пройдет. Ты у меня сильная маленькая женщина, и вовсе никакая не истеричка.

— Истеричка. И стерва. Пусть я Демиург, но я всего лишь маленькая женщина. Я хочу, чтобы сильный мужчина держал меня в объятиях, гладил по голове и говорил ласковые слова.

— Тебе стоит только захотеть, Кара, и ты получишь любого мужчину в мире. Ты Демиург. И ты Кисаки Сураграша. У тебя есть все, и один инвалид-северянин не значит ровным счетом ничего.

— Марик, ты значишь для меня куда больше, чем любой другой человек на планете, — Карина подняла на него заплаканные глаза. — Да, я Демиург. У меня есть все — но оно мне не нужно. На самом деле у меня нет ничего, кроме друзей. Марик, я хочу тебя и только тебя. Я хочу родить от тебя детей — двоих или троих. Или столько, сколько ты захочешь. Я могу стать любой — даже самой распрекрасной красавицей. Я могу сделать для тебя все. Только не покидай меня, умоляю.

— Я инвалид, Кара, — как можно мягче сказал Масарик. — Я импотент. Я не смогу дать тебе детей. Разве что ты как-то клонируешь мои клетки, если Демиурги такое умеют.

— Демиурги умеют многое. Но я хочу от тебя детей… традиционным способом.

— Невозможно, — Масарик снова погладил ее по голове. Внезапно он настолько остро почувствовал свою ущербность, что ему захотелось завыть. Усилием воли он подавил дурацкое чувство. — Кара, если ты Демиург, ты бессмертна. А я умру. Кара, мне тяжко такое говорить, но тебе следует просто оставить меня. Выбросить из сердца и забыть о моем существовании. Со временем эмоции утихнут. А уж мужа себе ты всегда найдешь.

— Марик… — Карина посмотрела на него влажными блестящими глазами. — Я просто не знаю, как тебе сказать, но… Марик, смерти нет.

— В смысле?

— В прямом. Никто не умирает. С недавних времен смерть — лишь один из рубежей, которые приходится преодолевать человеку на своем пути. А после нее — вечность. Ты не можешь умереть, если только сам того не захочешь.

Масарик смотрел на Карину, почувствовав, что та снова напряглась в его объятиях.

— Отец? — коротко спросил он.

— С ним все в порядке. Господин Сторас проходит типовой посмертный курс реабилитации в… на одной из специализированных площадок.

— И я даже могу с ним поговорить?

Карина покачала головой.

— Сейчас — нет. Во-первых, до окончания рекреации он попросту тебя не узнает. Во-вторых, любое общение нэмусинов с живущими на Текире запрещено категорически независимо от личностей. Мы не можем позволить, чтобы информация о посмертном существовании распространилась в обществе. Для него это станет слишком сильным потрясением, а уж что во что трансформируются всевозможные религиозные секты, даже представить страшно.

— Но ведь мне ты рассказала?

— Марик… — Карина вытерла запястьем глаза и слегка отстранилась, положив ладошку ему на грудь. — У меня к тебе вполне официальное предложение.

— Жениться даже не проси, согласен на алименты! — быстро сказал Масарик и слегка улыбнулся. Карина, однако, шутку не поддержала.

— Марик, я предлагаю тебе стать Демиургом, — серьезно сказала она. — Полноценным и полноправным. Твоя кандидатура была вынесена на общее рассмотрение еще полгода назад и поддержана единогласно.

— Как — Демиургом? Кем поддержана? — растерянно спросил Масарик.

— Настоящим Демиургом. Твою кандидатуру на рассмотрение внесла даже не я, а Миованна — ты знаешь ее как графиню Циннану Подосиновик. Она из Старших. Из предыдущего поколения. Все наши согласились тут же — Яни, Лика, Цу, Мати, Дор, Тома, даже не раздумывая. Джао, Майя и еще несколько Старших тебя тоже поддержали.

