— Сейчас будет…

Она взволнованно и вместе с тем растерянно поправила волосы, достав миниатюрное зеркальце.

— Я предупредил капитана, — продолжал майор, — что его ждет один наш товарищ, что он в немецкой форме. На свидание даем вам полчаса, не больше…

Эльза осталась одна. Она вся напряглась. Радость предстоящей встречи смешивалась с каким-то страхом, Потому, наверное, она не сразу заметила, как, заслоняя проем землянки, появился Иван. Она хотела подняться навстречу и не могла. Замерла на ящике из-под снарядов и неотрывно смотрела на мужа. Плакала, радуясь встрече, тому, что теперь Иван будет знать правду о ней, плакала от обиды, что так мало у них времени, плакала потому, что не знала, когда встретятся снова, и встретятся ли вообще…

Иван бросился к Лизе, подхватил, обнял. Уткнулся в жесткий мундир. Он теперь лишь осознал смысл сказанного майором: «Тебя ждет один наш товарищ, он в немецкой форме…»

Между тем партизаны готовили завал. Майор топтался у землянки и уже жалел, что расщедрился на целых полчаса. Волновался. Нужно было торопиться. Наконец дверь отворилась, Лиза виновато улыбнулась:

— Простите, майор…

Майор отвел глаза в сторону:

— Простите и вы меня. Я понимаю, и жизни мало, не то что получаса. Может быть, позже устроим вам свидание. А сейчас — пора.

Не оглядываясь, Лиза быстро зашагала туда, где был укрыт «мерседес». Фосса, залитого кровью, впихнули на сиденье водителя. Партизаны дружно налегли и покатили автомобиль к дороге. Завал был готов. Теперь оставалось ждать, пока появится какая-нибудь машина с гитлеровцами.

Вскоре из-за поворота донеслись выстрелы. Сначала одиночные. Потом разгорелся настоящий бой. Трещали — судя по звуку — в основном немецкие автоматы.

— Надо спешить?.. — обеспокоенно спросила Эльза невозмутимого майора.

— Вы забыли, у партизан тоже немецкое оружие. Не переживайте, мы продержимся, сколько потребуется. Усаживайтесь в свой «мерседес».

— Нет. Лучше сделаем по-другому… — Эльза оглянулась. — Давайте выкатим его на ту сторону дороги и чуть развернем, чтобы сразу бросился в глаза.

Машину передвинули.

— Всем в лес! — приказал чекист и подошел к Миллер. — Берегите себя, Лиза. Ваше оружие — в машине.

Пересек дорогу и скрылся в чаще.

Миллер спряталась за колесом и короткими очередями стала стрелять вверх, сшибая с ветвей шишки. С натужным гулом из-за поворота вывернула колонна пятнистых грузовиков. Эльза вышла на дорогу, вскинула руку с автоматом. Передняя машина резко затормозила, с подножки соскочил молоденький обер- лейтенант вермахта:

— Что у вас, фрау?

— Партизанская банда! Обстреляли. Ранили шофера.

— Вам еще повезло! Вы, похоже, наткнулись на их арьергард. А нам довелось выдержать чуть ли не сражение, пока пробились через завал. Машину потеряли. Как полыхнуло! Как теперь отчитываться…

Обер-лейтенант подал знак. Несколько солдат вытащили из «мерседеса» обмякшее тело Фосса и понесли к грузовику. Из-за деревьев по ним ударили автоматы. Засвистели пули.

— Партизаны! — послышались крики.

— Черт, опять! — выругался, не стесняясь присутствия женщины, обер-лейтенант.

Не давая ему опомниться, она приказала:

— В город! Нужна помощь. Иначе…

Обер-лейтенант заорал, отдавая команду. Потом вскочил на место Фосса за руль рядом с Эльзой, стреляющей сквозь разбитое стекло.

…«Мерседес» несся к городу. Миллер думала об Иване, о том, что он знает теперь всю правду о ней. Обер-лейтенант молчание спутницы воспринимал по-своему: полагал, что она расстроена случившимся.

