Во внутреннем отделении портмоне нашлось несколько бумаг. На пол выпала сложенная вчетверо вырезка из газеты. Макси оставил ее на полу и стал изучать маленький профсоюзный билет.

— Что вы думаете? Парень был землекопом. Членом профсоюза. И взносы все заплачены. Вот бедолага. Не понимаю только, на чем они сошлись и почему он так часто грабил Пегги?

Патси ответил:

— Наверное, им обоим нравилась атмосфера борделя.

Косой хихикнул.

Макси наклонился и поднял газетную вырезку. Прочел ее.

— Смотри-ка, Лапша, это объясняет, почему он так сильно испугался.

Макс прочитал статью вслух. В ней рассказывалось о том, как полгода назад в горе прокладывали туннель. Один из рабочих попал в завал. Его уже считали мертвым. На второй день его откопали — больше мертвым, чем живым. Имя рабочего было Эндрю Мур.

Макси обратился к лежавшему в гробу мертвецу:

— Не повезло тебе, паренек, мы попали тебе в больное место. — Он повернулся ко мне. — У него, должно быть, развилась эта… как ее называют? — Макс остановился на середине фразы и нетерпеливо пощелкал пальцами.

— О чем ты говоришь, о какой-то болезни? — спросил я.

— Нет, не о болезни, то есть не о телесной, а о том, что бывает с головой. Ну, когда ты боишься запертых комнат и всего в таком роде.

— А, — сказал я, — да, я понял, о чем ты говоришь. Это одна из фобий, называется клаустрофобия. Но у парня страх был не только умственный. Его убила реальная угроза быть погребенным заживо.

Макси поскреб подбородок и прошелся взад-вперед по комнате.

— Может быть, кроме этой шлюхи-невесты, у парня есть родители, братья или сестры.

— И что из этого? — спросил Патси.

— Скверно будет, если мы похороним и закопаем его под чужим именем, а потом этого Мура всю жизнь будут разыскивать родители или кто-нибудь еще.

— А что еще мы можем сделать, Макс? Нельзя же оставить его здесь. Утром тут появятся люди. Назавтра назначены две погребальные церемонии, — сказал я.

Макс почесал в затылке.

— Да, ты прав, Лапша. Можно его куда-нибудь перенести, чтобы потом парня нашли и похоронили под своим именем.

— И куда ты собираешься подкинуть мистера Мура, Макс?

С минуту мы смотрели друг на друга. Макс пожал плечами.

Я продолжал:

— По-моему, разница все равно выйдет небольшая, по крайней мере для мистера Мура. Можно его подбросить к чьим-нибудь дверям.

— А если кто-нибудь увидит, как мы его вытаскиваем? — спросил Косой.

— Не знаю, как это будет выглядеть с юридической точки зрения, хотя… кажется, должен быть закон, запрещающий разбрасывать мертвые тела.

— Такой закон называется «убийство первой степени», — прокомментировал Косой.

— Только не в случае с мистером Муром. Освидетельствование покажет, что он умер от естественных причин.

Макси улыбнулся:

— Ты абсолютно прав, Лапша: даже если нас застукают с трупом, вскрытие покажет, что он умер своей смертью. — Он засунул бумажник обратно в карман к мистеру Муру. — Давай, Косой, подкатывай «кадди» к задней двери.

Косой вышел. Мы вытащили труп из гроба и завернули его в занавеску.

Косой просунул в дверь голову. Он покивал нам:

— Машина готова.

Макс без видимых усилий взвалил тело себе на плечо.

Я спросил:

— Помощь не нужна?

— Ха, да что он весит? Каких-то две паршивых сотни фунтов. Косой, посмотри, снаружи все чисто?

Тот выглянул на улицу. Он поднял руку, призывая нас остановиться. Макси застыл посредине комнаты. Он начал покрываться потом.

— Какого черта там стряслось? Мой парень с каждой минутой становится все тяжелее.

— Какая-то влюбленная парочка прошла мимо. Все, Макс, теперь можно.

Косой махнул рукой, показывая, что путь открыт.

Макс быстро пошел вперед, тяжело дыша и отдуваясь. Мистер Мур почти соскользнул с его плеча. Я слышал, как Макс прошипел сквозь зубы: «Паршивый ублюдок».

Не успели мы свернуть за угол, как полил сильный дождь. Было похоже, что кто-то направил на улицу струю из гигантского брандспойта.

Максу это не понравилось.

— Какого черта! Мы не можем оставить мистера Мура на улице в такую погоду. Думаю, надо отвезти его пока к Толстяку Мо.

Мы подъехали к заднему ходу нашего заведения и внесли мистера Мура внутрь.

Макс сказал:

— Положим его в туалете. Может быть, потом я придумаю местечко, где ему будет хорошо.

Мы аккуратно положили мистера Мура в туалет и накрыли его сверху спортивным матом.

Косой подошел к двери, выходившей в бар, просунул в нее голову и крикнул Мо:

— Мы здесь.

Мы сели играть в карты. Мо принес поднос с двойным виски.

Макси спросил Мо:

— Как дела? Было что-нибудь?

— Да. Звонили из главного офиса. Просили перезвонить. Кроме того, вас ждут братья Химмельфарб. Они уже достали меня просьбами снова свести их с вами. Они сидят здесь уже несколько часов. Говорят, что хотят вложить свои деньги.

— Дешевые мануфактурщики. Так и ищут, где бы поживиться и по-легкому срубить капусту, — поморщившись, сказал Макси. — Ну их к дьяволу. Угости их травкой и выпроводи. Нет. Постой, Мо. Лучше я преподам им урок. Скажи им, чтобы подождали.

Он подошел к телефону и позвонил в офис. Косой произнес, подражая Макси: «Да… да… да…»

Макси махнул Косому рукой, чтобы он заткнулся, и стал тянуть свое «да, да». С последним «да» он повесил трубку. Потом он вернулся к игре и взял карты. Мы выжидающе смотрели на него.

— Вы узнаете все подробности из вечерних газет, — сказал Макси безразличным тоном.

— О чем? — спросил Косой. — Что будет в вечерних газетах?

Макси улыбнулся:

— Этот парень, Винсент Колл, получил свое.

— А кто взял у Голландца банк в пятьдесят тысяч долларов? — спросил я.

— Коротышка.

Патси сказал:

— Вряд ли он успеет насладиться выигрышем.

— Получается порочный круг, верно? Как это было с Винси, Макс? — спросил я.

— На Двадцать третьей улице, в телефонной будке.

— С чем работал Коротышка? — спросил Патси с профессиональным интересом.

Макси рассмеялся:

— Ты же знаешь Коротышку. Он бы не стал рисковать с этим парнем, Коллом. Потому действовал наверняка.

Он просто подошел к Коллу с автоматом и изрешетил его в упор. Теперь Коротышка будет у нас так же