ненависти и чувство неискупимой вины переполняли ее душу, когда она вместе с другими постояльцами, услышавшими перестрелку, спускалась вниз. Буквально за несколько минут все вокруг изменилось. Пахло гарью. Слышались стоны раненых фашистских солдат. Их укладывали на носилки, перевязывали.

К месту происшествия отовсюду бежали привлеченные стрельбой военные. Миллер подошла к солдатам, сгрудившимся вокруг убитого партизана. Увидев женщину в офицерской форме, они молча расступились. Миллер придвинулась поближе. Он лежал ничком — обычный парень лет тридцати, широкоплечий, мускулистый…

Среди раненых, которым уже была оказана первая помощь, Эльза заметила Венкеля. Она наклонилась к нему. Венкель был ранен в грудь. Увидев Эльзу, превозмогая боль, криво улыбнулся:

— Теперь я понимаю, почему вы так рьяно взялись за подключение дивизий вермахта к борьбе с партизанами!

— Почему?

— Потому что вы лучше всех нас знаете, что такое партизаны…

— Вам нельзя говорить, Венкель! Лежите тихо. Быстрее к врачу! — приказала Миллер солдатам.

Откуда-то появился Гейнц, а вслед за ним и оберст с Гардекопфом. Увидев Миллер живой и невредимой, Гардекопф бросился к ней, позабыв на миг о своем подопечном. Оберст оттеснил его и спросил Эльзу:

— Что здесь происходит?

— Партизаны! Налетчики были переодеты в форму солдат вермахта.

Оберст повернулся к Гейнцу:

— Странно. Возле гостиницы, где живут немецкие офицеры, — партизаны! Средь бела дня… Партизаны!..

— Такого у нас еще не случалось, — хмуро ответил Гейнц.

— Я сейчас же должен позвонить в Берлин. Фрау Миллер, проводите меня в гостиницу.

— Слушаюсь, господин оберст!

— Кстати, Гейнц, как там моя охрана — готовы в дорогу? Я выезжаю, как и запланировал, — в шестнадцать.

— Господин оберст, может, завтра… В связи со случившимся…

— Нет, господин Гейнц. Сегодня. Я не меняю своих планов.

— Господин оберст, но сейчас без пяти пятнадцать, а мы еще не обсудили маршрут.

— Приходите минут через десять — обсудим.

Оберст, мрачный и злой, в сопровождении Эльзы направился к гостинице Разведчица понимала, что посланец генерального штаба весьма опасается и за собственную жизнь, и за содержимое портфеля. Только у себя в комнате, проверив, все ли документы на месте, он немного успокоился.

— Этот Гейнц явно взялся не за свое дело! Чтобы партизаны убивали средь бела дня! В самом центре города! Что вы скажете, фрау, в его оправдание?

— Господин оберст! Партизаны в этом районе очень сильны. В этом нет вины Гейнца. Он недавно переведен сюда. Он старается, но ликвидировать партизан очень трудно. Нужны большие силы, а у него их нет. Правда, сейчас к борьбе подключились отдельные части вермахта и появилась реальная возможность уничтожить бандитов…

— Что?! Вместо отдыха после кровопролитных боев наши солдаты должны рыскать по лесам и болотам? Фрау, я поражен. Здесь у вас творится что-то непонятное. Войскам отправляться на фронт, а они воюют с бандитами! О!

— Господин оберст, вы недооцениваете партизан. Предшественник Гейнца тоже считал их уголовниками и поплатился за это. Его вместе с заместителем нашли в постелях зарезанными…

— О, мой бог!.. Но солдаты прежде всего должны воевать с регулярной армией большевиков!

— Ваше счастье, что вы подошли десятью минутами позже, не то с вами было бы то же, что с Венкелем и этими двумя несчастными…

— Они набросились бы на меня?

— Партизаны хорошо разбираются в воинских званиях армии и СС. Понятно: оберст ценнее гауптштурмфюрера!

— Да, вы заставили меня пожалеть о том, что я решил провести инструктаж на месте. Вызвать генералов сюда? Но я не из трусливого десятка. Кстати, маршрут, по которому я буду ехать в мотопехотную дивизию, выбрали вы?

— Да. Туда есть две дороги. Одна — в объезд. Другая — прямая, но через лес.

— Я поеду по объездной?

— Нет, по прямой. Она под контролем у мотопехотной дивизии. Там патрулируют бронетранспортеры с солдатами. После того как партизаны обстреляли мой «мерседес», дивизия взялась за партизан серьезно. Объездная же дорога не охраняется. Решайте сами… Сегодняшний случай убеждает, что партизаны нападают там, где их не ждут.

— Хорошо, поедем по прямой. Охрану брать слишком большую, повторяю, не следует. Вы согласны со мной?

— Да. Шесть мотоколясок с пулеметами…

— Да, — кивнул оберст. — Но где же Гейнц?

Тотчас появился запыхавшийся Гейнц, будто ждал этих слов за дверью.

— Прошу простить, господин оберст, очень неприятная история.

— Ничего… У вас еще будет время разобраться в ней. Вы хотели решить вопрос о моей охране? Шесть мотоколясок с автоматчиками, я думаю, достаточно.

На этот раз Гейнц не спорил.

— Будет выполнено. В пятнадцать пятьдесят мой «хорьх» с шофером и двумя офицерами подъедет к гостинице. Шесть мотоколясок будут сопровождать вас…

Гейнц вышел. Эльза поднялась с кресла:

— Я могу идти, господин оберст?

— Да, вы свободны, фрау. Прошу вас к шестнадцати часам ко мне!

Все складывалось благополучно. До отъезда оберста еще оставалось время. Эльза поднялась к себе, отдохнула, проанализировала ситуацию. Она осталась без связной, но была довольна, что Светлану удалось спасти. Волновало другое: успел ли «Кустарь»? О многом передумала Эльза в эти недолгие минуты, но о том, что ее ожидает, и не догадывалась.

В точно назначенное время она постучалась к оберсту.

Он уже ждал ее с портфелем в руке.

— Как видите, я готов. А вы?

— Что я? — удивилась Эльза.

— Разве я не сказал вам, что вы едете со мной? — в свою очередь удивился оберст. — У Гейнца неприятности, сопровождать меня он не может. С вами мне будет спокойнее и приятнее… Людей своих не трогайте. Или вы боитесь партизан? — пошутил он.

— Я никого не боюсь, господин оберст! Но вам следовало предупредить меня. Я должна переодеться.

— Прошу извинить. Я не подумал. Но уже нет времени. Нам пора… Мотоциклисты, шофер и офицеры ждут нас…

Произошло то, о чем Эльзе не раз говорил Манодзи: в жизни разведчика бывают моменты, когда он сам обязан принимать серьезные решения. Никто не в силах предвидеть всех неожиданностей в его сложной работе. Сегодня впервые у Эльзы сложилась подобная ситуация. Ей необходимо ехать с оберстом, даже если ее ожидает смерть.

— Я готова…

Машина тронулась. Три мотоколяски ехали впереди, еще три — сопровождали сзади.

Въехали в лес. Для Эльзы он стал памятным… Мотоциклисты перестроились, окружив машину тесным кольцом.

Эльза приблизительно знала место, где поджидают партизаны. Она понимала, что, учитывая провал