лекарем?»

– Костоправ, ты бы помолчал лучше, а! – процедил Виктор.

– Действительно, а то как-то нехорошо получается, – осуждающе покачал головой брат Фридрих, внимательно глядя на лекаря. – Невежливо и грубо.

– А ты, ублюдок долбаный, думал, я с тобой любезничать сейчас буду?! – все сильнее заводился Костоправ. Молчать лекарь сейчас явно не мог.

– Тот, кто оскорбляет рыцарей Святой Инквизиции, тот оскорбляет саму Инквизицию, – печально произнес крестоносец. – Кто оскорбляет Инквизицию, тот оскорбляет спасительный Черный Крест, который она несет в этот грешный мир. А это уже есть богохульство. А за богохульство надлежит карать.

– Да я тебя, бестия белобрысая!.. Да я твою Инквизицию и твой крест… – разъяренный лекарь подступил к решетке, явно собираясь выдать еще одну «невежливую грубость».

– Костоправ, уймись! – повысил голос Виктор.

Лекарь раздосадовано сплюнул сквозь прутья под ноги Инквизитору. Махнул рукой. Отошел в дальний угол.

– Больно надо мне с этими хренами железноголовыми лясы точить! – послышалось оттуда недовольное бухтенье.

– Я рад, что ты более разумный и воспитанный человек, – Инквизитор снова смотрел на Виктора. Любезная улыбка вернулась на лицо крестоносца.

Приподнятого настроение палача не испортила даже выходка Костоправа. А может, брат Фридрих просто был сейчас в ударе, предвкушая интересную работенку?

– С разумными и воспитанными собеседниками всегда приятно иметь дело.

– Чего ты от нас хочешь? – вздохнул Виктор.

– Информацию, – продолжал скалиться Инквизитор. – Всего лишь информацию о Сибирском княжестве и не более того.

– Какую именно информацию?

– Всю, которой вы обладаете. Расположение на карте, протяженность границ и количество пограничных застав, местонахождение крупных городов и крепостей, уязвимые места в обороне, военный потенциал, вооружение княжеских войск, дороги, судоходные реки, соседи, союзники, ну и, конечно же, Скверны. На вашей территории ведь есть Скверны?

– Со своими Сквернами мы справляемся сами, – буркнул Виктор.

– Без Святой Инквизиции это сделать трудно, – покачал головой брат Фридрих.

– Тем не менее мы справляемся.

– И, тем не менее, вам необходима наша помощь – даже не спорь с этим. Орден вам поможет. Может быть, не сразу, может быть, позже, но помощь обязательно придет, – брат Себастьян говорил мягко и настойчиво, словно объясняя непонятливому ребенку очевидные вещи.

– Ваш Орден в Сибирь никто не приглашал, – Виктор посмотрел в лицо собеседника.

И увидел на нем все ту же лучезарную улыбку.

– А это имеет значение? Мы все равно вам поможем. Но сначала вы поможете мне. Я сейчас просто буду задавать вопросы, а ты просто будешь отвечать, и в итоге мы останемся довольны друг другом.

– С чего ты взял, что я буду отвечать на твои вопросы? – Виктору начинал надоедать этот разговор.

– Не ответишь ты – ответит другой.

– А если среди нас не найдется желающих?

Инквизитор вздохнул.

– Кажется, дедушка, – еще один взгляд, брошенный в сторону деда Федора, – не очень хорошо разъяснил вам ситуацию. Или вы плохо его слушали и плохо на него смотрели. Хотите допрос с пристрастием?

Виктор промолчал.

– Хотите? – Крестоносец обвел взглядом остальных пленников.

Никто не ответил. Только дед Федор вздохнул в наступившей тишине тяжело и шумно.

– Что ж, ладно, – разочарованно развел руками брат Фридрих. – Видит Крест, я предлагал поговорить по-хорошему, но вы сами отказались от моего предложения. Тогда придется по-плохому. Ну, начнем, пожалуй, с малого, – в тоне Инквизитора послышалась деловитость палаческих будней. – Среди вас есть девушка, – его взгляд остановился на Змейке. – И, сдается мне, вы к ней хорошо относитесь и не желаете ей зла.

