следующим примером: 'Например: 'благо или зло дождь?'. Это — вопрос отвлеченный; определительно отвечать на него нельзя: иногда дождь приносит пользу, иногда, хотя реже, приносит вред: надобно спрашивать определительно: 'после того, как посев хлеба окончен, в продолжение пяти часов шел сильный дождь, — полезен ли был он для хлеба?'; — только тут ответ ясен и имеет смысл: 'этот дождь был очень полезен'. — 'Но в то же лето, когда настала пора уборки хлеба, целую неделю шел проливной дождь, — хорошо ли было это для хлеба?' Ответ также ясен и также справедлив: 'нет, этот дождь был вреден'. Точно так же решаются в Гегелевой философии все вопросы. 'Пагубна или благотворна война?' — 'Вообще, нельзя отвечать на это решительным образом, надобно знать, о какой войне идет дело, все зависит от обстоятельств времени и места. Для диких народов вред войны менее чувствителен, польза ощутительнее, для образованных народов война приносит обыкновенно менее пользы и более вреда. Но, например, война 1812 года была спасительна для русского народа; Марафонская битва была благодетельнейшим событием в истории человечества. Таков смысл аксиомы: 'отвлеченной истины нет, истина конкретна; — конкретно понятие о предмете тогда, когда он представляется со всеми качествами и особенностями и в той обстановке, среди которой существует, а не в отвлечении от этой обстановки и живых своих особенностей (как представляет его отвлеченное мышление, суждения которого поэтому не имеют смысла для действительной жизни)'.
200
Подробнее об этом см. в моей статье, посвященной философии истории Гегеля и напечатанной в книге 'Критика наших критиков'.
201
Сочинения, т. IV, стр. 332–333.
202
Сочинения, т. I, 38.
203
Сочинения, т. VI, стр. 180. В статье 'Происхождение теории благотворности борьбы за жизнь', о которой у нас речь будет ниже, Чернышевский даже развитие естественно-научных теорий ставит в связь с развитием общественных отношений и стремлений. В последние годы XVIII и в первые десятилетия XIX века большинство естествоиспытателей отворачивались от учения об изменяемости видов, 'подчиняясь духу времени, стремившемуся восстановить предания. Главный тогдашний противник теории трансформизма, Кювье, был в естествознании представителем того направления мыслей, которому желал дать господство в умственной жизни Наполеон и которое получило владычество над нею при Реставрации' (Сочинения, т. X, ч. 2, стр. 23 и 21).
204
Сочинения, т. X, ч. 2. отд. 1, стр. 196.
205
Там же, отд. 4, стр. 10.
206
Там же, стр. 10–11.
207
Там же, стр. 15.
208
Там же, стр. 9.
209
Ср. Гегеля: 'Die Dialektik ist nun ferner nicht mit der blossen Sophistik zu verwechseln, deren Wesen gerade darin besteht, einseitige und abstrakte Bestimmungen in ihrer Isolierung für sich geltend zu machen, je nachdem solches das jedesmalige Interesse des Individuums und seiner besondern Lage mit sich bringt… Die Dialektik ist von solchem Thun wesentlich verschieden, denn diese geht gerade darauf aus, die Dinge an und fьr sich zu betrachten, wobei sich sodann die Endlichkeit der einseitigen Verstandesbestimmungen ergibt' (G. Hegel, Enzyklopädie der philosophischen Wissenschaften', 1-er Teil, Berlin 1843, S. 153).
210
Сочинения, т. VI, стр. 193, примечание.
211
