На целую минуту Алессандро лишился дара речи.

– Это абсурд!

– Вы так думаете? – проницательно посмотрела на него Лиа.

– Ее мало интересую я и мои любовные дела, – заметил Алессандро. – Это абсолютно исключено! Зачем Фоске организовывать против вас эту кампанию? Нелепая мысль!

– Возможно. Но если вы не верите мне, то почему бы не спросить ее?

После поражения, которое Алессандро потерпел вечером в день рождения Фоски, они не обменялись с ней ни одним словом. Ему пришлось собраться с силами для нового противостояния. Он обнаружил Фоску с Паоло в музыкальном салоне. Они сидели за пианино и пытались одолеть дуэт Моцарта. Но они больше смеялись, чем музицировали. Когда они добрались до конца произведения, Алессандро кашлянул, дав знать о своем присутствии.

Паоло подбежал к нему.

– Тебе понравилось, папа? Хорошо я играл?

– Ты играл блестяще, сын, – сказал он одобрительно. – Может быть, отдохнешь несколько минут? Я хочу поговорить с твоей матерью.

Алессандро подождал, пока они остались совсем одни, а потом мягко обратился к Фоске:

– Вы имеете отношение к нападкам на Габбиану? Фоска побледнела, но полностью владела собой. Она скрестила руки на коленях.

– Да.

Алессандро не ожидал столь охотного признания вины.

– Не могу поверить. Но зачем вам это? – Не понимая смысла ее поступка, он покачал головой и подошел к окну. – Зачем, Фоска? Какое отношение имеет моя связь с этой женщиной к вам? – повторил он вопрос более строгим тоном.

– Вы выглядите идиотом и позорите имя Лореданов, – решительно сказала она.

Он посмотрел на нее, широко раскрыв рот, а потом разразился злым хохотом.

– Вы выговариваете мне за то, что я позорю имя Лореданов? Именно вы, которая сделала все для того, чтобы покрыть его грязью и позором? Невероятно!

– Синьор, обычно я не обращаю внимания на то, с кем вы общаетесь. Но сейчас мой сын носит имя Лореданов, и любые сплетни, которые коснутся вас, коснутся Паоло. Вы пали так низко… эта связь с танцовщицей, со шлюхой!

– Она не…

– Я знаю, что она собой представляет! – огрызнулась Фоска. Она поднялась и пересекла комнату, направляясь к камину. Взяла лежавший на каминной полке веер и стала вертеть его в руках. – Мало того, – продолжала Фоска, – вы начали тратить на нее деньги, продавать вещи, которые должны были бы перейти к моему сыну, чтобы приобретать для нее подарки. Я не могла не вмешаться. Я не позволю, чтобы вы поступили с ним так, как мой отец поступил с моим братом и со мной. Не позволю оставить Паоло нищим! Вы слышите?! – решительно обратилась Фоска к Алессандро. – Вы захотели, чтобы он считался вашим ребенком. Вы дали ему свое имя. Но клянусь, он будет иметь больше, нежели только это имя. У него будет этот дом и все, что в нем. Оказывается, все эти шесть лет я терпела позор и унижение лишь для того, чтобы увидеть, как вы транжирите наследство сына на проститутку, грязнулю из театра! Я продала вам Паоло в обмен на обещание хорошего поведения с моей стороны. Но если бы я убедилась, что вы обращаетесь с ним жестоко, то все мои обещания превратились бы в пустой звук. И вот теперь они стали пустым звуком. Мне безразлично, как вы поступите со мной. Бросьте меня в сумасшедший дом. Посадите на цепь. Но прежде чем вы это сделаете, я положу конец этой отвратительной связи, этому фарсу!

С громким треском она сложила веер, как бы ставя точку в разговоре.

Несколько мгновений Алессандро молчал, а потом довольно засмеялся. Фоска резко повернула голову. Ее ноздри раздувались.

– О фантастические выверты женского ума, – вздохнул он.

– Не насмехайтесь надо мной! – рассердилась она.

– Мне это даже и в голову не пришло, моя дорогая жена. Я просто удивляюсь логике, согласно которой вам удалось убедить себя в том, что вы выступили в благородный поход против аморальности с тем, чтобы уберечь вашего сына от унижений бедности. На самом же деле вы – еще одна ревнивая женщина, пытающаяся избавиться от соперницы.

– Соперницы? – насмешливо повторила Фоска. – Я добиваюсь вашей любви? Не смешите!

– Нет, не ради моей любви. Вы ревнуете к Леопарди. Я отнюдь не в неведении об отношениях с ним Габбианы и ее любви к нему. Она, как вы знаете, спасла его. Он должен быть бесконечно ей благодарен. По сути дела, мужчины весьма примитивные существа. Любят выплачивать свои долги.

– Но именно она, – напомнила Фоска, – повинна в том, что он попал за решетку. Она выдала его вашему шпиону.

– По правде говоря, не она, а вы повинны в его аресте. Если бы вы с ним никогда не встретились, он так бы и бродил до сих пор со своим наивным революционным ханжеством, представляя не большую опасность для общества, чем любой барнаботти. Инквизиторы сделали бы ему предупреждение, возможно, на несколько дней бросили бы в «Свинцовые палаты», но ни за что не приговорили бы к смертной казни и не заключили бы в «Могилу». Все ваша заслуга.

– И ваша! Вы злобны и мстительны.

– Нет, Фоска. Признаюсь, я был счастлив, увидев его в тюрьме, но это было решение инквизиторов – наказать его за совращение жены дворянина. Подобное поведение разрушительно для общественного порядка. Да, приговор был суров, но он имел свою цель: предупредить других, что поддержание порядка в