– Только попробуй ее тронуть, мразь! – пророкотал Костоправ.

– Ну что ты, как можно? Я блюду целибат и аскезу. Мои руки никогда не касаются женского тела, – «успокоил» его крестоносец. И улыбнулся: – Мои руки лишь держат инструменты, которые до него дотрагиваются. Впрочем… – крестоносец то ли задумался, то ли сделал вид, что задумался, – впрочем, здесь есть те, кто не скован орденскими обетами. Пусть с девочкой развлекутся викинги. Может, тогда и до пыток дело не дойдет.

Инквизитор вышел. Зато викингов в темницу набилось столько, что в проходе перед клетями- камерами стало тесно. Оружия ни у кого не было: с оружием в такой давке трудно развернуться, но легко случайно поранить соседей. К тому же морские разбойники пришли сюда не драться. Они пришли за другим.

«Бедная, бедная Змейка! – подумал Виктор. – Бедный Костоправ!»

Побледневшая – даже в скудном свете темницы это было хорошо заметно – Стрелец-баба неподвижно сидела у дальней стены своей одиночной камеры. Лекарь, напротив, неистовствовал, матерясь, бросаясь на прутья решетки и безуспешно пытаясь достать хотя кого-нибудь из викингов, но лишь вызывая своими бесплодными попытками насмешки с их стороны.

Спор о том, кому первому достанется пленница, был недолгим. После непродолжительной перепалки к камере Змейки протолкался здоровенный, как медведь, мужик. Дополнительную схожесть со зверем ему придавала наброшенная на тело ворсистая медвежья шкура с огромным черепом, водруженным на голову наподобие шлема. Шкуру усеивали наслаивающиеся друг на друга зеленые и серые пятна, а из оскаленной пасти торчали загнутые вверх клыки, больше похожие на кабаньи бивни. Забитая викингами зверюга явно была из числа мутантов.

Под страшным мохнатым черепом с пустыми глазницами лыбилась столь же непривлекательная раскрасневшаяся физиономия. Шрам на щеке, татуировка на лбу, сломанный нос, выбитые зубы, вислые усы, неопрятная, напоминающая метелку борода, полубезумный взгляд, с которым не очень хотелось встречаться глазами…

В руках викинг держал кольцо с пятком массивных ключей.

– Ы-ы! – утробно изрек викинг, заглянув в камеру с девушкой.

Толпа за его спиной довольно загудела. Раздались подбадривающие выкрики, похожие на рычание.

– Лар-рс! Пер-рсер-ркр-р! Лар-рс! Пер-рсер-ркр-р! – Виктор отчетливо различил эти два слова, звучавшие чаще других. Что это было? Имя? Прозвище? Титул странного воина в медвежьей шкуре?

Впрочем, прежде чем войти к Змейке, «Лар-рс-пер-рсер-ркр-р» сбросил шкуру, обнажив мускулистый торс, покрытый шрамами и непонятными узорами и знаками, вытатуированными на коже. Ну да, зачем лишняя одежда тому, кто идет насильничать?

Костоправа, казалось, хватит удар. Но викинги уже не обращали на него внимания. Они сейчас смотрели лишь на татуированного воина и его будущую жертву, а их крики заглушали хриплый мат беснующегося лекаря.

«Лар-рс-пер-рсер-ркр-р» сунул ключ в замок. Открыл дверь камеры.

Темницу потряс новый взрыв воплей. Словно предстоящее публичное надругательство над пленницей было признаком высшей воинской доблести.

Проклятье! Проклятье! Проклятье! Виктор сжимал и разжимал кулаки. Бессилие и невозможность помочь девчонке, которую сейчас будут насиловать на их глазах, угнетало и ломало похлеще любой инквизиторской пытки.