— Ты уверена? — переспросил Томас.

— Уверена. Все перед глазами стоит — как слоевища расходятся и пропускают меня к поверхности.

— Дирижаблики, — заметил Паниль, — рождаются в море. Может, он принимает нас за дирижаблик?

— Может быть, — согласился Томас.

«Может, это нам и следовало увидеть, Корабль?» — подумал он.

В идее Паниля крылось некое изящество. Чтобы обезопасить свои цеппелины в небесах Пандоры, колонисты строили их по образцу дирижабликов. Те не нападали на цеппелины. Может, и келп удастся обмануть тем же способом? Стоит подумать. Но пока что важнее заняться выживанием. Томас подозревал саботаж и вынужден был поделиться своими подозрениями с товарищами.

— Цеппелин не мог рухнуть по естественным причинам, — заметил он.

Паниль отвлекся от созерцания многоцветных огней.

— Саботаж, — пояснил Томас и выложил свои аргументы.

— Ты же сам в это не веришь! — запротестовала Ваэла.

Томас пожал плечами, глядя на уходящие вниз стебли водорослей. Гондола входила в биологически активную приповерхностную зону.

— Ты же не всерьез! — настаивала девушка.

— Всерьез.

Он вернулся мысленно к своей беседе с Оуксом. Может быть, тот явился проверить адскую машину? Ничего предосудительного он вроде бы не делал, но отвечал порой невпопад и не сразу.

Керро Паниль разглядывал через плазмагласовые стенки гондолы окружающие лагуну заросли. В вышине разгорался дневной свет, сверкающее зеркало поверхности ширилось по мере того, как гондола поднималась в пронизанные солнцем воды. Плавающие создания то уносились прочь, то подплывали поближе. Сквозь стену водорослей пробивались солнечные лучи. Светящиеся пузырьки меркли. Еще несколько секунд, и гондола вынырнула.

Томас запустил вторую часть программы. Гондола покачивалась на волнах посреди лагуны. Небо над головой было ясно, но с подветренной стороны виднелась большая стая дирижабликов. Выскочил из креплений плавучий якорь, разворачиваясь воронкой, и вертевшуюся капсулу резко затормозило. Профильтрованный плазмагласом двусолнечный свет заливал внутренности гондолы.

Паниль резко выдохнул, сообразив, что невольно задерживает дыхание при мысли о том, действительно ли капсула стабилизировалась.

«Саботаж?..»

Ваэла тоже обдумывала идею Томаса. Нет, он ошибается! Вдоль подветренного края лагуны дрейфовали зацепившиеся за слоевища келпа клочья оранжевой ткани. Все как после удара молнии.

«С ясного неба?»

Ну да, Честность не могла не зацепиться за этакую нестыковку.

«Тогда дирижаблики?

«Они не нападают на воздушные суда, сама знаешь».

Томас запустил радиозонд. Над головами хлопнуло, и в небо взмыла алая дуга. Но зонд вдруг рвануло влево, и он ухнул в море. Над водой поплыли клубы оранжевого дыма, уносясь в сторону стаи летящих над горизонтом дирижабликов. Там, куда упал зонд, слоевища келпа тревожно шевелились и били по волнам.

Томас кивнул сам себе. Так, и радиозонд сломан.

Ваэла отстегнула ремни и потянулась к затвору внешнего люка, но Паниль удержал ее:

— Нет! Подожди.

— Чего? — Она выдернула руку.

После вчерашней сцены прикосновение Паниля наполняло ее жгучим стыдом. Кожа девушки приобрела яркий пурпурный цвет.

— Он прав, — обронил Томас. — Пока ничего не трогай.

Он выпутался из ремней, достал набор инструментов и вытащил унифомку. С ее помощью он снял крышку с затворного механизма — та с лязгом отскочила и упала на пол. Трое подводников увидали пристроенный между рычагами зеленый пакетик. Стоило люку открыться, и давление затвора раздавило бы его. Томас плоскогубцами вытащил пакет, обращаясь с ним очень осторожно.

«Дилетантство, — подумал он отрешенно, вспоминая тренировки всей команды безднолета по поиску и обезвреживанию подобных ловушек. — У корабля выходило получше, даже пока он не стал Кораблем». Те тренировки очень ему пригодились. Невозможно было предугадать, каким способом обезумевший безднолет попытается избавиться от своего маточного экипажа.

«Может, мы создали всего лишь более хитрую безумную машину?»

Виденные им покуда следы саботажа на работу Корабля не походили. Скорей это была манера Оукса… или Льюиса.

— Что там, в пакете? — спросила Ваэла.

— Полагаю, отрава. Стоит нам открыть люк, и она начнет испаряться, — ответил Томас.

Двигаясь с осторожностью — гондолу покачивало, — он отложил пакетик и продолжил копаться в затворном механизме, но других следов диверсии не нашел. Неторопливо и осмотрительно он снял запоры и принялся откручивать затворный рычаг. Люк распахнулся, открывая взгляду усеянную заклепками раму и небо, видимое не через толстый плазмаглас.

Открыв люк, Томас осторожно поднял зеленый пакетик и, высунувшись из гондолы, зашвырнул его как можно дальше по ветру. Стоило пакету коснуться воды, как из него повалил желто-зеленый дым. Ветер понес его в сторону келповых зарослей. Слоевища зашевелились, пытаясь раздвинуться, но на глазах Томаса сворачивались и засыхали.

Зажав рот ладонью, Ваэла вцепилась в стойку, чтобы не упасть.

— Кто?

— Оукс, — ответил Томас.

— Зачем? — поинтересовался Керро. Его случившееся не столько пугало, сколько пленяло. Если станет совсем плохо, Корабль спасет их.

— Может, ему не нужен в Колонии второй кэп.

— Ты кэп? — удивился поэт.

— Ваэла тебе не сказала? — Томас спрыгнул с лесенки.

— Я… — Девушка опять полиловела. — Из головы вылетело.

— Возможно, у босса на келп свои виды, — предположил Паниль.

— О чем ты? — Томас вскинул голову.

Керро пересказал, что говорила ему Хали Экель об угрозе уничтожить келп.

— Почему ты нам не сказал? — возмутилась Ваэла.

— Думал, Хали может ошибаться, и… случая не представилось.

— Сидите смирно, — приказал Томас, — а я проверю, не приготовили ли для нас еще пару сюрпризов.

И он взялся за дело.

— Ты, похоже, знаешь, что искать, — заметила Ваэла со своего кресла.

— Меня этому учили.

Мысль эта встревожила девушку: Томас, обученный предотвращать диверсии?

Паниль не прислушивался к их разговору. Отстегнув ремни, он поднял глаза к открытому люку. Оттуда струился чистый, пахнущий солью морской воздух. Запах этот бодрил поэта. Сквозь плазовую стенку он видел, как плывут галсами против ветра дирижаблики. Качания гондолы, непривычные запахи, даже спасение из опасных глубин — все дарило Керро необыкновенную радость жизни.

Томас закончил осмотр.

— Ничего, — объявил он.

— И все же трудно поверить… — начала Ваэла.

— А ты поверь, — перебил ее Керро. — Вокруг Оукса творятся такие вещи, о которых остальным