Вскоре ему, однако, надоело молчать и, тряся белесой челкой, он бубнил о своих подвигах на снабженческом фронте, делал неуклюжие намеки. Проехали контрольно-пропускной пост и вскоре подкатили к СД. Эльза сухо поблагодарила обер-лейтенанта и попросила подняться с ней вместе к начальнику СД и самому поведать Гейнцу, как их обстреляли партизаны.

Обер-лейтенант подробно изложил именно ту версию, какая была угодна Эльзе. Гейнц пообещал, что будет ходатайствовать о его награждении. А фрау Эльзу Миллер попросил впредь без охраны по лесным дорогам не ездить. Когда обер-лейтенант, обрадованный посулом, покинул кабинет, Гейнц наконец задал вопрос, который волновал его куда больше, чем жизнь и смерть какого-то там Фосса.

— Чем закончился визит к генералу?

— С вас причитается. Два батальона мотопехотной дивизии начинают действовать против партизан.

— Уф! Вот это работа! Первая посылка из Парижа — вам… А генерал не просил кого-нибудь из наших для согласования района действий?

Это был для Гейнца второй по важности вопрос.

— Нет, он намерен своими силами расправиться с партизанами.

— Прекрасно! — сказал Гейнц, с восторгом и опаской отмечая для себя необыкновенную удачливость абверовской валькирии.

Убедившись, что все сотрудники в сборе, Миллер сделала небольшую паузу, а затем произнесла:

— Господа офицеры, до сих пор нашей маленькой группе удавалось выполнять свои обязанности без потерь. Сегодня среди нас нет Фосса. На лесной дороге нас обстреляли партизаны. Я уцелела чудом. Поэтому прошу помнить, в какой стране мы работаем, и сделать соответствующие выводы…

Когда Эльза закончила, Венкель сообщил, что завтра самолетом из Берлина прибудет офицер генерального штаба. Его охраной занимается СД.

Позже, повстречав Эльзу в коридоре, Венкель доверительно уточнил:

— Оберштурмбанфюреру звонили трижды — и все из высших инстанций. Работы невпроворот, а в Берлине думают, что мы здесь на курорте! Кстати… — Венкель бросил быстрый взгляд на Эльзу, — помните, вы у себя в кабинете прихлопнули одного типа? Гейнц не находил себе места, пока не узнал о покойнике все… Даже то, что о покойниках не говорят.

— Что же он вынюхал?

— Зайдем к вам, — оборвал сам себя Венкель, заметив приближающегося офицера.

В кабинете Эльзы разговор возобновился.

— …С этим типом работали вы и Крегер. Как только Крегер погиб, вы, не желая делиться с нами какой-либо информацией, пристрелили Карлинского. Гейнц был очень недоволен, что его обошли. Почему, мол, скрываете сведения, если информатор больше наш, чем ваш. Даже звонил куда-то, но ему ответили, что вмешиваться в это может только рейхсфюрер и посоветовали Гейнцу обратиться прямо к нему…

— Не знала я, что Гейнц так злопамятен! — почти безразлично ответила Миллер.

Но Венкель не мог успокоиться, утверждая, что Гейнцу не правится то, что здесь, в этом городе, есть человек, не зависящий от него и к тому же способный в любой момент наделать ему неприятностей.

— Рейнеке-лис, его похвалы опасней яда! Вчера вечером созвал всех офицеров и ставил им вас в пример. Правда, не обошлось без шпильки… Рассказал о штрафникам и заметил вскользь, что вы помешаны на стрельбе. Вам безразлично, мол, в кого стрелять, лишь бы валялись трупы. Но за это «безразличие» я так вам благодарен…

— Главное, Венкель, что вы живы! А болтовня Гейнца меня мало волнует. Я могла бы поставить его на место, но не хочу ссылаться на вас. Вы мне видитесь в другой… — Эльза помедлила, — роли. Поэтому до поры до времени подержим эти сведения при себе. Но ближе к делу. Сегодня мотопехотная дивизия начнет действовать против партизан. Пусть Гейнц попробует уговорить других командиров. Без меня на сей раз.