живут фольксдойче. Глава семьи — немец. Он радостно встретил наши войска, передал первому же офицеру список коммунистов и комсомольцев, оставшихся здесь. Услуга немалая с его стороны. Случайно этот человек познакомился с Фоссом и пригласил к себе в гости. А Фосс вступил в любовную связь с его женой! Вчера, воспользовавшись отсутствием родителей, обесчестил дочь!.. Я хочу засадить его под домашний арест!

— Обер-лейтенант! Ваши действия я расцениваю как попытку скрыть от меня проступок Фосса. Я накажу его сама так, что его больше не потянет на такое! Но об этом договорим после обеда. А сейчас, Фосс, зайдите ко мне. Я дам вам адрес, и вы срочно привезете ко мне одного человека.

Фосс четко повернулся и бросился выполнять приказание. Эльза вызвала Гардекопфа.

— Ваши подчиненные — словно подонки из штрафного батальона! А расплачиваться за это придется мне! Вы понимаете, о чем я говорю? Не бойтесь быть строгими с подчиненными! Бойтесь слишком мягкого отношения к ним! Если вместо вас я назначу своим заместителем Гартмана или Замерна, они быстро разъяснят всем остальным, что значит слово старшего. Но я привыкла к вам, Гардекопф, и мне не хотелось бы менять своих, пускай дурных, привычек…

— Вам не придется их менять! Я оправдаю доверие, — ретиво щелкнул он каблуками.

— Верю вам. И даю шанс… А сейчас, будьте добры, сообщите Венкелю, что я прошу его прийти…

Наедине Эльза все чаще позволяла себе выходить из роли. Сказывалось напряжение последних дней. Она понимала, как это опасно, но жизнь Ивана, повисшая на волоске, судьба ребенка…

Тяжелые мысли прервало появление Венкеля.

— Вы звали меня? — спросил он учтиво.

— Да. Извините, что побеспокоила. Не могу оставить кабинет — жду звонка. Чем занимается наш высокий гость из метрополии?

— Устроил моему шефу разнос за то, что до сих пор не доставлены арестованные.

— Ну, это их дело. Но если что-либо подобное случится с вами, мне будет очень жаль. Ведь мы давние товарищи и не раз помогали друг другу. Собственно, поэтому я и не стала звонить вам, а позвала. Будьте осторожны с Вергом, Курт… Большего сказать я не вправе.

— Да… Я ваш вечный должник. Кстати, операция удалась как нельзя лучше. От начала и до конца я наблюдал в бинокль за развитием событий. Все прошло строго по нашему плану! Вот фотография. Снимок сделан сегодня утром, когда пленные выходили из лагеря.

Эльза мельком взглянула на фотоснимок. Иван шел третьим. «Какой он худой», — с тоской отметила она.

— Мне, Курт, это ни к чему. Операция ваша и все, что будет с ней связано: награды и почести, — тоже ваши. Желаю удачи. Не забудьте о Верге…

— Конечно, фрау! Я и раньше предполагал, что штандартенфюрер СС прибыл сюда не случайно… И кое-кому из наших явно не поздоровится. Молю бога, чтобы не обратил на меня внимания!.. Ну, мне пора. Оберштурмбанфюрер и Верг будут недовольны моим отсутствием…

— Спасибо, что заскочили.

— Надеюсь, мы с вами еще встретимся сегодня во время вынесения приговора подследственным… — подхватил Венкель.

— Вы полагаете… — Эльза помедлила, — сегодня расследование будет завершено?

— Верг заявил Гейнцу, что ваши материалы уже проверены и тянуть со всем этим нет смысла. По каждому делу приговор заготовлен в Берлине.

