партизан крикнул:

– Огонь!

– Они уехали!

Команда «Королевы грёз» находилась все в том же помещении. О том, что можно выйти, им никто не сказал. Просто морские пехотинцы армии Соединенных Штатов ходили и говорили между собой. А моряки, прислушиваясь, пытались угадать, что же будет дальше. Потом, когда шаги и голоса вдруг пропали, пленники сидели еще минут десять. Пока один из матросов, самый отчаянный или самый наглый, не отважился выйти на палубу. Вот он и принес удивительную весть.

– Как уехали? – удивился капитан. – Куда?!

– Не знаю! – развел руками матрос. – Но на борту их нет.

– Вот же черт! – ругнулся капитан. Он даже не представлял себе, как поступить в сложившейся ситуации.

Вроде как их и освободили… Но вот только ни самих освободителей, ни их кораблей поблизости не наблюдалось. Выходить в море… А если пираты их догонят и спросят, куда делась охрана? Кстати…

– А где охранники? – спросил капитан.

– Там, – скривившись, матрос отмахнулся за спину. – Лежат…

– Почему лежат? – Капитан все еще не до конца понимал, что же только что произошло. – Они их связали?

– Они их убили, – спокойно сообщил матрос.

– Всех? – тупо спросил капитан.

– Всех, – уверенно ответил матрос.

Капитану понадобилось несколько секунд, чтобы в полной мере оценить то, что он услышал. А когда оценил и прочувствовал, лицо его исказилось в злобной и одновременно испуганной гримасе. Он заорал:

– И какого черта вы тут все расселись?! Запускаем силовые установки и уходим отсюда, пока не рассвело! Быстрее, быстрее, бегом!

По сути, решение было принято за капитана, и ему не оставалось ничего другого, как только идти в указанном направлении. Надо было срочно уводить судно из порта и молить бога, чтобы пираты не решили пуститься в погоню. Капитан хорошо – даже, наверное, слишком хорошо – понимал, что убийства своих товарищей пираты ему и его команде не простят. И не так уж важно, кто именно его совершил. Никакие оправдания рассматриваться не будут. Так что стоит только пиратам попасть на борт и увидеть трупы своих «коллег», как судьба экипажа будет решена. И тогда останется только одно – молить бога о быстрой смерти.

…Уже когда судно тихо тронулось с места, к капитану подбежал механик.

– А что с…? – механик назвал имя, под которым здесь знали Беглеца. – Он же остался на берегу.

Капитан пожал плечами:

– Пусть поможет ему бог! Мы ничем помочь не можем. Самим бы спастись…

Утро… Время – перед самым рассветом, именно тот момент, когда вся жизнь в лесу замирает на некоторое время. Ночная живность окончила свою охоту и отправилась на отдых. Дневная еще не проснулась. Тишина и благодать… И вот эту тишину грубо и бесцеремонно разнес в мелкие осколки гулкий гранатометный выстрел. И сразу же, как будто поддакивая более мощному товарищу, злобно затявкали автоматы. На африканскую базу JWS обрушился ружейно-пулеметный огонь.

Первым пострадавшим оказался пулеметчик, стоявший на вышке. Гранатометный выстрел ударил как раз в основание одной из опор. Несколько секунд вышка раскачивалась, как будто в плавном медленном танце. А потом, под аккомпанемент дикого вопля насмерть перепуганного постового, завалилась. Пулеметчик покатился по двору. Он остался жив. Только руку сломал при падении да перепугался.

Если бы здесь был специалист, способный трезво оценить ситуацию, он бы всенепременно заметил, что огонь хотя и плотный, но неприцельный. Вообще, складывалось такое впечатление, что нападавшие не ставят перед собой целью кого-то убить. Ну, или захватить объект, взять его под контроль. Ни попыток атаки, ни стремления поразить как можно больше мечущихся по двору людей. Так, баловство одно…

Наемники проснулись при первых звуках выстрелов. Подхватив оружие и одеваясь на ходу, кинулись на выход. Но в дверях их встретил Хохол, первый заместитель отсутствующего Монка:

– Стоять! Спокойно, пацаны!

– Там стреляют! – выкрикнул один из наемников, тыча стволом винтовки в ту сторону, откуда доносились выстрелы.

Хохол сделал вид, что прислушивается. Потом с самым простодушным видом согласился:

– Точно, стреляют! А в кого?

– В наших! – продолжал кричать все тот же наемник.

– Наши все здесь, – обычно добродушное лицо здоровяка-взводного вдруг стало суровым. – Если ты хочешь, чтобы стреляли в тебя – иди. Но остальных за собой не тащи. Им в могилу еще рано.

Наемники неуверенно мялись перед дверью. Хохол стоял стеной и уходить не собирался. Заметив, что активность бойцов несколько снизилась, взводный громко сказал:

– Пацаны! Если кто-то хочет подставлять свою башку за то, что тут америкосы накосячили, – вперед! Но я предлагаю спокойно сесть и подумать – а надо ли вам это?

– Давайте, парни, садимся! – поддержал товарища Прапор. – И лучше всего – на пол. А то вдруг пуля случайная залетит – и встречай, мама, «двухсотого»!

Несколько секунд наемники еще стояли, переглядывались. А потом сел один, за ним – другой, третий… И уже через несколько секунд сидели все. Правда, оружие из рук не выпускали – стволы автоматических винтовок торчали вверх, подобно веткам голого осеннего кустарника.

– А что вообще происходит? – подал голос кто-то из сидящих бойцов.

– А какое нам до этого дело? – вопросом на вопрос ответил Хохол. – Нас это не касается. А америкосы пусть решают свои проблемы сами.

Он отошел от двери и тоже присел. В этот момент в модуль наемников ворвался растрепанный и испуганный Том.

– Почему вы здесь сидите, черт вас возьми?! – с порога заорал он. – На базу напали! Надо ее защищать!

– Твоя база, ты и защищай! – выкрикнул Хохол.

Те из наемников, кто оказался в состоянии понять сказанное, засмеялись. Уж очень испуганный начальник базы, чья кожа приняла пепельный оттенок, не был похож на защитника.

– Ты отказываешься подчиняться?! – Том ткнул вытянутым пальцем в сидящего Хохла.

– Ага, – совершенно спокойно согласился тот. – И что ты сделаешь?

– Ты!.. Ты!.. Ты уволен! – выкрикнул Том.

– Хорошо, – все с тем же спокойствием согласился взводный. – Что дальше?

Том несколько секунд стоял и тупо смотрел на взводного. Ну, уволил. Вот только что это изменило?..

– Ты! – начальник базы развернулся к Прапору. – Выводи людей!

– Не, почтеннейший! – отгородился от негра открытыми ладонями Прапор. – Вы уж как-нибудь сами. Без нас…

– Ты тоже уволен! – заорал потерявший над собой контроль Том. – Вы все уволены!