чем его фирма занимается. И почему эти занятия вызывают у полиции такой обостренный интерес? Да и вообще, вся эта секретность, очистка моего мозга…

— К тому была причина. Весьма серьезная причина.

— И вы знаете — какая?

— Нет, — качнула головой Келли. — Но я уверена, что причина была. Иначе бы ПБ не интересовалась. — Она отставила свой бокал и повернулась к Дженнингсу. — Я ненавижу полицию. Мы все ее ненавидим, все без исключения. Эти пэбэшники все время вокруг нас крутятся. Я не знаю о компании ровно ничего, и слава богу, иначе моя жизнь тоже была бы в опасности. А что, собственно, стоит между ними и «Ретрик констракшн»? Горстка законов, и только.

— У меня появляется ощущение, что «Ретрик» — нечто значительно большее, чем заурядная конструкторская компания, которую ПБ хочет поставить под свой контроль.

— Мне тоже так кажется, но точно я ничего не знаю. Я же простая секретарша. Я никогда не бывала на заводе и даже не знаю, где он находится.

— Вы ничего не знаете про компанию — и все же не хотите, чтобы с ней что-нибудь случилось?

— Конечно нет! Они борются против полиции, а каждый, кто борется против полиции, — наш.

— Да? Помнится, я уже встречался с такой логикой… Каждый, кто сражается с коммунизмом, автоматически становится чуть ли не ангелом с крылышками, так считали несколько десятков лет назад. А что касается меня, я просто отдельная личность, случайно оказавшаяся между двумя безликими, безжалостными силами — государством и бизнесом. Государством и богачами. У «Ретрик констракшн» есть своя технократия. Чем она занимается — я не знаю. Пару недель назад — знал, а теперь не знаю. Все, что у меня теперь есть, это отдельные догадки, косвенные указания. Позволяющие, однако, построить теорию.

— Теорию? — вскинула глаза Келли.

— И еще этот хлам, полученный мной при расчете. Семь предметов, из которых теперь осталось четыре. Три штуки я уже использовал. На них, собственно, и основана моя теория. И если «Ретрик констракшн» и вправду действует согласно этой теории, интерес ПБ очень понятен. Более того, я и сам начинаю разделять этот интерес.

— И чем же, по вашему мнению, занимается наша компания?

— Она разрабатывает — уже разработала — межвременной захват.

— Что?

— Межвременной захват. Теоретическая возможность такого устройства доказана довольно давно, однако есть закон, запрещающий все работы по межвременным зеркалам и захватам. Это уголовное преступление, и если тебя на нем ловят, ты надолго гремишь в тюрьму, а все твое оборудование и все твои результаты переходят, — криво усмехнулся Дженнингс, — в собственность родного правительства. Так что интерес правительства совсем не удивителен. Если они поймают «Ретрик констракшн» и наложат лапу…

— Межвременной захват… Как-то даже не верится.

— Думаете, я не прав?

— Не знаю. И эти ваши безделушки. Вы не первый, кто выбрал вместо денег маленький мешочек всякой ерунды. Вы говорите, что что-то уже использовали. Как?

— Во-первых, проволока и автобусный жетон. Помогли мне уйти от полиции. Странно сказать, но если бы не они, меня бы сейчас здесь не было. Обрезок проволоки и десятицентовый жетон. Хлам хламом, но обычно я таких предметов при себе не ношу, в том-то и соль.

— Путешествие во времени.

— Нет, не путешествие во времени, тем более что Берковский надежно доказал его невозможность. Это межвременной захват — зеркало, чтобы видеть, и захват, чтобы извлекать объекты из другого времени. Так вот, как минимум одна моя штуковина прибыла из будущего. Увидена, подхвачена, перенесена в какое- то там недавнее время…

— Откуда вы знаете?

— На ней есть дата. Всех остальных это, пожалуй, не касается. Такие штуки, как проволока и жетон, вполне стандартны. Вместо этого жетона я мог бы использовать и любой другой. В таких случаях он обходился одним зеркалом.

— Он?

— Я, который работал у Ретрика. Я обходился одним зеркалом. Я заглядывал в свое будущее. Если я чинил и налаживал их оборудование, что мешало мне немножко им попользоваться? Я заглянул в будущее и увидел, как меня задерживают пэбэшники. А дальше увидел, как мне помогут кусок тонкой проволоки и автобусный жетон — если в тот момент они будут у меня в кармане.

— Ну хорошо, — сказала Келли, чуть помедлив. — Но я-то зачем вам понадобилась?

— Вот этого я пока точно не знаю. Вы действительно считаете, что «Ретрик констракшн» борется против ПБ из соображений сугубо возвышенных и благородных? Такой тебе корпоративный Роланд при Ронсевале.[5]

— А какая вам разница, как я отношусь к фирме?

— Разница очень большая, — Дженнингс допил виски и отставил бокал. — Очень большая, потому что я хочу попросить вас о помощи в несколько неожиданном деле. Я намереваюсь шантажировать «Ретрик констракшн».

Глаза Келли расширились от удивления.

— Чтобы остаться в живых, я должен прижать Ретрика, так прижать, чтобы он и пикнуть не мог. Это мой единственный шанс. Нужно, чтобы он взял меня в фирму на моих собственных условиях. Больше мне некуда податься. Рано или поздно полиция найдет меня и арестует — если только я не успею вовремя укрыться под крылышком фирмы.

— Чтобы я помогла вам шантажировать «Ретрик констракшн»? Помогла уничтожить нашу фирму?

— Уничтожить? Да ни в коем случае. Зачем мне уничтожать «Ретрик констракшн», если от нее зависит моя жизнь? Более того, мне нужно, чтобы она была как можно сильнее, имела возможность успешно бороться с ПБ. Я просто хочу как можно скорее стать ее сотрудником и сделать это на моих условиях, без временных контрактов и дырок в черепе.

— Иначе вас арестует полиция?

— Вот именно, — кивнул Дженнингс.

— И как же вы будете шантажировать компанию?

— Я хочу пробраться на завод и добыть там неопровержимые доказательства того, что «Ретрик констракшн» располагает работоспособным межвременным захватом.

— На завод? — рассмеялась Келли. — Да вы его сперва найдите. Сколько уже лет ПБ ищет этот завод, и все без толку.

— А вот я его нашел. — Дженнингс откинулся на спинку дивана и закурил. — Нашел при помощи одного из тех предметов. И я почти не сомневаюсь, что четырех оставшихся вполне хватит, чтобы привести меня на территорию завода и обеспечить мне весь необходимый материал. Я вынесу достаточно документов и фотоснимков, чтобы отправить Ретрика на виселицу, — только я отнюдь не хочу отправлять его на виселицу, я хочу заключить с ним сделку. Вот тут-то и появляетесь на сцене вы.

— Я?

— Дело в том, что я вполне уверен, что вы не побежите стучать в полицию. А мне нужен человек, которому можно было бы передать весь этот будущий материал. Я не могу держать его при себе, это было бы слишком рискованно. Раздобыв материал, я должен буду попросить какого-нибудь надежного человека, чтобы тот спрятал его в неизвестном для меня месте.

— Почему?

— А потому, — бесстрастно объяснил Дженнингс, — что меня могут загрести. Я не питаю, как вы, к компании Ретрика трепетной любви, однако совсем не хотел бы пустить ее на дно. Поэтому вы должны мне помочь. Я передам добытые материалы вам и пойду шантажировать Ретрика с пустыми руками. Иначе мне придется держать их при себе, в каковом случае…

Он вопросительно взглянул на глубоко задумавшуюся Келли.