— Кажется, о нем тут обмолвились.
— Разве я утверждал, что видел его?
— Нет, — признала Брайар. — Но обратного вы тоже не утверждали. Так что прошу меня извинить за легкую прямолинейность.
Миннерихт установил панель на место. Люси проверила, как работает отремонтированная конечность, и на лице ее отразилось глубочайшее облегчение: рука снова стала ей послушна. Она по очереди согнула и разогнула каждый палец, словно считала что-то, потом поводила кистью вверх и вниз, влево и вправо.
Доктор отодвинулся в сторону и, не вставая со скамейки, развернулся лицом к Брайар:
— А воздушников спрашивали? Капитан Клай — это ведь он водит «Нааму Дарлинг», если не ошибаюсь? — видит и слышит больше других. Вероятно, из-за своего чудовищного роста.
— Не говорите ерунды, — сказала Брайар и сразу же возненавидела себя за ребяческую грубость. Та отнюдь не играла ей на руку и не располагала доктора к сотрудничеству, но такие игры ведутся по старым как мир правилам, и обходной дорожки не нашлось. Она была рассержена, больше того — напугана, а в таком состоянии в ней пробуждалась личность, которая совсем ей не нравилась. — Я не то что
Синие огоньки за забралом моргнули, словно доктор игриво повел бровью.
— Так почему же вы не последовали его примеру? Без сомнений, это куда менее… болезненный способ проникнуть в наш прекрасный зачумленный город.
— Вчера туннель засыпало из-за землетрясения. Пришлось искать другие пути. Поверьте, мне не слишком-то хотелось прыгать в трубу, чтобы пролететь тысячу футов и приземлиться в топке.
— Ну что вы, какая тысяча, — прошелестел доктор. — Так, пара сотен. Однако вы это очень кстати, насчет туннеля. Нужно его восстановить, и как можно быстрее. Удивлен, что слышу такие вести только от вас. Я полагал… — Он предпочел не заканчивать фразу. — Надо бы не забыть с ним разобраться. Но скажите мне, миссис Брайар, как вы намерены покинуть город? И если вы знали, что туннель обрушился, то как хотели вывести отсюда мальчика?
— Где мой сын? — спросила она в лоб, сделав резкий разворот к прежней теме.
От его ответа сквозило театральностью, исключавшей всякую серьезность.
— А с чего вы взяли, что мне это известно?
— Если бы не было, вы так бы и сказали. Если же вам известно, где он, и вы так вот увиливаете — значит, мальчик для чего-то вам нужен…
— Миссис Брайар, — перебил доктор, больше необходимого повышая голос. Сила его тона, давящего своим весом, напитанного медным перезвоном колокольчиков, заставила ее умолкнуть с такой легкостью, что это было страшно. Но она не намерена была подчиняться ему, что бы он ни говорил. — Ни к чему такая резкость. Можем поговорить о вашем сыне, если угодно, но я не потерплю ни требований, ни обвинений в свой адрес. Сейчас вы гостья в моем доме. Пока вы готовы играть эту роль, отношение к вам будет соответствующее.
Люси втягивала воздух короткими, натужными вдохами, по которым можно было считать время, как по секундной стрелке. Она все еще не встала со скамейки, а теперь, казалось, и не смогла бы. От страха кожа ее чуть ли не позеленела, и Брайар подозревала, что ее в любое мгновение может вырвать.
Однако обошлось. Взяв себя в руки, барменша приняла бесстрастный вид и вымолвила:
— Пожалуйста, не… Брайар, по-моему… давайте сохранять спокойствие. Нет нужды грубить друг другу. Мы тут гости, он правильно сказал…
— Я его слышала.
— Тогда прошу, не отвергайте его гостеприимства ради меня. Раз он обещал, что выслушает, — значит, выслушает. Я всего лишь прошу вас — как просила бы мать, если вы не против таких сравнений, — не забывать о манерах.
