шла речь в его кабинете. Там находятся два наблюдателя. Он приказал вам побывать на месте и через меня доложить обстановку.

— Едем.

Эльза назвала адрес. Остановились в ста метрах от дома, где жил Манодзи. Миллер не спеша перешла на противоположную сторону улицы. Из подъезда ее окликнул сотрудник абвера в штатском.

— Фрау Миллер, вы приехали узнать, как идет наблюдение?

— Да. Где второй?

— Около двух часов назад из дома вышла служанка, он пошел за ней. Пока никаких известий.

— Японец не выходил?

— Нет. К нему приходил какой-то господин. Через полчаса он ушел.

Окна в квартире Манодзи светились. Миллер постояла минут пять вместе с наблюдателем.

— Если заметите что-либо подозрительное, немедленно связывайтесь с Крамером.

Она возвратилась в пансион, поблагодарила водителя и поднялась к себе в комнату. Всю ночь не давали покоя мысли: где служанка, почему ее так долго не было, кто приходил к Манодзи?

В шесть утра в дверь постучали. Эльза набросила халат и, не спрашивая, кто ее так рано беспокоит, открыла. У порога стоял дежурный по управлению.

— Фрау Миллер, вас срочно вызывают на службу.

— Подождите несколько минут.

Она быстро оделась и спустилась вниз. В автомобиле на заднем сидении увидела Крамера.

— Доброе утро.

— Доброе утро, фрау Миллер.

— Что-то случилось?

— Исчез японец и его служанка. Подробности узнаем в отделе.

Штольц допрашивал сотрудника, который следил за домом. Присутствовал и начальник управления.

— Почему вы не связались с нами раньше? Ваш напарник поступил согласно инструкции — пошел вслед за служанкой. Вы же оставались один в течение нескольких часов и не подумали, что с ним могло что-то случиться. Если служанка пошла на свидание, то не могла же она до утра гулять с любовником. Да и напарник обязан был вернуться на место или позвонить в управление.

Наблюдатель стоял, опустив голову. Шеф повернулся к Крамеру:

— Где вы берете таких кретинов?

— Я не в курсе, что произошло.

— Штольц, объясните ему.

— В двадцать два часа я послал Миллер проверить, как там и что. Один наблюдатель ушел за служанкой, а другой находился на месте. К японцу заходил неизвестный. Ни служанка, ни сопровождающий ее агент не вернулись. Только в пять утра этот кретин позвонил в управление. Я сразу заподозрил неладное и приказал дежурной опергруппе арестовать японца. На стук в дверь квартиры Манодзи никто не отвечал, ее выломали, но, кроме торговца старьем, связанного по рукам и ногам, с кляпом во рту, никого не обнаружили. Придя в чувство, тот сообщил, что его вызвал по телефону японец и сказал, что у него есть кое-что стоящее. Когда торговец приехал, Манодзи напоил его шнапсом, видимо, с большой дозой снотворного. Сонного раздел и связал, а сам скрылся в его одежде. Удалось установить, что Манодзи вызывал торговца по телефону из квартиры глухой старухи этажом выше. О чем и с кем говорил японец, старуха не знает.

— Группа подслушивания, — продолжал Штольц, — записала разговор Манодзи на пленку с неизвестным человеком. По голосу — пожилой мужчина, звонил по поручению родственников австрийца Ганса, передал японцу, что Ганс трагически погиб, похороны, наверное, завтра. Похоже, это пароль. Спустя некоторое время из дома вышла служанка, за ней ушел один из наблюдателей. Если он не возвратится, значит, где-то в пути его убрали. Что скажете, господа? — обратился Штольц к Миллер и Крамеру.

— Мне сказать нечего, моя работа должна начаться только сегодня, — спокойно ответила Эльза. — Вчера я ездила к дому японца, подозрительного ничего не заметила.

— А вы, Крамер?

— О звонке японцу мне сообщили тотчас, но я всерьез не принял это, меня больше интересовала служанка. Оказывается, вся загадка в этом телефонном разговоре. Кто-то предупредил японца об опасности…

— Я думаю, — перебил шеф, — вся эта публика — Мартин, Стенли, служанка, Манодзи — одна группа. Кто-то сигнализировал японцу об аресте Стенли. Я внимательно прослушал ее допрос, о японце она ничего не знает. Похоже, говорит правду… Я послал опергруппу за двумя остальными американскими шпионами.

— Разрешите мне выехать на место, шеф, — вызвался Крамер.

— Не надо. Туда направлены специалисты. Миллер, вы свободны, отдохните два дня. Этого арестовать, — начальник управления кивнул в сторону наблюдателя. — Вам, Крамер, до возвращения опергруппы находиться здесь. Особая инспекция расследует все обстоятельства. Многое в этой ситуации не ясно.

Об особой инспекции Эльза слышала. Эти люди находились в прямом подчинении Канариса, и, если им поручалось расследование деятельности какого-либо сотрудника, обычно того строго наказывали.

Крамер побледнел, с минуту сидел молча, затем поднялся.

— Прошу вас во время работы особой инспекции не отстранять меня от дела Алапа Дейса, я найду японца и служанку.

— Хорошо. Работайте. Фрау Миллер, через два дня вместе со Штольцем зайдите ко мне. Вам ясно?

— Так точно.

В это время дверь распахнулась, на пороге вырос гауптман с перевязанной головой.

— Оба шпиона в перестрелке убиты, один из них едва не скрылся. Взять живыми не было никакой возможности. Трупы доставлены.

— Плохо, очень плохо, — шеф повернулся к Крамеру. — Приведите Сгенли для опознания убитых.

Кратер вместе с Эльзой вышли из кабинета. В коридоре она спросила:

— Ганс, я ничем не смогу вам помочь?

— Благодарю, Эльза. Пока не кончится расследование, избегайте меня, не то и у вас могут быть неприятности. Моя карьера окончена. В лучшем случае — фронт.

— А в худшем?

— Может быть всякое… До свидания.

— До свидания, Ганс.

…Утро выдалось чудное, щедро светило солнце, на деревьях звонко чирикали воробьи. Эльза не знала, куда ей податься. На душе было беспокойно и тревожно. Удастся ли Манодзи скрыться? Ясно, что охота будет большая, подключится гестапо, жандармерия. Понимала, что помочь друзьям не сможет ничем, да и не имела права. Законы, по которым живет разведчик, суровы, жестоки. На случай провала, на своем посту остается тот, кто вне подозрения.

Эльза посмотрела на часы — время завтрака. Она вошла в столовую, села за столик.

— Доброе утро, — поздоровался официант.

— Доброе утро, Ганс.

— Что на завтрак? Есть молодая телятина с картофельным гарниром, пирожное, кофе.

— Еще какой-нибудь салат, пожалуйста.

Официант быстрыми шагами пересек зал и скрылся за ширмой. Через несколько минут появился с подносом, уставленным едой. Ловко расставил тарелки на столе.

— Может, вам бокал пива или сухого вина?

— Не нужно, Ганс. Скажите, а почему вы не на фронте?

— Не призывают. А если призовут, попрошусь в войска СС.

— О, эти войска очень нужны фюреру. Особенно сейчас — для победы над Россией.