понять, где очутился.
— А, вспомнил. — В памяти наконец-то всплыли ночные события и планы. Действительно, нужно было вставать, одеваться и тому подобное.
— Как у вас дела? — спросил я охранников, во дворе на лавочке рубившихся с отцом в карты. Играли в дурачка, причем отец отчаянно мухлевал, вешая погоны, так как являлся асом в этом деле. Вот и при моем появлении он с размаху прилепил Виктору на плечо восьмерку со словами:
— Ниче, еще генералом станешь, а пока побудь сержантом. — На это оба бойца синхронно усмехнулись.
— Сейчас завтрак будет, а потом на мою квартиру съездим, — предупредил я парней, вызвав тем самым вопрос отца:
— Долго у тебя еще эти гости жить будут? А то я в Интернете про рыбалку посмотреть все хочу, а как ни приеду, там эти рожи непонятные.
— Да долго, пап. Это теперь их квартира. Обменялись, — пояснил я и, заметив, что отец изумленно открывает рот, быстро сказал: — Мама все объяснит, — ставя на этом точку, припомнив, что батя свой комп расфигачил, из-за чего пока пользовался моим.
— О, Сашка! А я тебя все найти не могу, ты где пропадаешь? — встретил меня во дворе Вадим, покачивая в руках ребенка-грудничка. Его жена Лариса в это время возилась с коляской, укладывая одеяло. Подождав, пока она закончит и уложит младшего сына, сосед попросил: — Ларь, ты иди, я к твоей маме попозже подойду. — Затем, когда супруга удалилась, повернулся ко мне: — То, о чем ты говорил, еще в силе?
— Про военных специалистов?
— Да, про них.
— Ну да. Ты че, надумал?
— Да какое там! Сам видишь, четвертый ребенок все силы отнимает. Нет, я не о себе. Тут, понимаешь, такое дело… У меня командир, подполковник Воронов, уволился со службы, там что-то с хищениями связано… Нет-нет, ты не подумай, он ничего не брал, просто отказался подписывать акты о порче имущества, не хотел с этим связываться, вот ему и припомнили. Короче, сделали службу каторгой, вынудили его уволиться. Так с ним ушли половина кадровых офицеров, не захотели служить, особенно когда появился ставленник этих козлов. В общем, их одиннадцать офицеров, все с семьями, у многих боевой опыт. Сейчас перебиваются шабашками, бригаду строителей сколотили, но сам понимаешь — то одно, то другое, солдаты они, не гражданские.
— Ты это к чему ведешь? — спросил я, уже догадываясь, что он скажет.
— Я созвонился с Вороновым, они согласны в советники, только если против своих воевать не будут. Там много мест, всем им хватит?
— Хватит-хватит. Что, их так прижало?
— Да, до края довели. Я в курсе был, поэтому сразу и позвонил. Ну так как?
Лукашенко с интересом наблюдал за проходящими в кабинет гостями.
— Ну и что ты о них думаешь? — спросил он у Авдеева.
— Не силовики, точно. Движения выверены, уверенные. Не простые они.
Одностороннее смотровое зеркало давало возможность изучить гостей заранее, чем и воспользовались белорусы.
— Смотри, сели и сидят уже пять минут. Не переговариваются, не переглядываются.
— Похоже, все, о чем было нужно говорить, они уже проговорили, вот и исчерпали темы, — пожал плечами президент.
— Пора, а то не так поймут задержку. Все-таки время назначали мы.
— Да, действительно, — кивнул Лукашенко.
Советник открыл дверь в комнату, вошел первым и, только осмотрев ее подозрительным взглядом, пропустил Александра Григорьевича.
— Добрый день, господа, — сказал президент. Показалось или нет, но Авдеев приметил, как едва заметно поморщился один из гостей, ему явно не понравилось обращение.
— Здравствуйте, ТОВАРИЩ президент, — чисто интуитивно выделил это слово советник в речи вставшего со стула одного из гостей.
— Давненько ко мне так не обращались, — улыбнулся Лукашенко, проходя к большому креслу.
Гости молча смотрели на президента, не делая никаких движений. Похоже они ждали вопроса.
— Я вас слушаю. — Александр Григорьевич, с удобством устроившись в кресле, положил руки на стол.
— Послание, что мы вам принесли, пока секретное. Вы доверяете своему человеку?
Президент бросил взгляд на советника и достаточно уверенно ответил:
— Да, я доверяю ему, и вы можете говорить при нем.
— Хорошо. У меня такой вопрос. Что вы знаете о машинах времени?
— Это что, шутка? Вы пришли ко мне задавать подобные вопросы? Я вас слушаю только из-за того, что за вас попросили серьезные люди, уважаемые мной люди, — недоуменно поднял брови президент.
— И все-таки?
— Ну машина времени позволяет путешествовать во времени, я так полагаю, — ответил несколько растерянно Лукашенко.
— А что вы скажете, если подобная машина существует? — снова задал странный вопрос гость.
Авдеев все понял — и странный говор, и движения. Они были чужими.
— Вы хотите сказать, что есть действующая машина и она перенесла вас сюда? — опередил президента советник.
— Можно и так сказать, — кивнул гость.
— Мы действительно из другого мира, но не из прошлого или из будущего, а из параллельного, мы смогли в этом убедиться, — уверенно вел разговор старший из посетителей. Младший пока помалкивал.
— Подождите, вы хотите сказать, что из другого мира? — сообразил наконец Лукашенко.
— Да, именно так, — кивнул старший.
— Разрешите представиться. Личный порученец товарища Сталина Мосин Виталий Витальевич. Это мой помощник Костин Олег Юрьевич.
— Какой год? — деловито спросил президент, быстро отойдя от шока.
— У нас?
— Да.
— Четвертое июня тысяча девятьсот сорок первого года. До войны осталось восемнадцать дней.
— Хорошо, я понял, — сказал Лукашенко, переваривая вываленную на него информацию.
— А послание, вы говорили про какое-то послание? — напомнил советник.
— Да. Это предварительный проект договора о сотрудничестве, а также приглашение товарища Сталина на личную встречу для установления дипломатических отношений с дружественным государством.
На десять минут в кабинете воцарилась мертвая тишина, белорусы обдумывали предложение.
— Как работает машина? — прервал наконец затянувшуюся паузу советник после переглядываний с Лукашенко.
— Что именно вас интересует?
— Насколько плотным может быть наше сотрудничество?
— Мы можем принимать от вас любой груз размером десять метров в высоту и семь в ширину.
— Это размер портала?
— Да.
