Он схватил ее руки.

– Вы всегда такая смелая?

– Пытаюсь быть такой, особенно с людьми, которым, как вам, не хватает утонченности.

– Вы забыли, синьора, что любите вкушать сладость ожидания? Я заставлю вас ждать.

– Не хочу ждать! – Она придвинулась к нему. – Не хочу ждать, никогда!

Из переулка, плутающего вдоль стен гетто, вышел мужчина в полном карнавальном облачении – в маске, в кружевной пелерине-бауте и в плаще. Он подозвал гондолу, плывущую по каналу Реджио, взошел на ее борт и сел под шатром. Лодка отплыла от набережной и направилась в сторону Большого канала.

Из тени деревьев вынырнул шпион и дал сигнал ожидавшей его гондоле. Он что-то резко приказал гондольеру, и они направились вслед за первой лодкой по Большому каналу, под Риалто и далее по маленьким каналам, пока не причалили у темной пустой площади, где мужчина в маске вышел из гондолы. Шпион последовал за ним, а лодка отплыла и исчезла из виду.

Сидевший в ней Раф довольно улыбнулся про себя. Томассо вновь удалось провести агента инквизиторов, отвлечь его от Рафа. Теперь тот мог спокойно направиться на свидание с Фоской в «казино», маленький домик, который она сняла вблизи площади Сан-Марко.

Карнавал создавал тысячу возможностей уходить от слежки, а шпионам, упустившим свою жертву, оставалось лишь зайти в ближайшую таверну или кафе и, сидя там, придумывать, что же соврать хозяевам.

В толпе масок мог укрыться всякий, желающий сохранить в тайне свои прогулки. Множество одинаковых нарядов вводило в заблуждение даже любовников, которым часто приходилось проявлять осторожность и сначала обмениваться друг с другом несколькими фразами, для того чтобы убедиться, что они не ошиблись.

Но карнавал приближался к концу. Он завершался в последний день масленицы, за ней следовал Великий пост и через сорок дней – Пасха, которая знаменовала окончание Святых праздников и начало нового паводка развлечений и фестивалей, когда всем будет вновь разрешено носить маски.

Раф оглянулся вокруг, желая удостовериться, нет ли поблизости шпионов, а затем вошел в один из домов на калле Контарина и, воспользовавшись собственным ключом, отворил дверь в квартиру Фоски.

Фоска не пыталась сохранить это пристанище в тайне от мужа или друзей и встречалась там с приятелями довольно часто. До сих пор никто так и не догадался, что под крышей маленького домика она свила любовное гнездышко или что организуемые ею регулярно по вторникам встречи блестящих художников и остроумцев на самом деле служат лишь предлогом, призванным устранить подозрения. Многие венецианские дворяне – мужчины и женщины – использовали такие «казино», где принимали друзей в более комфортабельной и не столь формальной обстановке, чем в своих великолепных дворцах.

Фоска его ждала. С радостным криком бросилась в объятия Рафа и покрыла его лицо и шею нежными поцелуями. Сквозь тонкий шелк пеньюара она ощутила твердость и теплоту его тела. Он не смог скрыть своего возникшего желания. Она рассмеялась и скинула свое одеяние.

– Новый способ приветствия? – проворчал он, когда Фоска повлекла его к кровати.

– Наилучший! – ответила она.

– Сегодня вечером вы опоздали, мягко попрекнула она его значительно позже. – Я уже хотела выйти на балкон и, подобно крестьянской жене, выкрикивать ваше имя. – В подтверждение этого она победно вскричала: – Рафаэлло!

Раф прикрыл ее рот рукой.

– Вы что, спятили?.. Желаете, чтобы сюда в полном составе явился Совет десяти? – Она энергично кивнула головой. – А инквизиторы? – Еще один кивок. – А ваш муж?..

Она чуть отстранилась от Рафа.

– Да, даже он, – сказала она, волнуясь. – Пусть он узнает, меня это нисколько не беспокоит. Я хочу, чтобы он знал! Хочу пойти прямо к нему и сказать: «Смотрите, синьор, я избрала Рафаэлло Леопарди своим любовником, и я знаю, что вы направили по его следу шпионов. Прекратите немедленно! Разве я вмешиваюсь в ваши любовные дела? Тогда перестаньте вмешиваться в мои!»

– У него есть личная жизнь? – поинтересовался Раф.

– Да, он и Пьетро… – сказала Фоска. – Мои шпионы донесли, что его нынешняя любовница – актриса. Мой дорогой, можете представить? – имитируя светскую сплетню, произнесла она. – Одна из этих раскрашенных особ, что бегают по сцене. Какой дурной вкус!

– Если бы вы были хорошей женой, ему вообще не понадобилась бы любовница, – поддразнил Раф.

– Если бы я была хорошей женой, то не была бы здесь с вами, – возразила она. – Рафаэлло Леопарди, я ваша, хотите вы того или нет. В конечном счете это ваша затея. Я не следовала за вами на Лидо, не приглашала посмотреть коллекцию картин.

– Вы были настолько глупы, чтобы принять мое предложение. В наше время даже тупая девица из деревни уже не поймается на такую приманку. Ну а зачем мне беспокоиться, коль вы такая простофиля? У вас еще пока довольно привлекательное тело…

– Довольно привлекательное!

– …и достаточно хорошенькое личико…

– Достаточно хорошенькое!

– …хотя если говорить откровенно, то в постели вы пока еще несколько неуклюжи и мешковаты…

– Неуклюжа и мешковата! Негодяй, я научу вас…