Положив руку на ветку, он случайно задел ее бедро.
— Снимите шляпы, — посоветовал мужчина, — ваших лиц совсем не видно.
— И поцелуйте жену, — смеясь, добавила его спутница. — Мы не будем подсматривать.
— Ты не против? — Патрик подвинулся ближе и развязал пурпурный бант под ее подбородком. — Это может кое-кого убедить?
Его шляпа полетела на землю. Спланировав, как большая бабочка, она тихо опустилась на землю у ног мужчины с фотоаппаратом.
У Николь закружилась голова. Было ли это вызвано напоминанием о Джеральде или перспективой поцелуя, она и сама не могла сказать. Теперь ее представления о Патрике не укладывались в рамки «верного друга».
Не в состоянии продолжать этот мучительный самоанализ, она согласно кивнула. Он ведь сказал незнакомцу, что у них медовый месяц. Кроме того, тайно нашептывал ей внутренний голос, в глубине души ты только и мечтаешь о том, чтобы снова поцеловаться с Патриком, так что соглашайся.
— О'кей, — пробормотала она, опустив глаза.
Украдкой взглянув на Патрика, Николь увидела его необыкновенную улыбку и вся потянулась к нему.
Лицо Патрика приблизилось, губы призывно приоткрылись. Щеки ее вспыхнули, голова закружилась от ожидания. Он обнял ее и прижал к себе. Николь оказалась в плену, в прекрасном плену.
Он прильнул к ее губам в нежном поцелуе, и восхитительное, пьянящее чувство охватило девушку. Не раздумывая, она обняла Патрика за плечи, все сильнее притягивая к себе. Поцелуи Джеральда никогда не вызывали у нее такого трепета.
Внезапно Патрик оторвался от ее губ и отступил. Николь от неожиданности даже покачнулась, но он поддержал ее. Только тут она услышала взрывы смеха и оглянулась. Оказывается, вокруг них собралась уже целая толпа.
— Глядя на вас, я помолодел лет на двадцать. — Мужчина протянул Патрику фотоаппарат. — Пойдем в отель, Мадлен, — повернулся он к жене.
Видимо, поцелуй молодоженов напомнил им молодость. Женщина обернулась и помахала рукой на прощание. Патрик положил ладонь Николь на талию.
— Я помогу тебе слезть.
Избегая его взгляда, она молча кивнула. Интересно, Венеру тоже покачивает от его поцелуев? Николь опустила пылающее лицо и стала отряхивать брюки. Как она могла позволить себе подобное?
— Извини, Ник, — пробормотал Патрик.
— О чем ты? — после долгого молчания спросила она.
— О поцелуе. Боюсь, я слишком увлекся.
— Ничего, только теперь, кажется, у меня губы распухли… — пробормотала Николь и тут же спохватилась. Ей хотелось сквозь землю провалиться. Может, Патрик не заметил ее промаха?
— Тогда все в порядке, — произнес он, и Николь с ужасом почувствовала, что он улыбается.
Ноги не слушались ее, и она прислонилась к дереву.
— Что случилось, Ник?
— Кажется, мышцу растянула, — солгала она.
Патрик поднял рюкзак и сунул туда ее шляпу.
— Ты все-таки хочешь пойти за подарком для Розы?
— Конечно, — вскинула подбородок Николь. Она оттолкнулась от дерева и сделала несколько шагов. Слава богу, ноги, кажется, перестали дрожать. — Идем!
Взяв Николь за руку, Патрик повел ее к дорожке, где все еще лежала его шляпа. Когда он надел ее, Николь наконец отважилась поднять глаза.
— А тебе идет.
От его улыбки так защемило сердце, что она быстро отвела взгляд.
— Как твои ноги?
Лучше, чем губы, хотелось ей крикнуть, которые вздрагивали в такт ударам сердца, сводя ее с ума.
