения.

Майор прокашлялся, безрассудно собираясь опровергнуть оскорбительное для себя родство. Но Присцилла, интуитивно угадав его намерение, сильно стиснула ему руку.

- Твоя жена? - вид пирата стал угрожающим, а взгляд - угрюмым. - Я что-то никогда не слышал, чтобы ты был женат.

- Это случилось позднее. На Ямайке. - Де Берни с легкостью ушел от разговора на эту тему. - Но откровенно. Том, сейчас нам надо решить другой вопрос, раз мы чудом встретились.

- Тебе, де Берни, придется изрядно потрудиться, чтобы убедить меня в своей честности. - Лич задумался. - И если окажется, что ты лжешь...