— Но зачем я вам? — внезапно Масарику показалось, что он попал в дурной сон. Ведь в жизни так не случается, верно? — Что во мне такого особенного? Я ведь даже толком не знаю ничего и не умею. Так, статейки строгаю…

— Марик, Демиург — в первую очередь его разум. Тело значения не имеет. Знания — тоже, в накопленном за миллионы лет Архиве их столько, что еще за миллион не разгрести. Главное — умение пользоваться своим интеллектом, и еще чувство ответственности. И того, и другого у тебя в избытке. Марик, не спеши отказываться. Ты не единственный. Программа «Свежая кровь» завершила нулевой цикл. Она потихоньку начинает набирать обороты, и в ближайшие десятилетия планируется создать много новых Демиургов. И из живущих, и из нэмусинов.

— Зачем?

— Зачем?.. Не знаю. Зачем вообще живут люди? Только для того, чтобы родиться, прожить несколько десятилетий и умереть? Марик, я не философ. Я просто знаю, что должна делать. И я делаю. И я хочу, чтобы ты пошел со мной.

— Кара… — Масарик почувствовал, что его слегка подташнивает, словно перед лицом серьезной опасности. — Я… я не знаю, что ответить.

— Я понимаю, Марик. Канса, жена Палека, прошла через то же, что и ты. Она тоже сомневалась до последнего момента. Парадокс в том, что те, кто мечтают заполучить в свои руки могущество Демиургов, совершенно к такой роли не пригодны. А те, кто пригодны, сомневаются. Сейчас я боюсь только одного: что ты откажешься. Я знаю, ты можешь отказаться. А у меня не хватит силы духа, чтобы преобразовать тебя без твоего разрешения. Марик, очень прошу: согласись. Если ты не хочешь быть со мной, тебе совершенно не обязательно себя принуждать. Мне достаточно знать, что с тобой все в порядке.

Карина осторожно спустилась с коленей Масарика и отступила на несколько шагов.

— Я хочу напомнить тебе, что ты уже успел забыть. Встань, Марик! Встань и иди!

И такая сила убеждения прозвучала в ее голосе, что Масарик машинально оттолкнулся от подлокотников, поднялся из кресла и шагнул к ней. А затем шагнул еще раз. И еще.

И замер, оглушенный случившимся.

Комната закружилась вокруг него и перевернулась, и когда он пришел в себя, то снова сидел в кресле. Встревоженная Карина склонялась над ним, держа его за руку.

— Марик! — позвала она встревоженно. — Марик, как ты себя чувствуешь?

— В порядке… кажется… — пробормотал Масарик, потирая лоб. — Мне на секунду показалось, что я…

— Нет, Марик. Не показалось. Ты в самом деле ходил.

Ощущение ног. Ступней. Пальцев. Непомерной тяжести в разучившихся ходить мышцах. За два десятилетия, проведенных в инвалидной коляске, он уже успел забыть, что это такое — ходить. Насколько же прекрасное ощущение!

— Я задействовала нейрошунт, обходящий поврежденный участок спинного мозга. Марик, я хочу, чтобы ты вспомнил, наконец, что такое нормальная жизнь. Без рефлексирования на тему несправедливости мира, просто вспомнил. Те тысячи безымянных парализованных, что висят тяжким грузом на твоих плечах, рано или поздно проживут свою нынешнюю жизнь и перейдут в следующую — с новыми телами, бессмертными, свободными от болезней и недостатков. Ты, если откажешься, никому не поможешь. Ты всего лишь бессмысленно потеряешь несколько десятилетий, которые мог бы потратить с куда большей пользой. Впереди вечность, но даже ее незачем растрачивать по пустякам.

— У меня голова кругом идет… — сказал Масарик, только чтобы хоть что-то сказать.

— Да. Я знаю. Марик, сейчас я уйду. Но я вернусь, когда ты захочешь. Тебе достаточно позвать меня вслух. Возможно, я не смогу прийти мгновенно, у меня слишком много обязательств перед другими. Но я приду.

Карина склонилась над ним еще сильнее и осторожно поцеловала его в губы.

— У бытия Демиургом есть и свои недостатки, — печально улыбнулась она. — Наши чувства медленно разгораются, но еще медленней угасают. Я не забуду про тебя, Марик, и не надейся. Только… Марик, я хотела сказать, что…

Она замялась.