того, как холодная война в буквальном смысле переросла в горячую.

Свинцовые шагали по земле, плавали по морям и летали по воздуху в изящных судах с черненым корпусом. Они жили там, где жизни не осталось. Вели войну, задуманную Человеком, в которой сам Человек биться не мог. Люди создали войну, создали оружие и даже ее участников, игроков, актеров для этого спектакля, но сами броситься в бой не могли. По всей земле: в России, Европе, Америке, Африке — они спустились под землю, в заранее спланированные и построенные убежища, еще до того, как взорвались первые бомбы.

Идея замечательная и единственно верная. Наверху, среди разрухи, в пустыне, оставшейся от некогда цветущей планеты, свинцовые без устали вели за Человека войну, в то время как сам Человек под землей изготавливал все новое и новое оружие. И так месяц за месяцем, год за годом.

— Первый уровень, — проговорил Тейлор, испытав приступ странной боли в теле. — Почти что поверхность.

— «Почти» не считается, — напомнил Мосс.

Фрэнкс провел их сквозь ряды солдат к шахте Трубы.

— Через пару минут лифт доставит кое-что с поверхности. Видите ли, Тейлор, время от времени служба безопасности проверяет и допрашивает свинцовых, которые определенное время пробыли наверху. Вдруг что да обнаружится. С полевым штабом мы связываемся по видеофону, однако для опроса роботов такой связи недостаточно. Свинцовые служат верой и правдой, и тем не менее мы должны быть уверены, что все идет, как нам надо.

Взглянув на Тейлора и на Мосса, Фрэнкс продолжил:

— К нам спускается свинцовый класса А. Здесь, на первом уровне, есть проверочная камера, в которой установлена защитная свинцовая ширма. Так проще и быстрее, нежели омывать роботов каждый раз. Им еще возвращаться наверх, у них работа. Два дня назад мы допрашивали одного из свинцовых первого класса. Допрос, кстати, проводил я сам. Было интересно узнать о новом советском ядерном оружии — мине, которая реагирует на движение. Военные отправили наверх сигнал с приказом: найти мину и изучить ее.

Когда к нам спустился тот свинцовый класса А и принес сведения, мы взяли у него привычные показания, просмотрели видеопленку с докладом, а после отправили наверх. Робот вышел из камеры, проследовал к лифту, и тут обнаружилось нечто странное, любопытное. Я тогда еще подумал…

Договорить Фрэнкс не успел. Загорелся красный свет.

— Лифт уже почти прибыл. — Фрэнкс кивнул группе солдат. — Идем в проверочную камеру, свинцовый скоро будет.

— Свинцовый класса А, — проговорил Тейлор. — Я таких видел — на экранах, когда они докладывали о делах на поверхности.

— То еще зрелище, — заметил Мосс. — Они ведь почти как люди.

Войдя в камеру, все трое уселись перед свинцовой ширмой. Через некоторое время подали световой сигнал, и Фрэнкс жестом велел впустить робота.

Дверь по ту сторону ширмы открылась, и в камеру медленно вошла стройная металлическая фигура. Ступала она по направляющей дорожке, опустив руки по швам.

— Нам надо узнать кое-что, — начал Фрэнкс. — Однако прежде, чем я начну задавать вопросы, доложи о делах на поверхности.

— Ничего нового. Война продолжается, — бесцветным механическим голосом ответил свинцовый. — Нам не хватает скоростного одноместного транспорта. Не помешало бы также…

— Об этом уже говорилось. Спросить я хотел вот о чем: мы контактируем с вами только посредством видеофонов, и приходится полагаться на косвенные свидетельства, поскольку сами подняться на землю мы не можем. Мы лишь догадываемся о том, что происходит, ничего не видя воочию. Сведения получаем из вторых рук, и кое-кто из верховного командования все чаще поговаривает о большой вероятности ошибки.

