он вор-карманник?
—
Нет, это разные люди. Ваш друг поймал карманника и сдал полиции. А вот террорист сбежал.
—
Тут уж он оплошал. Вы уж извините его.
Алекпер засмеялся.
—
Представляю, как вы за него переживали, — сказал он. — А что, кстати, он делал в метро? У вас сломалась машина?
—
В общем, да, — ответил я, не зная, что сказать. Голова шла кругом от ликования. Ай да Турецкий, ай да Солонин!
—
Что ж не сказали сразу? — не отставал мой собеседник. — Мы бы срочно заменили вам машину. Самед предупреждал меня о ваших возможностях, но то, что совершил ваш друг, — выше моего понимания.
—
Моего тоже, — я продолжал глядеть на экран телевизора.
Там показывали тот самый вагон, какую-то корзину, скромную такую корзину сельского жителя, приехавшего в столицу...
И тут я услышал, как кто-то скребется в дверь. Впрочем, что значит кто-то? Это был господин Кэрриган собственной персоной.
Витя стремительно вошел в комнату, прошел мимо меня, как мимо столба, уселся перед экраном, закинув, по обыкновению, Ноги на спинку кресла.
—
Давно показывают? — спросил, глядя на внутренности корзины, демонстрируемой перед камерой.
—
Алло, — сказал Алекпер, когда я снова взял трубку. — Так что, поменять вам машину?
—
Пусть лучше нам дадут наконец горячую воду, — сказал я, глядя на прямую спину Вити Солонина, который глаз не мог оторвать от экрана.
5
Грязнов прилетел в Тюмень с первым самолетом. Володе запретил встречать себя, причем категорически.
—
Надо будет, найду тебя сам, — были его последние слова по телефону.
В аэропорту было пустынно. На стоянке такси тоже. Парочка частников, злых и осунувшихся от недосыпа, с надеждой смотрели на него. Вячеслав Иванович мысленно пересчитал содержимое своего тощего бумажника и решительно шагнул к тому, кто показался ему в предутренних сумерках более сговорчивым.
—
Гостиница «Сибирь», — сказал ему Грязнов.
—
Так не пойдет, — вмешался другой, злой и в более тяжелой весовой категории. — У нас очередь. Слышь, Пенал?
А что, прозвище подходит, подумал Вячеслав Иванович, глядя на водителя, которого выбрал.
—
Клиент всегда прав, — сказал Вячеслав Иванович. — Поехали!
—
Ты не понял меня, нет? — склонился к окошку тяжеловес.
Это в Москве узнают меня по кожаному пальто, которое пора бы сменить, подумал Вячеслав Иванович, выбираясь из машины. До Тюмени моя слава еще не добралась. Сегодня доберется.
—
Мне без разницы, — сказал Грязнов, пересаживаясь в другую машину. — Только побыстрее.
—
Тебе куда? — спросил тяжеловес, садясь за руль.
Пенал уныло смотрел им вслед... Правда, в последний момент Грязнов видел, как к Пеналу подошли двое пассажиров с чемоданами.
Он еще не знает, как ему повезло, подумал Вячеслав Иванович. Как и этот не знает, что день для него начался неудачно.
—
В гостиницу «Сибирь», — сказал Грязнов.
—
Пятьсот, — ответил водитель, глянув на пассажира. Взгляд испытующий, злобный. Если стану торговаться, пожалуй, скинет где-нибудь по дороге, подумал Вячеслав Иванович. И потому ответил небрежно:
—
Пятьсот так пятьсот... Только побыстрее.
—
Долларов, — пояснил тот.
—
Ну а я про что? — поднял брови Грязнов. — Ты бы, милый, поменьше торговался, а побыстрее ехал.
Везде они одинаковы, думал он. Что в Шереметьеве, что здесь... Попробуй согласись с его ценой. Сразу начнет жалеть; что не запросил больше... Он в разное время допрашивал таких вот фраеров, теряющих голову от жадности. Перестают соображать, когда начинают себе представлять, сколько упустили. И вполне могут ограбить пассажира, выкинув где-нибудь по дороге. Этот, похоже, из таковских. Зря я с ним связался. Можно было бы доехать без приключений. А сейчас, нет, чуть подальше, придется остановиться... Вон сам не свой сидит, себя накручивает. А что? Время еще темное, трасса пустынная, кто заметит?
Грязнов поймал на себе испытующий взгляд в зеркало заднего обзора. Мол, на что этот лох способен... Попал, подумал по себя Вячеслав Иванович. Стал бы торговаться — скинул бы просто так. Не стал торговаться — показал себя денежным мешком. Скинет с проломленной черепушкой... А время идет. Володя там ждет не дождется, а его, старого черта, угораздило сесть к этому звероподобному водиле.
Мотор стал выдыхаться. Вот-вот, подумал Вячеслав Иванович, и к гадалке не ходить, сейчас остановит, потом попросит выйти, ну и так далее. Раньше об этом слышал только на допросах, теперь придется испытать на себе. Вот если у него пистолет — это хуже...
Мотор заглох. Они остановились. Вячеслав Иванович оглянулся. Сзади накатывала тачка Пенала.
—
Вот гадство! — сказал водила. — Ну как знал. Всегда так, когда торопишься...
И вылез из машины, как только Пенал промчался мимо.
—
Слушай, помоги, — склонился он к окошку.
Значит, пистолета у него нет, подумал Грязнов. Иначе вел бы себя по- другому.
Грязнов вылез из машины.
—
Слушай, не валял бы ты дурака, — сказал он негромко. — Я бы тебе кое-что продемонстрировал, да лень с утра. И тороплюсь. А у тебя, поди, даже лицензии нет...
—
Ты это кому?.. — вытаращил тот глаза и замахнулся монтировкой, но тут же согнулся пополам, застонав от боли в заломленной руке. Монтировка со звоном упала на промерзший ас фальт.
—
На мента ты попал из самого МУРа. Не повезло тебе, — с сожалением и даже с некото
рым сочувствием сказал Вячеслав Иванович. — Прямо не знаю, что с тобой делать... За руль тебя сажать неохота. Опять придуряться начнешь. Может, так, пешочком дойдешь? А я машину твою оставлю возле «Сибири»?
Водила кряхтел, выл, скрипел зубами.
— Да не дергайся ты! — усмирял его Грязнов. — Ведь не понимаешь, когда с тобой по-хорошему. Значит, договорились... Жадный ты больно. А это нехорошо. Ну не взыщи, машину я у тебя
Вы читаете Игра по крупному