Венкель вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

…Эльза остановилась у окна. В последние дни она думала о муже все больше и больше, переживала за исход операции. И теперь, когда все так хорошо удалось, она растерялась от этой долгожданной и неожиданной радости. Даже дышать стало легче в тесном и душном мундире. Холодная, сдержанная, разучившаяся даже улыбаться просто так, Эльза будто сбросила камень с души. Не только потому, что Иван Петренко был ее мужем… Если бы узнали в СД, кто у них в плену, страшно подумать, чем бы это могло обернуться для обоих — и для Ивана, и для Эльзы…

Зазвонил телефон.

— К вам — Фосс, — доложил Гардекопф.

— Один?

— С «объектом».

— Пусть войдут, — приказала Миллер.

За спиной Фосса торчал высокий белобрысый танкист.

— Фосс, подождите у Гардекопфа. А вы, гауптман, садитесь и рассказывайте.

— Клейт! Моя фамилия — Клейт, фрау… — не по уставу фамильярно представился долговязый. — О чем прикажете рассказывать?

— О том, как вы запугиваете людей несуществующим родственником, якобы работающим над оружием невиданной разрушительной силы?!

Гауптман безмятежно опустился на стул напротив Эльзы, снял пилотку, положил ее на колено, поправил правой рукой волосы. Нагло уставился на ноги хорошенькой женщины, словно забыв, где он находится. Эльза решила вывести его из равновесия. Ей всегда помогало одно обстоятельство, отмеченное за время работы в СД: боевые офицеры вермахта, заядлые храбрецы, которые боялись лишь одного — остаться без шнапса, — и те начинали трусить, видя, с какой уверенностью ведет она себя в этой холодной полупустой комнате. Похоже, за ней усматривали гораздо большую силу, нежели та, которую она действительно представляла…

— Я привыкла ждать, но недолго! — резко произнесла Эльза.

— Я никого не запугивал! Эти типы пристали ко мне, почему я не сдал коробку золотых часов! Я изъял их из магазина. Это моя законная добыча! Я имею на это право победителя, кто бы ни строчил на меня доносы!.. Когда они стали угрожать, я послал их к дьяволу и сказал, что мой родственник в рейхе работает в таком заведении, где создают новое оружие.

— Небось, новые радиоприемники для министерства пропаганды? — пренебрежительно бросила Эльза, почувствовав, что если повезет, она может ухватиться за нить.

Обида заставила гауптмана и вовсе забыть об осторожности.

— Передвижки! Радиоснаряды с крыльями — вот что! Да-да! Мой родственник имеет таких покровителей, что я не боюсь каких-то наглецов из абвера. Простите, фрау, речь не о вас. Прелестная дама может позволить себе многое… А об этой истории — все. Я уверен, вы сами в этом разберетесь и достойно накажете ваших подчиненных. А что вы делаете сегодня вечером?

Словно не замечая притязаний долговязого, Эльза продолжала вести игру. Подняла телефонную трубку.

— Гардекопф! Зайдите ко мне!

Тот мгновенно возник рядом с танкистом.

— Разоружите его, — Эльза указала на вальяжно развалившегося гауптмана.

Танкист вскочил, схватился за кобуру, но Гардекопф с неожиданной для своего телосложения ловкостью перехватил его правую руку и заломил ее за спину незадачливого обольстителя… Эльза невозмутимо наблюдала за происходящим.

— Садитесь, гауптман. Гардекопф! Фосса ко мне…

Гауптман покорно опустился на стул. Было ясно, что он не ожидал такого отношения к себе. Гардекопф, поигрывая отобранным парабеллумом, подошел к двери, позвал Фосса. Тот метнулся в кабинет, ожидая распоряжений.

— Сходите к нашим коллегам из СД — не смогут ли они поместить в какой-нибудь камере немецкого офицера, подозреваемого в серьезном преступлении против рейха и фюрера? Передайте — это моя просьба.

Фосс, как на кайзеровском плацу, повернулся кругом, подчеркнуто строевым шагом вышел из кабинета.

Эльза выдержала паузу, затем обратилась к танкисту:

— Я арестовала вас по подозрению в умышленном разглашении государственной тайны! Вам в