— Ошибки? Какого рода ошибки? — спросил свинцовый. — Наши доклады тщательно проверяются и лишь затем передаются вам. Мы поддерживаем постоянный контакт и сообщаем обо всем важном. Если противник применяет новый вид вооружения…

— Я все понимаю, — фыркнул Фрэнкс, глядя на робота сквозь смотровую щель. — Мы хотели бы сами во всем убедиться. Есть ли на поверхности достаточно обширная область, не зараженная радиацией, куда в состоянии подняться группа людей? Иными словами, если мы выйдем на поверхность в освинцованных костюмах, то успеем ли осмотреть местность и условия среды?

Машина не спешила с ответом.

— Сомневаюсь, — наконец ответил свинцовый. — Возьмите на анализ образцы воздуха и сделайте выводы, однако за восемь лет ситуация лишь обострилась. Объективно оценить условия на поверхности нельзя. По ней практически невозможно передвигаться: слишком много противник использует снарядов, чувствительных к движению. Новая мина преследует цель, пока не настигнет. И это не говоря уже о повсеместном радиационном фоне.

— Понятно, — сказал Фрэнкс и, странно прищурившись, посмотрел на Мосса. — Это все, что я хотел узнать. Можешь идти.

Машина двинулась было к выходу, но на полпути замерла.

— С каждым месяцем количество смертоносных частиц в воздухе растет. Темп войны постепенно…

— Понимаю, понимаю, — оборвал свинцового Фрэнкс и принял у Мосса пакет. — Еще кое-что. Нужно проверить образец материала для нового стального щита. Я передам его тебе в клещах.

Зажав пакет клещами, Фрэнкс передал его роботу. Тот распаковал металлическую пластинку и некоторое время вертел ее в руках. Внезапно он замер.

— Ну вот, — сказал Фрэнкс.

Плечом он надавил на секцию свинцовой ширмы, и она отошла в сторону. Тейлор ахнул — Мосс и Фрэнкс вышли навстречу роботу, который только что с поверхности!

— Господи боже! — воскликнул Тейлор. — Он же весь светится!

Свинцовый стоял неподвижно, так и сжимая в металлических пальцах пластинку. Вошли солдаты, окружили робота и поднесли к нему счетчик Гейгера.

— Порядок, сэр, — сказал один из солдат Фрэнксу. — Робот холодный, как долгий зимний вечер.

— Отлично. Я, в принципе, так и знал. Просто рисковать не хотелось.

— Видите, — сказал Тейлору Мосс. — Этот свинцовый не заражен, хотя спустился с самой поверхности и его не омыли.

— Что это значит? — тупо спросил Тейлор.

— Возможно, виновата случайность, — ответил Фрэнкс. — Какой-то робот мог избежать выгрузки на поверхность, но это уже второй случай. И таковых может быть больше.

— Второй случай?

— В прошлый раз, слушая очередной доклад, мы заметили, что робот холодный. Совсем как этот.

Мосс забрал у свинцового диск, аккуратно надавил на металлическую поверхность и вернул его в негнущиеся пальцы робота.

— Мы устроили ему короткое замыкание, чтобы подойти вплотную. Однако машина скоро очнется, так что лучше поспешить обратно за ширму.

Тейлор, Мосс и Фрэнкс вернулись на свои места. Покинули камеру и солдаты.

— Через два отчетных периода, — почти шепотом заговорил Фрэнкс, — мы поднимемся по Трубе наверх, к самой поверхности. Организуем первую вылазку людей в мир за последние восемь лет.

— Мы, конечно, можем и ошибаться, — продолжил Мосс. — Правда, я в этом сильно сомневаюсь. Робот утверждает, что на поверхности радиация испепелит любого. Вот только в его истории концы с концами не сходятся.

Тейлор кивнул, глядя сквозь смотровую щель, как оживает робот. Машина в нескольких местах была погнута, помята и покорежена, а внешнее покрытие опалено и обуглено. Сразу видно, робот пробыл наверху очень долго; он видел разруху, руины столь обширные, что человек и представить не в силах. Этот робот ходил по пепелищу в мире радиации и смерти, где больше не осталось жизни.