земле и просадки машины.
Само присутствие на борту лишних подъемных двигателей 'съедало' компоновочные объемы, добавляя насколько сотен килограммов неработающей большую часть полета нагрузки. Соответственно падала весовая отдача, сокращалась масса полезной нагрузки и запас топлива, к тому же расходовавшегося дополнительными двигателями. Это не могло не повлечь падение практически всех летных характеристик — дальности, скорости и скороподъемности, маневренных качеств. Убедившись в неэффективности схемы, направление прикрыли, ограничившись выполнением нескольких десятков испытательных полетов. Полетные характеристики машин даже не снимались в полной объеме: установили, что разбег и пробег действительно уменьшались в два раза, однако достигался этот выигрыш слишком дорогой ценой: так, микояновский самолет '23–31' из-за ничтожно малого объема топливных баков с горем пополам мог находиться в воздухе всего 15–17 минут. Самолет Т6-1 продолжал испытываться дольше остальных, однако это не имело никакого отношения к программе комбинированной силовой установки — сняв подъемные двигатели, машину использовали в качестве летающей лаборатории для отработки систем и оборудования будущего Су-24.
Между тем неудовлетворительностью взлетно-посадочных качеств претензии к имевшейся авиатехнике не исчерпывались. Так или иначе, самолеты летали, с аварийностью боролись, и боевая подготовка в ВВС шла своим чередом, давая свои результаты и приводя к определенным выводам. При всей важности упомянутых возможностей по базированию боевых самолетов первостепенной все-таки являлась их боевая эффективность, для фронтовой ударной авиации предполагавшая ее действенность в поражении наземных целей, при авиаподдержке во фронтовых операциях и решении разнообразных задач в оперативной и тактической глубине, связанных, прежде всего, с огневым воздействием но объекты противника — от его ракетно-ядерных средств и авиатехники до укреплений, складов и резервов. При этом в строительстве ВВС в 60-е годы произошли довольно существенные перемены, связанные как с очередным пересмотром взглядов на будущий характер боевых действий, так и переоценкой роли и значимости родов и видов войск. Первоначальная эйфория, сопутствовавшая появлению ядерного и ракетного оружия, уступила место более трезвым оценкам современных видов вооружений и представлениям о сегодняшнем поле боя.
Финансовые соображения играли не последнюю роль в смещении приоритетов при строительстве вооруженных сил. Применительно к авиации на смену прежнему 'покорению барьеров' пришел более рациональный подход, основным критерием которого стало сочетание 'эффективность — стоимость'. Предстояло ответить на вопрос, достаточную ли отдачу обеспечит новая машина, чтобы оправдать затрачиваемые на нее средства. 'Эффективность' в этом уравнении пока была на первом месте, лишь спустя полтора десятка лет их поменяют местами.
Очевидным являлось, что противник не станет дожидаться тех сокрушительных ядерных ударов, которыми предполагалось проложить путь к победе, постарается рассредоточить и укрыть свои войска, совершенствуя боевые порядки для уменьшения их уязвимости, да и целей на поле боя будет куда больше, чем ядерных бомб и ракет в своих арсеналах (демонстрируя нереальность прежних воззрений, знаменитый американский генерал Омар Брэдли писал, что 'противник мог бы разместить своих солдат в 100 ярдах друг от друга и пройти всю Европу, невзирая на атомные бомбы, если не будет других сил, способных остановить их'). В тактике это означало признание возможностей огневого поражения обычными средствами, ранее рассматривавшегося приемлемым разве что в развитие ядерного удара. Однако следовало вновь определиться со средствами и методами авиаподдержки в 'обычной войне'.
Взгляды на роль авиаподдержки войск вновь пересмотрели, признав ее необходимость и без средств ядерного поражения. Тем самым вопросы боевой эффективности фронтовой ударной авиации и ее возможностей по нанесению огневого поражения вновь приобретали особую остроту. Имевшаяся на вооружении советской фронтовой авиации в 60-е годы техника достаточно убедительными достоинствами для этого явно не располагала. Преобладавшие в частях Су-7Б и другие истребители-бомбардировщики (в их роли выступали МиГ-15, МиГ-17 и МиГ-21) обладали, по абсолютно обоснованному мнению руководства ВВС, недостаточными возможностями как в части характеристик, так и бортового оборудования и вооружения.
