действовало.

Обычно после долгого напряжения пара бокалов меня очень расслабляла. Но на этот раз все было по-другому.

Я не чувствовал никакого облегчения.

Я взглянул на Макса. У него тоже был напряженный вид. Он заметил мой взгляд. Я подумал, догадывается ли Макс, что мне не по себе. Он ответил мне сочувствующей улыбкой.

Я сказал:

— Я хочу уехать ненадолго, устроить себе маленький отпуск.

— Ева? — спросил Макс.

— Да, она сейчас в Северной Каролине.

— Я узнаю, можно ли это сделать. Может быть, нам дадут пару недель на передышку.

— Хорошая идея, — сказал Патси.

— Это чертовски хорошая идея. Просто замечательная, — поддержал Косой.

Макс кивнул:

— Завтра я узнаю.

Нас ждало разочарование. В офисе хотели, чтобы мы поболтались еще пару недель в городе. Слишком многие брали себе отдых в эти дни.

Я позвонил Еве в Северную Каролину. Я разговаривал с ней почти час. Ей было одиноко. Она хотела вернуться. Я сказал, что пока лучше этого не делать. Позже я заеду за ней, и мы вместе отправимся во Флориду. Ей эта мысль понравилась.

Шли дни. Мы не могли уехать, хотя делать было почти нечего. Недели две спустя мы вновь открыли «Райский сад». Мы проводили там большую часть времени. Здесь было много людей, много выпивки и много развлечений.

Мы наняли опытного бармена, хорошо знавшего свое дело. До сухого закона он держал бар в одном из лучших отелей города. Я начал знакомиться со вкусом смешанных напитков и часто по ночам, когда большинство клиентов уже уходило, сидел у стойки, поставив ноги на перила, и дегустировал образцы барменского искусства.

Как-то ночью, часа в три, стоя у бара, я увидел Эдди, который быстро вошел в дверь. Он остановился и огляделся по сторонам. Я махнул ему рукой. Он торопливо направился ко мне, с трудом переводя дыхание. Такое поведение было совершенно не похоже на флегматичного Эдди.

— Что стряслось, Эд, твой отель горит?

— Где Макс? — выдохнул Эдди. — Вы оба должны идти со мной. Машина ждет снаружи.

Мы поспешили в другой конец зала, где Макс сидел за столиком с одной из танцовщиц шоу. Я кивнул ему. Он встал и подошел к нам:

— Что за дела?

— Идемте, — быстро сказал Эдди. — Я расскажу все по дороге.

Он повез нас на запад по Пятьдесят девятой улице, потом поднялся выше по Вест-Энд-авеню и повернул налево к Риверсайд-Драйв.

— Что такого стряслось? — спросил Макс.

— Вы должны избавиться от трупа. Сделать это надо очень быстро, — ответил Эдди.

— Господи, — отозвался Макс. — И это все?

— В самом деле, — удивился я, — к чему такая спешка и секретность?

— Надеюсь, труп не встанет и не сбежит, прежде чем мы до него доберемся? — сказал Макс.

— Что случилось, Эд? — настаивал я.

— Я не должен ничего рассказывать. Это строго конфиденциальное дело. Потому и обратились ко мне. Если произойдет утечка, будут большие проблемы у мэрии и у многих высокопоставленных лиц. Речь идет о важной персоне.

— Ладно, Эд, — сказал я. — Важная персона или не важная, нам это все равно.

— Черви не заметят разницы, — добавил Макс.

Мы прибыли. Эдди припарковал машину. Мы вошли в большое современное здание. Швейцар не хотел нас впускать. Он позвонил по внутренней связи. Получив добро, швейцар извинился:

— Поймите меня, джентльмены, — время для визитов довольно необычное.

Мы поднялись по лестнице. Дверь была приоткрыта, рядом с ней на страже стоял высокий мужчина. Когда мы подошли, он бросил на нас цепкий взгляд, выдававший в нем опытного полицейского.

Эдди обратился к нему:

— Как поживаете, инспектор?

Тот ответил:

— Как поживаешь, Эд?

Только теперь я его узнал. Я уже видел этого парня раньше.

Мы с Максом обменялись взглядами: нам вовсе не хотелось заниматься такой работой вместе с полицейским инспектором. Даже если он в курсе дел и на нашей стороне, все равно это было слишком рискованно. Мы верили в золотое правило — никогда не доверять копам.

Инспектор проводил нас в большую, роскошно обставленную гостиную. Я увидел труп — он лежал в дальнем конце комнаты, завернутый в белую простыню.

Я кивнул Эдди, указав на спальню. Там в кресле сидел мужчина. Когда мы вошли, он испуганно отвернулся. Я его узнал. Он был крупный адвокат и политик, важное лицо в организации Таммани.

Я прошептал Эдди:

— Убери отсюда этого чертова инспектора.

— Он в порядке. Он работает с нами.

— Мне наплевать, в порядке или нет этот ублюдок, только убери его отсюда, — повторил я. — Мы не хотим иметь с ним ничего общего.

Эдди пожал плечами:

— Посмотрю, что можно сделать.

Мы вернулись в гостиную. Инспектор стоял над накрытым телом. Из-под простыни торчала правая рука. Я заметил, что указательный палец искривлен и сплющен, как будто много лет назад его защемило дверью. На соседнем пальце блестело масонское кольцо из желтого металла. Инспектор заметил его одновременно с нами. Он опустился на одно колено и снял кольцо. Его рука дрожала, когда он убирал его в карман.

Инспектор нервно сказал:

— Я хочу, чтобы вы поскорей избавились от тела, парни. Я должен проследить, чтобы…

Макс его перебил:

— Мы сами решим, когда убрать тело, и вы не будете ни за чем следить.

— Ждать нельзя, оставлять его здесь опасно. Его нужно убрать немедленно.

Инспектор снял шляпу и вытер лоб. Он дрожащей рукой надел шляпу, снял ее снова. Потом посмотрел на нас. Ему явно было не по себе.

— Мы не станем убирать его сейчас, — сказал я.

— Жена этого человека, — инспектор трясущимся пальцем указал на спальню, — вернется сегодня утром.

Я пожал плечами.

Инспектор произнес запинающимся голосом:

— Вы должны… должны… очень быстро от него избавиться. Это динамит. Если он взорвется, рухнет все, до самого верха.

Эдди, Макс и я отошли посовещаться в угол комнаты.

— Мы сделаем все по-своему в нужное нам время, — сказал я Эдди.

Макс прибавил:

— И убери отсюда этого чертова инспектора!

— Не могу. Я не знаю, как это сделать. Инспектор замешан в деле, и он хочет убедиться, что с телом будет все в порядке.

— Он с нами не поедет, Эд. Это совершенно точно, — сказал я.