Следующие два дня прошли для Николь в унылом одиночестве. Она проводила «медовый месяц», бродя по маленьким художественным галереям, во множестве разбросанным на улицах города, каталась на экскурсионном трамвайчике, слушала бесконечные импровизированные концерты, бесцельно слонялась по парку и тоскливо глядела вслед счастливым парам. Ее мысли постоянно возвращались к Патрику.
Не успевала она отогнать романтические видения, как они возвращались снова. Николь представляла себе, как они с Патриком идут, не сводя с друг друга глаз, не разнимая объятий. Эти глупые картины становились навязчивой идеей.
А тут еще Венера и днем и ночью тревожит Патрика своими звонками. Неудивительно, что ему так тяжело дается работа.
Каждый раз, когда звонил телефон, у Николь сжималось сердце, и, делая вид, что личная жизнь Патрика ее совершенно не касается, она все глубже погружалась в отчаяние. Что будет с ними дальше? Любит она Джеральда или ненавидит? Хочет, чтобы Патрик был ей другом или… или?
В последние двое суток он был постоянно занят делами, и Николь скучала все больше и больше.
Вернувшись домой после бесцельной многочасовой прогулки, Николь слушала, как Патрик беседует по телефону со своими деловыми партнерами. Он говорил очень авторитетно, логично, убедительно, никогда не вступая в споры. Николь восхищала эта его способность. Сама она никогда не умела противостоять проблемам. Обычно в самый ответственный момент у нее язык прилипал к гортани, она отступала, а потом корила себя за малодушие и нерешительность.
Патрик никогда не проигрывал. Казалось, он способен одержать победу, даже не вступая в борьбу. Он никогда не изворачивался и не увиливал, как это было свойственно Джеральду, и не имел привычки действовать у человека за спиной. Можно было не сомневаться, что этот человек — не только искренний и верный друг, но и прямодушный и благородный противник.
В этот вечер они оба вернулись рано. Начал накрапывать дождь, и вскоре налетела настоящая весенняя гроза. Вспышки молнии озаряли комнату, слышались раскаты грома.
Николь давно переросла свои детские страхи, но так и не научилась засыпать в непогоду. Кроме того, ее одолевали вопросы, на которые она никак не могла найти ответа.
Как Патрик может спать в таком шуме? Николь громко откашлялась, но эта попытка разбудить его потонула в раскате грома. И как она могла подумать, что он различит ее голос в таком грохоте?!
Нет, Николь, если ты действительно хочешь привлечь его внимание, сказала она себе, нужно быть смелее. Растолкай его.
Она протянула руку и в свете молнии увидела, как дрожат ее пальцы.
Господи, что я делаю! Ради чего бужу его среди ночи?
Она не находила ответа, только знала, что ей очень нужно поговорить с ним. Сейчас же.
Николь шумно вдохнула и потянулась к Патрику, как вдруг, словно предостерегая ее, раздался оглушительный удар грома. Но она проигнорировала это предупреждение. Это всего лишь гроза, убеждала она себя, а не мстительное божество, стерегущее покой спящих.
Она вцепилась Патрику в плечо и попыталась тряхнуть его. Но он спал как убитый. Николь удрученно вздохнула. Она готова была столкнуть его с кровати, если бы у нее достало сил.
— Я не сплю, Ник, — вдруг пробормотал он.
Она инстинктивно отдернула руку. Что дальше? Николь прикусила губу, не зная, что сказать.
Патрик повернулся на спину, чтобы лучше видеть ее. В темноте черты его лица были едва различимы. Николь хотелось разглядеть, смутила ли она его, разбудив. Она быстро отбросила эту мысль. Лишний стресс ей сейчас совершенно ни к чему.
— Ник, — уговаривал Патрик, — это всего лишь гроза. Ты ведь не испугалась?
Она улыбнулась. В его голосе не заметно было признаков раздражения. Вспыхнула молния, и на долю секунды Николь увидела его твердые губы и запавшие, обрамленные густыми ресницами глаза. Неужели он
