«Предчувствия» в течение часа.
— И как, по-твоему, мы успокоим Магистра Войны? Уверяю тебя, Халаскер, — если мы попытаемся сбежать, он прикажет открыть по нам огонь.
— Мы выведем из строя его корабли.
Все взгляды обернулись к Талосу.
—
— Оторвавшись от флота, мы обездвижим «Дух мщения» или любой другой корабль, который попытается атаковать нас.
Талос бестрепетно взглянул в глаза Вознесенному. Тот задумчиво протянул:
— И оставим их на милость Ангелов?
— Похоже на то, что я стану оплакивать их гибель?
— И я не стану, — добавил Халаскер. — У Абаддона достаточно кораблей. Даже без нас его численное превосходство над Ангелами одиннадцать к пяти.
Комната заполнилась шумом голосов — Астартес начали обсуждать предстоящее бегство.
— Нет, — прорычал Вознесенный, — этого не должно быть и не будет!
Халаскер сузил глаза:
— И почему же?
— Почти все силы Магистра Войны заняты в операции на поверхности Крита. Если Кровавые Ангелы нанесут удар — если они возьмут на абордаж крейсера Черного легиона, — Магистр Войны вряд ли сможет сохранить хоть малую часть флота. Там, на кораблях по другую сторону от планеты, может быть до шести сотен Кровавых Ангелов! Они сметут любое сопротивление на судах Черного легиона.
— Тогда ему следовало отдать приказ об отступлении несколько часов назад, когда у пророка было видение. Ему послали предупреждение. Ты сам и послал. Абаддон не прислушался — что ж, это его выбор.
— Малкарион, — теперь Халаскер обращался к дредноуту, — все бойцы десятой на борту «Завета»?
— Да, брат.
— Тогда готовься к отлету. У меня на земле еще пятнадцать отделений и броневая поддержка. Они пробились глубоко в пещеры, так что отступление затянулось. Вандред?
— Да, братишка?
— Даже после всех этих лет ты остался полным ничтожеством, — объявил Халаскер.
На этом экран погас.
Вознесенный оглядел свою потрепанную роту. В ней осталось не больше тридцати Астартес. Воины, выстроившиеся вокруг стола, смотрели на бывшего командира. Их доспехи были покрыты трещинами и вмятинами, но осанка осталась гордой и строгой, несмотря на все превратности бессмысленной войны. Как же до этого дошло? Одно предательство следовало за другим. Доверие было потеряно, братские узы — разорваны.
— Входящее сообщение, — прожужжал сервитор от настенной консоли.
Экраны вновь ожили. На сей раз на них появилось не лицо Халаскера, а темный шлем с глазными линзами, скошенными к вискам. Астартес склонили головы в приветствии. Черно-золотые доспехи блестели в свете капитанского мостика по ту сторону экрана.
— «Завет крови». Магистр Войны желает знать, почему вы до сих пор не вернули свои войска в бой.
— Передай Магистру Войны, что он и без нас сумеет проиграть эту войну, если захочет ее продолжать. Кровавые Ангелы уже здесь, и скоро прибудут другие силы Империума.
— Помолчи, Мертвец. Вознесенный, послушай меня. Ты знаешь, кем я был и кто я сейчас. Я Око Магистра Войны и говорю от его имени. Лорду Абаддону плевать на сынов Сангвиния и их жалкий флот. Он требует, чтобы «Завет» занял оборонительную позицию рядом с «Духом мщения».
— Нет.
— Нет?
Вознесенный покачал рогатой головой:
— Рувен, ты и сам когда-то принадлежал к десятой роте. Тебе ли не знать, что мы не подчинимся. Мы — не рабы Магистра Войны. Тебе это известно лучше, чем другим. Малкарион говорит верно. Отзовите свои силы с Крита, пока еще не слишком поздно.
— Это не так просто. Мы по уши ввязли в бой за «Семнадцать-семнадцать».
— Оставь смертных внизу. Пусть подыхают. Какая разница, выживут они или нет, чтобы погибнуть позже в другой войне? Возвращайте на борт Астартес и готовьтесь к встрече с Кровавыми Ангелами. Быть может, мы сумеем уничтожить их до прибытия других орденов.
— У нас на поверхности титаны. Тысячи Астартес. Сотни танков. Мы — Черный легион, а не жалкая свора оборванцев, оплакивающих неудачи и мученическую смерть своего примарха.
Вознесенный вновь притронулся кончиком языка к раскрошившемуся зубу. Он почувствовал привкус собственной крови и дикое желание пустить кровь поносящему их ублюдку. Да кем он себя вообразил, этот несчастный предатель, чтобы говорить в таком тоне о Повелителях Ночи…
— Если вы не подчинитесь, — продолжил Рувен, — и попытаетесь бежать, мы откроем огонь.
— Месть Трона уже здесь, — тихо проговорил Вознесенный. — Мой пророк настаивает на том, что в течение ближайших часов к ним придет подкрепление. Мы не собираемся жертвовать своими жизнями ради вашего спасения. И это последнее предупреждение.
— На слова вашего пророка нельзя положиться. Ты сам это говорил.
Вознесенный хрипло вздохнул:
— Может, и так. Но он — мой брат, а ты всего лишь предатель, обрядившийся в черный цвет Абаддона. Я доверяю ему, как верил собственному отцу.
Вознесенный провел по горлу многосуставчатым пальцем, требуя оборвать связь. Сервитор на вокс- консоли подчинился, и экран погас.
— Всем боевым постам, — скомандовал Вознесенный, — приготовьтесь к выходу из общей формации.
Минуты текли с издевательской неторопливостью. Они складывались в часы, и на гололитических экранах появлялись все новые опознавательные руны. Суда, принадлежащие Странствующим Десантникам, а также орденам, родственным Кровавым Ангелам, — Расчленителям и Вермилионовым Ангелам, — занимали места рядом с соратниками.
Опытный взгляд Вознесенного скользил по вражеской формации, а в мозгу его проигрывались сотни вариантов сражения. Строй был неупорядоченным, словно у капитанов не имелось опыта совместных действий и они не горели желанием сотрудничать. Судя по тому, что знал Вознесенный, так оно могло и быть. В любом случае начало положено.
Вознесенный был в этом уверен, поскольку, командуй он вражеским флотом, поступил бы именно так. Нанести мощный удар и вонзить острие копья прямо в сердце армады Магистра Войны. Подобный ход был сопряжен с немалым риском и неизбежными потерями. Корабли Разорителя обладали сокрушительной огневой мощью и все еще превосходили противника числом.
Расстояния в космической войне измеряются тысячами километров. Когда руны, символизирующие вражеские суда, начали мерцать и перемещаться по экрану, Вознесенный встал в полный рост. Он обратился к Малкариону — единственному Астартес, оставшемуся в комнате, кроме него:
