самовольным! Впрочем, идеал недостижим…

Разбудил меня настойчивый звонок в дверь. Выглянув в коридор, я увидела замечательную сцену: с трудом удерживая роскошный букет с него величиной, Нат пытался закрыть дверь. Я поспешила на помощь. Любопытно, от кого эти чудесные янтарно-желтые розы?

Знакомая серебристая визитка, на обороте которой лишь два слова: «Будь счастлива», и размашистая подпись.

Я на мгновение прикрыла глаза, привычно пряча боль. Почему Артем не захотел оставить все по- прежнему, зачем разрушил дружбу? А теперь формальный букет по случаю торжества, как знакомой или коллеге. Желтые цветы — к разлуке…

В этом весь Артем — внимательный, спокойный, сдержанно-холодноватый, но умеющий профессионально точно попасть прямо в сердце…

Наверное, мы так привыкли быть всегда рядом, что не удосужились даже обсудить наши отношения. Оказалось, что у каждого из нас было свое видение, и несовпадение больно ударило по обоим. Наверное, Артем сейчас обижен и оскорблен. Но, в конце концов, мне тоже не сладко. Зачем же делать еще больнее? Неужели дружба — всего лишь способ подобраться поближе, заманить в свои сети?!

Бедные розы, им досталась роль моего личного Гьяллархорна[13] …

После чашки кофе, подсунутой понимающим Натом, стало чуть полегче. Цветы домовой тут же выдворил куда-то подальше с глаз — на кухне они смотрелись неуместно. Это единственная комната в квартире, отделанная по его вкусу, а стиль хай-тек смотрится оригинально, но нетерпим практически ко всему живому.

Вдохнуть исходящий от напитка горьковатый аромат, задержать дыхание… И выдохнуть, пытаясь вместе с воздухом выплеснуть печаль. Какой смысл сожалеть? У меня все будет хорошо, и, надеюсь, у Артема тоже.

Дальше меня удачно отвлекли от грустных мыслей поздравлениями, ведь сложно искренне тосковать, когда на ухо кричат здравицы и грозят оттаскать за уши! Если каждый из знакомых по двадцать девять раз дернет мои несчастные ушные раковины, я стану похожа на слона — по крайней мере, уши достигнут столь же впечатляющих размеров. Правда, за нос по детской привычке меня дергает только Артем, так что обзавестись хоботом мне не грозит.

Да что такое, хватит думать об Артеме! Только не так-то просто вырвать из своей жизни такой значительный кусок…

Впрочем, запас неожиданностей, отмеренный на этот сумасшедший день, еще не иссяк.

Следующий курьер доставил охапку алых роз и небольшую коробочку. Под слоем блестящей бумаги и бантов обнаружился тисненый футляр, а в нем — роскошное колье из белого золота с сапфирами и бриллиантами. Боюсь даже предположить, сколько может стоить эта чудесная вещица!

Записка, приложенная к ювелирному шедевру, гласила:

«Ваши глаза сияют ярче этих сапфиров» и милая подпись «Н.»

Я хмыкнула: затерто, мягко говоря… С одной стороны, такая щедрость льстила (всем нравится получать подарки за красивые глаза), а с другой — за кого он меня принимает?

За юридическую помощь Наортэль (а кто еще из моих знакомых мог швыряться такими суммами?) со мной рассчитался, притом достаточно щедро. Следовательно, это… аванс? Хотелось бы знать, за какие услуги!

Впрочем, немыслимо принять подобный подарок от малознакомого мужчины — в таких вопросах я болезненно щепетильна. К тому же слишком похоже, что он намеревался меня тривиально купить. А я, знаете ли, предпочитаю зарабатывать на жизнь другими способами. Допустимо сделать вид, что я любовница Наортэля (в конце концов, на то были действительно веские причины), но я же адвокат, а не девушка легкого поведения!

Колье филигранной работы и столь топорное ухаживание… Забавно. Разумеется, я могла ошибаться в оценке намерений Наортэля, однако вряд ли их действительно можно понять превратно.

