следующего искушения. Да и то лишь в том случае, если тебе повезет добиться того, что хочешь. А если нет, твоя жизнь так и проходит в безответных страстях.
Сколько уже времени он тайно надеялся жениться на Мадлен Ханна? В какой мере его желание жениться на Мадлен Ханна проистекало из его настоящего, подлинного влечения к ней как к человеку, а в какой — из желания обладать ею и тем самым удовлетворить свое самолюбие?
Возможно, жениться на своем идеале не так уж и замечательно. Вероятно, обретя свой идеал, начинаешь скучать и желать другого.
Трубадур играл песню Нила Янга, воспроизводя слова в точности, до последнего гнусавого вздоха и подвывания, не понимая, что они означают. Люди постарше, лучше одетые, прогуливались по обоим берегам, направляясь к подсвеченным прожекторами зданиям. Париж был музеем, где выставлялось не что иное, как он сам.
Разве не приятно было бы покончить со всем этим? Покончить с сексом, с томлением? Сейчас, ночью, сидя на мосту, под которым текла Сена, Митчелл в какой-то мере мог представить себе, что с этой задачей возможно справиться. Он поднял глаза на множество освещенных окон вдоль излучины реки. Представил себе множество людей, которые ложатся спать, читают или слушают музыку, множество жизней, которые обитают в большом городе вроде этого, и, мысленно воспарив, взлетев над крышами, попытался ощутить себя — зазвенеть струной — среди этого множества трепетных душ. Ему до смерти надоело жаждать, хотеть, надеяться и терять.
Боги долгое время общались с человечеством. Потом они почувствовали то ли отвращение, то ли разочарование и устранились. Но может быть, они еще вернутся, приблизятся к заблудшей душе, до сих пор не утратившей пытливости.
Вернувшись к себе в отель, Митчелл покрутился в холле — на случай, если появятся какие-нибудь дружелюбно настроенные путешественники, говорящие по-английски. Никто не появился. Он поднялся в номер, взял полотенце и принял чуть теплый душ в общей ванной. При нынешних расходах у Митчелла ни за что не хватит денег добраться до Индии. Завтра необходимо начать новую жизнь.
Снова придя к себе в номер, он стянул с кровати покрывало мышиного цвета и голышом забрался в постель. Лампа на тумбочке была слишком тусклой для чтения, поэтому он снял абажур.
Работа Сестер состоит, в частности, в том, чтобы подбирать умирающих на улицах Калькутты и привозить их в предоставленное матери Терезе для этой цели здание (некогда храм, построенный в честь культа богини Кали), с тем чтобы они, выражаясь ее словами, умирая, видели перед собою любящий взгляд. Одни действительно умирают, другие остаются жить, и о них заботятся. Тусклый свет проникает в этот Дом для умирающих сквозь окошки, расположенные высоко в стенах, поэтому Кен твердо заявил, что съемки здесь невозможны. У нас с собой был лишь небольшой прожектор, и осветить помещение должным образом за имеющееся в нашем распоряжении время не представлялось возможным. Тем не менее решено было попробовать, однако Кен, чтобы подстраховаться, снял еще и дворик снаружи, где грелись на солнце некоторые из обитателей Дома. Когда пленку проявили, выяснилось, что сцены, снятые в помещении, омывает особенно прекрасный неяркий свет, тогда как сцены, снятые на улице, вышли довольно неясными и размытыми.
Как это объяснить? Кен все время утверждал, что с технической точки зрения такой результат совершенно невозможен. Чтобы доказать свою правоту, во время следующей своей поездки на съемки — на Ближний Восток — он использовал те же материалы при похожем плохом освещении, и результаты получились абсолютно отрицательные… Дом для умирающих матери Терезы переполняет любовь, что чувствуется сразу же, стоит лишь войти туда. Эта любовь светится, подобно нимбам, какие художники изображают вокруг головы святого… Лично я убежден, что Кен зафиксировал первое подлинное фотографическое чудо.