Ничего материнского в ее призывах не было. Это было похоже на робкую попытку ребенка примирить бранящихся родителей.
Брайар проглотила слова, которые вертелись у нее на языке. Удалось не сразу: слишком велик был ком из слов, которые хотелось выкрикнуть. Наконец она заговорила, отмеряя каждую фразу с точностью портного, нашивающего петли на рубашку:
— Да, я признательна за возможность увидеться с вами. У вас дома ли в качестве гостьи или где- нибудь еще — не столь важно. Но пришла я сюда не для того, чтобы знакомиться или хвалиться, какая хорошая из меня гостья. Я пришла с единственной целью — найти своего мальчика. И пока я его не найду, вам придется простить меня, если мое внимание будут занимать несколько иные материи, чем мои манеры.
Синие огоньки за стеклом — пламенно-яркие сгустки, которые заменяли Миннерихту глаза, — не колыхнулись, не дрогнули.
— Понимаю. Считайте, что прощение вам обеспечено.
И тут в груди у него что-то тихонько зажужжало.
На один безумный миг Брайар решила, что это его сердце — бездушное устройство без капли крови, собранное или выточенное каким-то умельцем. Однако же доктор, запустив руку в карман, выудил оттуда золотые часы, взглянул на циферблат и негромко крякнул:
— Дамы, а время меж тем позднее. Разрешите предложить вам ночлег. С Хранилищами не сравнить, но все же апартаменты могут прийтись вам по нраву.
— Нет! — воскликнула Люси слишком громко, слишком поспешно. — Нет, мы не можем вас стеснять. Пойдем лучше к себе.
Вмешалась Брайар:
— Люси, я останусь здесь до тех пор, пока он не расскажет мне о Зике. И если ему так угодно, побуду гостьей. А вам не обязательно оставаться, если не хотите. — Она со значением — насколько могла — посмотрела Люси в глаза и мягко добавила: — Если уйдете сейчас домой, я не обижусь. С бедой вашей мы вроде бы сладили.
Теперь на лице Люси был написан не только страх: к нему добавились подозрительность и любопытство, против которого оказался бессилен даже ужас.
— Я вас не оставлю, — сказала она. — И вообще, у меня нет желания возвращаться одной.
— Но теперь вам это по силам. Я рада вашему обществу, но не стану вас удерживать насильно.
Миннерихт поднялся со скамейки и встал в полный рост. Теперь Брайар оказалась ближе к нему, но никак не могла сообразить — а может, и вспомнить, — такого же или нет роста и телосложения был Леви. Доктор заговорил:
— Вообще-то, Люси, у меня есть для тебя небольшое поручение.
— Вы и так уже попросили меня привести Хьюи. Это хорошая плата за ремонт.
Похоже, просьба не вызывала у нее ни малейшей радости.
— И что-то я не слышал, чтобы ты ответила согласием, — заметил он с некоторым неудовольствием. — Но эти разговоры неуместны. Ты его приведешь, иначе потом будешь жалеть. Я думал, «Мейнард» тебе дорог, миссис Люси. Я думал, он для тебя что-то значит. И ты хочешь его сохранить.
— Не будь таким мерзавцем! — прошипела она, перед лицом откровенной угрозы позабыв о всяких манерах.
— Буду и кем похуже, если пожелаю.
На глазах Брайар поднимался незримый занавес, с доктора сползала некая маска — хотя та, в которой он щеголял, казалась приваренной к его черепу.
— Завтра или послезавтра ты придешь сюда с Хьюи, мы с ним обсудим качество его ремонта и другие вопросы. А сегодня сходишь в мой форт.
— Декейтер? — с искренним удивлением спросила Люси.
Брайар не понравилось, что он объявил форт своей собственностью.
— Да, туда. Доставишь записку от меня, — распорядился Миннерихт. — За стеной объявились еще кое-какие незваные гости, кроме твоей подруги, и я хочу удостовериться, что они знают свое место.
