слышен лучше.

— Наши оторвались, — прохрипела Брайар. — А мы-то как?

Люси ответила:

— Да вроде бы.

И врезалась прямо в стайку трухляков, летевшую им навстречу.

Брайар взвизгнула, но ее спутница уже пустила в ход свою чудо-руку, не щадя ни одной незадачливой башки, которая оказывалась в ее досягаемости. Одной твари она размозжила голову о стену, другой вышибла мозги кулаком, а Брайар за это время успела лишь поднять винтовку, и когда все-таки выпустила пару пуль, то не поняла даже, куда попала и с каким результатом.

— Осторожней! — крикнула Люси. Не то чтобы она беспокоилась без меры, просто один из залпов прогремел рядом с ее ухом.

— Извините!

Брайар в сердцах дернула рычаг затвора и еще разок пальнула в скопление тел. Завязки фартука были позабыты, и теперь она была сама по себе, но Люси не бросила бы ее в беде.

Она вновь потянула рычаг, молясь, чтобы в магазине оставался хотя бы один патрон, но времени на выстрел ей не дали.

Люси обхватила ее и перенесла через поверженных мертвяков… но на руке Брайар кто-то повис. Ею завладел ужас, сравнимый с тем, что посетил ее, когда она впервые услышала надтреснутый мертвенный клекот, исходящий из глотки трупа.

— Меня сцапали! — заверещала она.

— А вот и нет! — возгласила Люси, замахнулась — и рука с неотвратимостью пушечного ядра обрушилась на чью-то пустую голову, облезлую и хрупкую.

Голова разлетелась на куски, и сердце Брайар сжалось в окоченелый комок, когда до нее дошло, что держался трухляк зубами.

— Люси! — простонала Брайар. — Люси, он… по-моему, он укусил меня!

— Потом посмотрим, — негромко сказала барменша. — А теперь отыщи-ка завязки, куколка. Рука мне еще понадобится. Других нету.

Брайар сделала, как было велено, и вот уже снова волочилась за Люси, будто воздушный змей на бечевке. И не столько видела, сколько чувствовала, как та орудует рукой на манер тарана и собственным весом пробивает себе дорогу, точно паровоз.

На улице было темнее, чем на море в глухую полночь, и у Брайар появилось ощущение, что ее с минуты на минуту вырвет, но она терпела и терпела, пока не послышался голос:

— Эй, вы, сюда!

— Скорей шарахни из Глушилки! — скомандовала Люси. — Давай стреляй, а то нам всем конец!

— Разогревается!

Люси заворчала:

— Дерьмо собачье! Ненавижу эту идиотскую пушку. Никогда не работает… — Очередной трухляк потянул клешни к ее груди. Она саданула его по виску и отбросила на тротуар. И закончила: —…когда действительно нужна.

Видимо, до убежища было всего ничего, потому что Свакхаммер прекрасно ее расслышал.

— Еще как работает! — хмыкнул он. — Секунда, и готово! А теперь прикройте-ка ушки, леди!

Брайар сомневалась, что у нее имелось еще пространство для таких маневров, но чудовищная пушка уже гудела в полную мощь. Едва рванула звуковая мина, она отпустила спасительные завязки и одной рукой обхватила свою голову, а другой — голову Люси, поскольку та не могла прикрыть оба уха сразу. Вторым ухом Брайар прижалась к ее груди.

Ударная волна повалила женщин на мостовую. Там они и лежали, прижавшись друг к дружке, пока мир вокруг них шатало и трясло. Все руки, что с жадностью тянулись к ним, точно сдуло, и когда от разряда осталось трепещущее воспоминание, зависшее в зыбком воздухе, раскатистый стальной голос Свакхаммера начал отсчет.

Брайар и Люси кое-как обосновались на дрожащих ногах. Чувство направления потеряли обе, но барменша все-таки сказала:

— По-моему, нам сюда.

Тут раздался треск, и грязную, запруженную телами улицу осветила вспышка красно-белого света, едва не ослепив их.

— Теперь нам потемки ни к чему, правда? — хохотнул Свакхаммер, подлетев к ним. В руке его шипел сигнальный факел. — Целы?

— Да пожалуй что, — подтвердила Люси, умолчав про тревоги Брайар.

Здоровяк сгреб обеих за руки и потащил вперед, предоставив им запутываться в собственных ногах и запинаться о конечности мертвецов, которые попадали где стояли и дружно корчились.

— Это были… — Ботинок Брайар увяз в чем-то мягком. Взбрыкнув ногой, она высвободила его, побежала дальше. — …два самых длинных квартала… — Один из каблуков заскользил по чему-то влажному и липкому. — …в моей жизни.

— Что?

— Не важно.

— Осторожно, лестница.

— Где? — спросила Брайар.

— Да вот же, глядите. Нам вниз.

И она увидела сход в подвал — прямо у себя под ногами. А у подножия лестницы, уставленной по бокам мешками с чем-то тяжелым и плотным вроде песка, ярко горел прямоугольник желтого света. Опираясь для равновесия на мешки, Брайар начала спускаться, однако первой шла Люси, и с рукой у нее что-то не ладилось. Даже в полумраке, даже в лихорадочной спешке нетрудно было заметить, что механика истекает жидкостью, не говоря уж о странном тиканье.

А ее собственная рука пульсировала, и при мысли о том, что перчатку придется снять, Брайар пробирала дрожь. Ей ничего не хотелось знать, но узнать было необходимо — и побыстрее. Если перчатка прокушена насквозь, то времени мало.

Она неуклюже проскакала по растрескавшимся ступенькам и в самом низу, где пол выравнивался, чуть не упала. После непроглядного мрака, царившего на улицах, свет показался ей невыносимо ярким; несколько мгновений Брайар ничего не различала вокруг себя, кроме пышущей жаром топки в дальнем углу.

— Мы потеряли Хэнка, — вымолвила Люси.

Дальнейших разъяснений Свакхаммеру не потребовалось.

На выходе из подвала были установлены двойные двери — совсем как в убежищах, где прячутся от ураганов. Здоровяк потянулся к ним и повернул какую-то рукоятку. Створки начали медленно опускаться, затем с резким стуком встали на место. Поверх разделявшей их щели легла полоска вощеной ткани. Напоследок Иеремия взял здоровенную балку, стоявшую у стены, и навесил на двери.

— Остальные целы?

— Кажется.

Брайар жмурилась, но глаза ее уже привыкали. И точно, все остальные были здесь — в помещении находилось не меньше пятнадцати человек. Кроме посетителей «Мейнарда», присутствовала горстка китайцев: сложив руки на груди, они шептались возле печи.

На одно ужасное мгновение Брайар охватила уверенность, что ее занесло туда же, откуда и начались ее странствия по городу, и что перед ней те же самые люди, которых она держала на мушке «спенсера»; однако здравый смысл восторжествовал: нет, до рынка отсюда топать и топать… как и до котельной, в которую она спустилась по грязной желтой трубе.

Заклубилась темными облачками угольная пыль, с шумом загуляли по комнате воздушные потоки — это заработали мехи рядом с печкой, наполняя свежим воздухом совсем другую трубу, откуда тот устремлялся в туннели.

Сначала Брайар не заметила ни мехов, ни трубы, но они тут и в самом деле были. Совсем как в той,