Имевшееся на борту Су-7Б и других истребителей-бомбардировщиков прицельное и навигационное оборудование позволяло использовать их лишь при визуальной видимости, т. е. только днем и в хорошую погоду, когда можно было обнаружить и прицельно атаковать цель (теоретически удар можно было наносить также ночью при ясной луне, дававшей возможность сориентироваться и различить объекты на местности, или же с использованием осветительных бомб, однако шансы на успех, особенно при самостоятельном поиске цели, выглядели невысокими). То, что истребители-бомбардировщики обладают такого рода 'определенными недостатками', известно было достаточно давно и недовольство заказчика по этому поводу выражалось неоднократно со времени появления Су-7Б в строю. Тем же правительственным постановлением, которым самолет в январе 1961 года принимался на вооружение, задавалась необходимость создания его 'всепогодной и круглосуточной модификации'. Однако же, сколько руководство ВВС ни напоминало про 'должок', сделать это так и не удалось.
Мысли о необходимости качественного обновления ударной авиации высказывались не раз и не два, рефреном возникая в докладах руководства ВВС. Характеризуя положение в ВВС к 1966 году, Главком К.А. Вершинин указывал: 'Основу фронтовой ударной авиации в ближайшее время составят самолеты Як-28 и Су-7Б. Они имеют ограниченные возможности по обнаружению и прицельному поражению целей, недостаточную досягаемость, большие длины разбега и пробега. Эти самолеты по своим летным данным и оборудованию уступают американским F-105 и F-4, являющимся всепогодными'. В другом письме недостатки имевшейся авиатехники описывались Главнокомандующим не менее резко: 'Находящиеся в настоящее время на вооружении фронтовые самолеты Су-7Б и Як-28 по составу оборудования и вооружению не обеспечивают поиск и поражение малоразмерных и подвижных целей ночью и в сложных метеоусловиях. Эти самолеты имеют недостаточную дальность и скорость полета на малых высотах, требуют для базирования аэродромы II–I класса с твердым грунтом или бетонным покрытием'.
Формулируя требования к перспективной машине этого класса — 'истребителю-штурмовику', военно- технический совет ВВС при обсуждении вопроса в апреле 1965 года в числе необходимых качеств считал возможность совершения полета на сверхзвуковой скорости порядка 1400–1500 км/ч у земли, дальность полета на предельно малых высотах 1200–1400 км, наличие оборудования и вооружения для поиска и поражения малоразмерных и подвижных целей днем и ночью в любых метеоусловиях. Понятно недовольство руководства ВВС, поскольку имевшаяся техника этим требованиям нового времени, в отличие от зарубежных образцов, никак не отвечала.
Дальность полета Су-7Б вызывала особые нарекания — прожорливый двигатель на максимальном режиме расходовал порядка ста килограммов топлива в минуту, а при работе на форсаже, необходимом для сверхзвукового полета, сжигал все 370 килограммов в минуту и его запаса, в лучшем случае, хватало минут на десять такого полета. Свое влияние оказывала аэродинамическая схема скоростного самолета, в результате чего практическая дальность полета в крейсерском режиме на высоте 1000 м с двухтонной бомбовой нагрузкой ограничивалась 450–500 км, а на предельно малых высотах в скоростном режиме становилось просто-напросто мизерной. Американский истребитель-бомбардировщик F-105D с той же боевой нагрузкой имел дальность полета у земли вдвое выше — под тысячу километров, а с подвесными баками — более полутора тысяч километров, будучи способным выполнять сверхзвуковой бросок но предельно малых высотах. 'Фантом 1Г по характеристикам дальности превосходил Су-7Б еще больше — у модификаций F-4C и F-4B дальность полета у земли с бомбовой нагрузкой 900 кг равнялась 1300 км, а с подвесными баками и вооружением из четырех ракет достигала 1940 км.
Недовольство высказывалось также по поводу ограниченной боевой нагрузки и ассортимента вооружения наших машин, в чем они традиционно уступали технике потенциального противника. Предельной для Су-7Б являлась двухтонная бомбовая загрузка, причем и с таким количеством в строю летать