С невольным вздохом сожаления я уложила прекрасное ожерелье обратно в футляр, и села писать записку Наортэлю:

«Благодарю за подарок и проявленное внимание, но я не могу это принять.

С уважением, Анна Орлова».

По-моему, вышло нейтрально-вежливо.

Попросив Ната отослать подарок отправителю, я стала готовиться к приходу гостей. Больших компаний я не ждала, лишь по-настоящему близких людей (надо думать, за исключением Артема). В принципе, хозяйственными вопросами занимался мой бесценный домовой, я лишь утвердила меню и купила новый наряд. Теперь Нат в ритме вальса смахивал невидимые пылинки с мебели, а я принялась наводить лоск.

Любимые украшения, пара капель духов, неброский макияж… Теперь улыбнуться своему отражению и принимать поздравления.

В квартире витали запахи корицы, яблок и ванили, в гостиной таинственно мерцали свечи, домовой приплясывал возле духовки, источающей дивный аромат… Жизнь прекрасна и удивительна, даже если тебе уже пошел тридцатый год.

Родители, брат и сестра с порога осыпали меня поздравлениями и затискали в объятиях. Стирая со щеки следы двух отпечатков помады — сестры и мамы — я счастливо улыбнулась…

Я уже лет пять жила отдельно, с тех самых пор, как получила наследство от бабушки. Целый год посвятив ремонтной эпопее, я наконец перебралась в собственную квартиру и была чрезвычайно этим довольна. Только иногда жалела, что добираться в гости к родным приходилось через весь город, а стряпня Ната все равно не заменит мамины вареники. Впрочем, птенцы должны вылетать из гнезда, а любить и понимать родных проще на расстоянии — немудреные законы природы.

Зато я обожаю свою квартиру — уютную гавань после всех нервотрепок. Кстати, она напоминает сказочный цветик-семицветик: каждая комната отделана в собственном стиле и цвете. Спальней занималась я сама, гостиной — Артем, а кухней — Нат. Кроме того, имелся еще кабинет, где все осталось, как при дедушке, и подсобные помещения — плод наших совместных усилий. Впрочем, мне нравится этот винегрет стилей…

— Это тебе на вырост! — выразительно произнесла мама, вручая мне подарок — махровый халат «скользящего» размера (носить его смогли бы и дистрофик, и мамочка на девятом месяце).

Папа кивнул, выражая полную солидарность, а брат с сестрой насмешливо переглянулись. Мое безукоризненное взаимопонимание с родителями несколько отравляли лишь вечные вздохи об отсутствии внуков, поэтому на каждое торжество дарились вещи с намеком, и хоть один тост посвящался грядущему пополнению семейства. Я изображала полнейшее непонимание и мило улыбалась, пока Антон и Тоня спешно переводили разговор на другую тему. Им хорошо: брат студент, а сестра вообще школьница, так что пока старшее поколение считало, что заводить детей младшим рановато и сосредоточивало все усилия на мне.

Забавная семейная традиция называть детей на «Ан». Нам с братом повезло (говорят, бабушка хотела назвать меня Ангелиной, но не срослось, слава милосердным богам!), зато с выбором имени для младшей дочери родителям пришлось повозиться. Мама желала, чтобы малютку звали Татьяной, а папа стоял на страже семейных обычаев. Они нашли спасительный компромисс: официально сестру величали Антониной, а в обычной жизни — Тоней…

Постепенно собрались остальные гости. Меня окончательно зацеловали, затормошили и осыпали просто неподъемным количеством благих пожеланий. Дальнейшее можно не описывать — обычный день рождения в узком, почти семейном кругу. Родители Артема явно ощущали некоторую неловкость — впервые за последние лет двадцать он не присутствовал на моем дне рождения. Но мы дружно делали вид, что никакая кошка между нами не пробежала. Мама попыталась аккуратно выведать, что стряслось, но я не желала откровенничать, и она быстро оставила меня в покое, одарив напоследок обеспокоенным взглядом.

Вечер близился к завершению, когда раздался звонок в дверь. Может быть, это Артем?! Впрочем, маловероятно, скорее соседи пришли жаловаться на шум.