— Нет, конечно.

— И многие не смогли бы. В Москве очень мало специалистов моего уровня. Значит, я и стою таких денег. А мой личный капитал… Впрочем, всё это укладывается в вашу теорию образов.

Она умолкла на короткое время, затем продолжала:

— Я еще в детстве представляла себя птицей высокого полета. Светившую подавляющему большинству женщин роль наседки с отвращением отвергала. Образ незаурядной личности стал моим вторым «я». И, вот, он реализовался. Мне бы день простоять, да ночь продержаться, и я стану членом правления. А там, глядишь, еще поднимусь на самую вершину.

— Я в этом не сомневаюсь, — искренне произнес Гончаров. Скажите, ваш образ конкретен?

— На все сто! Знаете, я была беленькой до шестнадцати лет. А потом внезапно стала брюнеткой, — пустилась в воспоминания Огурцова. — Нос выпрямился. А до того его кончик задирался. Губы были пухлыми, сейчас, видите, — узкие. Именно такой я хотела быть в своих мечтаниях. Разумеется, я также выковала свой характер — стала решительной, волевой, жесткой. Разве это плохо в наше время?

— Конечно, — вяло произнес Гончаров, думая о чём-то своем.

— Вам что-то не нравится? — насторожилась «пиковая дама».

— Ваша ситуация в банке.

— Помогите её изменить.

— Не кажется ли вам, что источником отрицательной энергии на прежней работе и нынешней являетесь вы сами? — напрямик спросил Гончаров.

— Что? — рыкнула женщина таким баском, что у человека робкого десятка, наверняка, подогнулись бы колени.

— Разделяете ли вы ту точку зрения, которую я освещал на курсах — корень зла в нас самих?

— То теория, — успокоившись, отмахнулась Огурцова.

— Работающая с тех пор, как появился человек. Попробуйте изменить себя. Станьте терпимее, снисходительнее, покладистее.

— Да с какой целью? — раздраженно спросила «пиковая дама».

Гончаров сделал паузу в мучительных поисках нужных слов, которые никак не приходили на ум всё время беседы с Огурцовой.

Ему нужно было включить в женщине могучий и таинственный механизм саморегуляции, который способен совершить чудо из сказки. Дремлющая в каждом из нас огромная энергия при толчке извне подхватывается этим механизмом и производит колоссальные, а иногда и революционные изменения.

Выздоровление неизлечимо больных, творческие озарения гениев, спортивные рекорды, сенсационные открытия, феноменальные достижения — всё это результаты деятельности саморегуляции, над разгадкой тайны которой бьется не одно поколение ученых.

Несколько точных слов, а иногда и одно, сказанное в нужный момент нужным человеком являются одним из ключей механизма саморегуляции. Не так уж редки нужные люди. Диапазон их необычайно велик — от живущих ныне авторитетов и покойных корифеев до случайного знакомого. И нужными моментами насыщена наша жизнь. А нужные слова найти не легче, чем иголку в стоге сена.

Они приходят внезапно, как молния, и бьют с такой же силой, освещают терзающую проблему таким же светом.

— Для того, чтобы доказать себе и другим, что вы достигли сверхсознания, — вдруг вырвалось у Гончарова. — Украсьте свой имидж новыми гранями.

Его опыт свидетельствовал: ключ к механизму саморегуляции должен быть как можно проще — самый сложный замок легче всего вскрыть ломом.

— Да зачем мне это?! — вырвалось в свою очередь у Огурцовой, и она осеклась. Затем сильно задумалась.

Гончаров ждал её реакции. Если она будет отрицательной, придется применять другой метод. Ему очень хотелось, чтобы эта красивая и незаурядная женщина смогла усовершенствовать свое «я». Но он бессилен за нее это сделать. Он может только подсказать.

— С чего начать? — глухо спросила Огурцова.

— Займитесь снова аутотренингом. Находясь в погружении, производите нужное самовнушение. Лучше образное.

— Какое? Нет, я сама придумаю нужный образ.

По просьбе Огурцовой Гончаров провел с ней индивидуальный сеанс. В самой глубокой фазе кодирование не применял, ибо не считал себя вправе вмешиваться в сознание посетительницы без её желания. Он оставил в фазе пустое место. Ему показалось, что бывшая ученица немедленно начала заполнять «чистую доску» своей картинкой, сделанной неповинующейся рукой.

Огурцова пришла чудным майским днем с огромным букетом гвоздик.

Ее узнали с трудом. «Пиковая дама» исчезла, вместо нее была принцесса из сказки. Огурцова излучала столько света и обаяния, что, глядя на нее, заулыбались даже самые мрачные из посетителей, дожидавшихся приема у Гончарова.

Казалось, она помолодела и даже стала шатенкой. От последнего её внешность даже выиграла. Как, впрочем, и от иной косметики, цвета и стиля одежды.

Гончаров выглянул из кабинета, и Огурцова бросилась к нему.

— А у меня приятная новость! — воскликнула она.

— Не сомневаюсь, — кивнул Гончаров. — Как говорят англичане, самые плохие новости — отсутствие новостей.

— Правильно! Ноу меня наилучшие, в самом деле: наш отдел вышел из прорыва и руководство банка нами не нахвалится. Меня даже будут выдвигать в правление на общем собрании акционеров!

Огурцова протянула цветы и сказала:

— Результаты появились после того, как я последовала вашему совету скорректировать имидж. Я создала для себя новый образ.

— Результат налицо, — каламбуром подтвердил Гончаров.

— И почти сразу начали происходить чудеса. Ошибок у нас стало меньше. Появлявшиеся я встречала шутками и никого не наказывала. Если дело доходило до претензий начальства, вину брала на себя. Подчинённых всегда хвалила, женщинам делала комплименты, мужчинами искренне восхищалась. По делу, разумеется. Стала чаще улыбаться и смеяться, хотя это мне было непривычно и трудно сначала. Затем привыкла. Отрицательная энергия быстро исчезла. Как будто её и не было никогда!

После короткой паузы неожиданно сказала:

— Представляете, в момент перелома меня захотели снять. Так весь отдел встал на мою защиту! И — неслыханное в практике коммерческих банков явление — начальство уступило коллективу!

— Люди успели вас оценить, — сказал Гончаров.

— Это так. Но лишь после того, как я сама себя правильно оценила.

Рассказывают, что некий китайский император однажды пригласил к себе трех самых сильных людей в стране и стал расспрашивать об их методах тренировок.

Первый, огромный и толстый, сказал:

— Я просыпаюсь в полдень, за завтраком съедаю барана, потом начинаю поднимать тяжести.

Второй, тощий, как жердь, поведал:

— Я поднимаюсь на рассвете и три часа медитирую. Затем съедаю несколько орехов и приступаю к упражнениям.

Третьим силачом был обыкновенный человек — не упитанный, но и не худой, не с мощными мышцами, но и не хилый, он объяснил свои успехи так:

— Я встаю с постели когда вздумается, ем столько, сколько хочется, но в тренировки вкладываю всего себя.