Фигура растаяла, унося с собой отвратительную вонь.
— Кто
Единственным ответом была тишина, и пророк развернулся к последней, четвертой фигуре. Под взглядом Повелителя Ночи призрак обрел материальность.
Последний из незваных гостей походил на Талоса меньше всего, и одного этого хватило, чтобы вызвать у Повелителя Ночи презрительную усмешку. Четвертый призрак постоянно двигался, словно ни на секунду не мог оставаться на месте. Он переминался с ноги на ногу, пригнувшись, как готовый к броску зверь. Дыхание его с хрипом вырывалось сквозь динамики шлема.
Доспехи четвертого были красными, цвета свернувшейся венозной крови, и отделаны бронзой, настолько грязной и тусклой, что смотрелась она не лучше дешевой меди. Это все еще была броня Талоса, однако без знакомых трофеев. Покрытый свежими вмятинами, багровой краской и бронзовой отделкой доспех выглядел непривычно и пугающе. Видеть то, что Повелитель Ночи ценил больше всего на свете, настолько искаженным…
— Лучше бы ты явился сюда по делу, — угрожающе процедил Талос.
Фигура подняла дрожащие руки и стянула с головы шлем. Лицо под ним было мешаниной шрамов, ожогов и бионических протезов и расплывалось в зловещей усмешке.
— Я — Кхорн, — прорычало существо, сверкнув остро заточенными зубами.
— Мне знакомо это имя.
— Да. Твой брат Узас выкрикивает его, когда собирает черепа для моего престола.
— Он один из твоих рабов?
Талос не мог оторвать взгляда от собственного изуродованного лица. Половину черепа заменяла лоснящаяся от машинного масла бионическая пластина, окруженная участками воспаленной кожи. Оставшуюся плоть покрывали волдыри, ожоги и темные струпья плохо затянувшихся ран. С какой же силой нанесли удары, если даже могучий организм Астартес не смог залечить их следы?
Больше всего раздражало это непрестанное качание и сгорбленная, обезьяноподобная поза в сочетании со стеклянным взглядом и бессмысленной ухмылкой. Точно такая же появлялась на лице Узаса, когда тот пытался уследить за сложным разговором.
— Кровь, — просипела тварь, — и души. Кровь для Кровавого Бога. Души для Пожирателя Душ.
— Узас — твой раб? Отвечай мне.
— Еще нет. Скоро. Скоро он займет место среди моих чемпионов. Но еще нет. Еще нет.
— Кто бы ни призвал тебя, он понапрасну потратил время. Ты надеешься, что я стану служить тебе? Даже слушать смешно.
— Времени мало, — тварь все еще ухмылялась, — а я должен показать тебе так много.
У Талоса в запасе нашлось бы еще немало оскорблений и издевок, но он обнаружил, что не может произнести ни слова. Легкие сжались и стали тверже камня, немилосердно давя на ребра. Это болезненно напомнило ту секунду, когда яд проник в его тело. Талос почувствовал ту же лихорадочную дрожь, словно плоть отделялась от костей, гася дыхание. Но сейчас, когда Повелитель Ночи рухнул на колени, изо рта его с хрипом вырвались не проклятия, а смех.
Кровавый воин таял.
Талос знал, что в материальном мире его легкие сейчас избавлялись от скверны, из-за которой он оказался здесь.
— Взгляни на мои дары! — яростно и отчаянно взревел Кхорн. — Посмотри на ту силу, что я тебе предлагаю! Не упускай свой единственный шанс.
— Отправляйся в бездну!
Повелитель Ночи усмехнулся окровавленными губами и изверг черный туман в пустоту.
Талос снова открыл глаза.
В ту же секунду он почувствовал собственную уязвимость. Он лежал на спине.
Над ним, окрашенный визором в красноватые тона, виднелся изрешеченный пулями потолок столовой. Сетка целеуказателя немедленно обвела белым контуром три стоявшие над Талосом фигуры.
Повелитель Ночи не знал, кто они и что означает их присутствие. Все трое были смертными, одетыми в темные, расшитые богохульными символами мантии. Люди попятились, едва он пришел в себя.
«Охотничье зрение», — приказал Талос, и смутные очертания людей расплылись еще больше, превратившись в мельтешение тепловых отпечатков.
Первый умер, когда Талос вскочил на ноги и всадил кулак ему в лицо. Повелитель Ночи ощутил, как с треском раскололись кости черепа. Без лишнего звука труп отлетел в сторону.
Прежде чем тело ударилось о засыпанный обломками пол, Талос уже переключился на второго. Его перчатки сдавили хлипкую шею смертного. Несколько влажных щелчков и резкий разворот. Глаза человека вылезли из орбит, а позвоночник хрустнул, как сухой сучок под подошвой. Несколько секунд Талос позволил себе наслаждаться зрелищем, а затем уронил труп на пол.
Третий попытался сбежать. Он кинулся к двойным дверям, ведущим вглубь тюремного комплекса. В три прыжка Повелитель Ночи нагнал его и запустил когти в размытое термальное пятно. Пятно завизжало в его руках.
Он даже и не думал пока причинять ему боль.
Талос поднял желто-красный вопящий клубок в воздух и отключил охотничье зрение. На него уставилось человеческое лицо. Мужчина средних лет рыдал во весь голос.
— Куда-то собрался? — прорычал Астартес сквозь динамики вокса.
— Прошу вас, — простонал человек, — не убивайте меня.
Сквозь обонятельные рецепторы шлема Талос ощутил приторный аромат курений, источаемый мантией смертного, и кислый запах его дыхания. Он был заражен… чем-то. Чем-то, что проникло в его тело. Возможно, рак, пожиравший легкие… Скверна. От человека несло скверной.
Талос позволил человеку еще немного любоваться бесстрастной маской череполикого шлема. Еще несколько ударов перепуганного смертного сердечка.
— Хочешь присоединиться к своим мертвым дружкам? — рявкнул он, зная, что динамики шлема превратят угрозу в его голосе в механический лязг.
— Нет. Прошу вас. Прошу!
Талос невольно содрогнулся. Мольба. Он всегда считал, что умолять унизительно, даже когда был всего лишь мальчишкой в одной из уличных банд улья Атра на Нострамо. Показывать другому свою слабость…
Со звериным рыком он подтащил плачущего, молящего о пощаде человека к визору шлема. Слезы закапали на керамит. Талос почувствовал, как машинный дух его брони заворочался, словно бьющаяся в иле речная змея. Он снова пробудился, чтобы впитать тоску и страх смертного.
— Назови мне, — прорычал Повелитель Ночи, — имя своего господина.
— Р-Рув…
Талос сломал смертному шею и направился прочь из комнаты.
Рувен с трудом удержался от того, чтобы не съежиться при виде разгневанного Магистра Войны.
Коготь Абаддона отнюдь не ласково впился в наплечник колдуна, срывая прикрепленный к доспеху свиток с клятвой. Несколько полосок пергамента полетели на землю, чуть кружась под порывами невидимого ветра.
— «Он пробудился раньше времени».
Абаддон выплюнул последние слова Рувена в лицо чародею.
— Да, мой повелитель. И, — маг с большей радостью откусил бы себе язык, чем признал это, — он убил моих служителей.
Из зубастой пасти Абаддона раздался лающий смех.
— Ты принадлежал к легиону Повелителей Ночи до того, как вступил в мой легион, но сейчас их
