колене. В прошлом году в то же время для Эмили все было совсем иначе, когда она в одиночку пыталась справиться со своей тайной. А сейчас назвали ее фамилию и протягивали ей свернутую в трубку грамоту: «Эмили Фергюсон, окончила с отличием по всем предметам».
Но Роберт не мог сдержать радости. Его девочка. Его девочка. Он первый пробрался повыше, чтобы сделать снимок.
Повсюду кинокамеры, все целуются, смеются и окликают друг друга. Группа родительского актива установила столы на траве с пуншем и печеньем. Публика то собиралась в группки, то рассеивалась. Родители обступили учителей, младшие братья и сестры выпускников искали своих друзей.
Стоя у одного из столов и наполняя свой стакан пуншем, Линн услышала голос Брюса в нескольких метрах от себя.
– Да, конечно, это и наука, и искусство. Тебе повезло, что ты в своем возрасте уже уверен в том, что ты хочешь делать.
– Ну, это полезное дело, – услышала она ответ Харриса. – Это и преподавание, и искусство. – И вдруг, как бы извиняясь и покраснев, мальчик сказал: – Я не хотел сказать, что бизнес – это не полезное дело, мистер Леман. Я иногда не слишком хорошо выражаю свою мысль.
– Не извиняйся. Я с тобой согласен. Если бы у меня были способности, я хотел бы быть врачом или, может быть, учителем.
Они заметили Линн, которая наполняла свой стакан. Конечно же, Харрис был кирпично-красного цвета.
– Поздравляю тебя, Харрис, – сказала она.
– Благодарю. Спасибо вам большое. Кажется, я потерял своих. Я лучше побегу.
Они наблюдали, как он врезался в толпу.
– Приятно смотреть на такого парня. Хочется, чтобы жизнь хорошо с ним обошлась, – сказал Брюс.
– Я понимаю. Я чувствую то же самое.
– Роберт разбил бы нас в пух и прах, если бы слышал.
– Я знаю.
Она не должна была соглашаться с ним; это в некотором роде заговор против Роберта. И пока они стояли рядом и пили из своих бумажных стаканчиков, она старательно отводила от него свой взгляд. Она вдруг поняла, что никогда не говорила с ним наедине, их всегда было четверо или больше.
Теперь она сказала:
– Сегодня Эмили устраивает небольшую вечеринку. Хотите ли прийти и посмотреть, как они веселятся? Им всем чуть больше восемнадцати, и Роберт разрешил каждому по бокалу шампанского. По небольшому бокалу.
– Спасибо, но боюсь, что не смогу. С нас сегодня довольно.
Это было странно. Она гадала, чем был вызван этот отказ, но тут к ней подошел Роберт.
– Ты видела, что Брюс разговаривал с молодым Уэбертом? – спросил он.
– Всего одну минуту.
– Ладно, я видел. Брюс умышленно его проводил. Твой милый друг. Я считаю это нелояльным с его стороны. Это непростительно.
Ей не понравился этот сарказм Роберта и она ответила:
– Но тебе придется его простить, потому что ничего другого тебе не остается.
– Что же, очень жаль.
– Так или иначе, все кончилось. Эмили начинает новую главу. Идем домой на вечеринку.
На следующий день после обеда позвонил Брюс, чем встревожил Линн, которая тотчас же подумала о Роберте.
Он понял.
– Не пугайся, это не имеет никакого отношения к Роберту, и я звоню не из офиса. Я сегодня туда не ходил. В его голосе чувствовалось напряжение, как будто что-то случилось с его горлом.
– Сегодня утром Джози оперировали. Я в больнице в ее палате. Она все еще в реанимации.
– Почему? Что случилось? – воскликнула с тревогой Линн. – Это не…
– Да, – сказал он по-прежнему сдавленным голосом. – Да. В лимфе, в легких, повсюду.
Линн обдало холодом. «Кто-то ходит по моей могиле, так всегда говорила моя бабушка. Нет, по могиле Джози. А ей всего тридцать девять».
Она разразилась слезами.
– Я не могу в это поверить. Ты просыпаешься внезапно однажды утром и обнаруживаешь, что смерть смотрит тебе в лицо. Так и получается. Вчера на выпускной церемонии она так радовалась за Эмили. Она ничего не сказала… В том, что ты мне говоришь, нет никакого смысла. У меня в голове не укладывается.
– Постой. Не вешай трубку. Мы должны перед ней сохранять спокойствие. Послушай меня. Это не было внезапно. Это продолжалось много месяцев. Все эти недомогания, простуды, о которых она говорила, в то время, когда я ездил за Энни в Сент-Луис прошлой зимой, это были только отговорки. Она оставалась дома и была слишком слаба, чтобы двигаться; вчера на выпускную церемонию она смогла прийти только с большим трудом. Она не хотела химиоте…