Митчелл отложил книжку, выключил свет и растянулся на комковатой постели. Он думал о Клер, сперва сердито, потом в эротическом духе. Он представил себе, как приходит к ней в квартиру, находит ее там в одиночестве, и скоро она уже стояла перед ним на коленях, а он был у нее во рту. Митчелл чувствовал себя виноватым за то, что фантазирует о подружке своего друга, но недостаточно виноватым, чтобы перестать. Ему не понравилось то, как эта фантазия о Клер, стоящей перед ним на коленях, характеризует его лично, поэтому дальше он представил себе, как великодушно набрасывается на нее сам, проникает языком повсюду, и от этого она кончает так, как ей ни разу не доводилось прежде. В этот момент кончил и он сам. Он перевернулся на бок, чтобы капало на гостиничный ковер.
Кончику пениса почти сразу стало холодно, он стряхнул его еще один, последний раз и в отчаянии рухнул обратно в постель.
На следующее утро Митчелл взвалил на плечи рюкзак и спустился с ним по лестнице в холл, заплатил за номер и вышел. Позавтракал он кофе и печеньем, которое к нему прилагалось. План его был еще раз попробовать поселиться в общежитие, а если не выйдет, переночевать на полу у Клер. Однако, добравшись до ее дома, он увидел Ларри, сидящего на ступеньках. Рядом с ним стоял его рюкзак. Он, как могло показаться, курил сигарету.
— Ты же не куришь, — сказал Митчелл, подойдя к нему.
— Начинаю. — Ларри несколько раз затянулся сигаретой в порядке эксперимента.
— Что это ты с рюкзаком?
Ларри пристально, не отводя взгляда и не моргая, посмотрел на Митчелла своими голубыми глазами:
— Мы с Клер поссорились.
— Что случилось?
— Она решила, что ей, возможно, больше нравятся женщины. Точно не уверена. В общем, мы расстались, так что вот.
— Она тебя послала?
Ларри вздрогнул, почти незаметно.
— Она говорит, что не хочет «эксклюзивных» отношений.
Митчелл отвел взгляд, чтобы не смущать Ларри.
— Оно и неудивительно, — фыркнул он. — Тебя просто принесли в жертву.
— В каком смысле?
— Самец, одержимый сексизмом, и прочая фигня в этом духе.
— По-моему, Митчелл, это она тебя приняла за самца, одержимого сексизмом.
Митчелл мог бы возразить, но не стал. К чему? Он снова обрел друга.
Теперь они могли наконец начать свое путешествие.
На свое четырнадцатилетие, в ноябре семьдесят четвертого, Мадлен получила подарок от старшей сестры, Элвин, которая уехала учиться в университет. Сверток, пришедший по почте, был обернут в бумагу с психоделическим узором и запечатан красным воском, на котором виднелись очертания полумесяцев и единорогов. Мадлен как-то сообразила, что не надо открывать эту штуку в присутствии родителей. Поднявшись к себе в комнату и улегшись на кровать, она сорвала обертку и обнаружила внутри коробку из- под обуви, на крышке которой было черными чернилами выведено: «Набор на все случаи жизни для незамужней девушки». Внутри обнаружилась записка, нацарапанная до того мелким почерком, что казалось, будто пользовались шилом.
Дорогая сестренка!
Тебе четырнадцать лет, ты теперь СТАРШЕклассница, поэтому я решила: пора тебе узнать кое-что про СЕКС, чтобы ты не угодила, как сказал бы Идеал Отца, в переплет. На самом деле я вовсе не боюсь, что ты попадешь в переплет. Просто хочу, чтобы моей сестренке жилось ВЕСЕЛО!!! Так что вот тебе новенький, полный всяких полезностей «Набор на все случаи жизни для незамужней девушки», в котором имеется все, что нужно современной, чувственной женщине для полной самореализации. Парень к комплекту не прилагается.
С днем рождения!
