помещения их на палубе военных судов с весны с. г. им разрабатывается. Технические стороны вопроса, по-видимому, не представляют непреодолимых затруднений». Далее в записке описываются устройства, с помощью которых предполагается производить взлет с корабля и посадку.
В заключении Мациевич формулирует основные вопросы, на которые следует обратить внимание в случае признания целесообразности применения аэропланов в интересах флота: подготовить специалистов для проектирования и постройки аэропланов; образовать кадр пилотов; построить опытный морской аэроплан; разработать приспособления для их обслуживания на одном из минных судов Балтийского моря. Для решения этих вопросов он полагал целесообразным образование специального комитета. Обращает внимание, что предпочтение отдаётся именно минным судам, что связано с вниманием, которое уделялось применению мин и контролю за ними.
Из резолюции начальника Морского генерального штаба на документе: «По получении сведений о результатах совещания Комитета по усилению флота, Вам (Мациевичу) поручено проектировать доклад Министру. Доклад основывать на новейших успехах аэроплана и его способности бороться с ветром, преимущества перед управляемыми аэростатами, а также на отмене мероприятий предположенных министром для подготовки личного состава на летательных машинах Воен. Вед-ва». A3. (Эбергард).
30 ноября 1909 г. Мациевич направил докладную записку Главному инспектору кораблестроения генерал-майору А.Н.Крылову. В неё внесен ряд поправок по сравнению с первоначальным текстом. Чтобы обеспечить взлёт самолёта с палубы корабля предполагалось использовать «лёгкий тент или старт с помощью электрической лебёдки». Вполне обоснованно, хотя подобного опыта ещё не было, Мациевич считал возможной посадку на корабль и полагал для торможения самолёта использовать особые сети. Приведён ориентировочный расчёт стоимости размещения двух аэропланов на кораблях в сумме 50 тыс. руб. Далее Лев Михайлович ссылается на разговор с адмиралом Де-Ливроном, который посоветовал оборудовать самолётами строящийся на Путиловском заводе 36-ти узловый миноносец («Новик»), в связи с чем просит разрешить ему ознакомиться с его чертежами и другими деталями. В докладной записке А.Н.Крылову Мациевич, ссылается на информацию, полученную им от капитана Немченко, пробывшего за границей семь месяцев и сообщившего ему, что в германском флоте сделаны уже первые шаги для размещения аэропланов на палубе корабля.
Такой отзыв сохранился в делах и он, вопреки установившимся мнениям о косности руководства, свидетельствует о взвешенном подходе к проблеме авианизации флота с учётом реалий. В частности, подчёркивается необходимость подготовки специалистов и постройке аэроплана, не связывая его со строящимся миноносцем «Новик» (головной корабль серии, т.е. фактически опытный). Отработку комплекса вопросов, связанных с базированием аэропланов на корабли производить на одном из «судов, потерявших боевое значение». Такое решение следует считать вполне разумным и оправданным, поскольку кроме предложений и общих рассуждений в проектах ничего реального ещё не содержалось.
Военное применение летательных аппаратов тяжелее воздуха безусловно заинтересовало правительства и военное руководство наиболее развитых стран. Так, осенью 1909 г. французские самолёты уже принимали участие на маневрах в Пикардии, в июле 1910 г. создаётся школа морской авиации, в сентябре флот приобрёл первые поплавковые гидросамолеты «Фарман». 12 марта 1912 г. опубликован правительственный декрет о создании французской морской авиации (Service de I'Aeronautique) с базой в Сен-Рапале (на Средиземном море). Первое боевое подразделение состояло из десяти гидросамолетов Вуазен «Канар».
В марте 1910 г. конгресс США одобрил представленный ему план создания морской авиации. Для начала выделили 25 тысяч долларов. Морской министр в начале сентября 1910 г. вызвал к себе капитана 1- го ранга У. Чамберса и поручил ему оценить перспективы применения самолетов для нужд флота. Последний, изучив всё, что опубликовано, подготовил первый доклад с выводом, что самолеты будут совершенствоваться очень быстро. В отдаленном будущем они, возможно, смогут даже вести воздушные бои, но в ближайшие годы их основной задачей станет морская разведка в интересах кораблей флота. Исходя из этого он считал, что необходимо безотлагательно приступить к изучению возможности взлета и посадки аэроплана на корабль.
Когда в начале русско-японской войны был создан Особый комитет для усиления флота на военные пожертвования, одним из его членов стал академик, адмирал, князь Б.Б. Голицын, который считал необходимым создание сильного воздушного флота. 13 декабря 1909 г. он выступил в большом конференц- зале императорской академии наук с публичным докладом «Об общих директивах для правильной постановки дела воздухоплавания в России». В зале присутствовали представители высшей администрации, различных общественных организаций, члены государственного совета и государственной думы. Доклад содержал замечания по поводу бездеятельности силовых министерств в этом направлении. Для ускорения процесса предлагалось организовать из различных ведомств, государственной думы и научных организаций межведомственный комитет. Доклад получил одобрение, но и здесь проявились колебания и неуверенность. В конечном итоге в протоколе было записано: «Усовершенствование способов передвижения в воздушном пространстве и практические испытания новых изобретений должны составлять преимущественно предмет частной самодеятельности».
Возможно, такое решение появилось под влиянием развития частных авиационных клубов и различных организации, действовавших бессистемно и стихийно. Однако формировались также организации, которым суждено было сыграть важнейшую роль в развитии авиации.
На повестку дня встал вопрос о подготовке собственных национальных кадров. При кораблестроительном отделении Петербургского политехнического института (ППИ) имени Петра Первого открылись курсы авиации и воздухоплавания – первая высшая авиационная школа России с правом выдавать дипломы и свидетельства об авиационном образовании. В октябре 1911 г. при ППИ были открыты воздухоплавательные теоретические курсы Отдела воздушного флота. С целью ускорения начала занятий решили, с согласия правления института, воспользоваться уже существующими при нем помещениями курсов воздухоплавания и вместе с тем отпустить в распоряжение правления из сумм комитета 25 тысяч рублей на постройку и оборудование зданий под лаборатории и мастерские курсов Отдела воздушного флота. На содержание курсов комитет расходовал проценты с капитала, пожертвованного на эту цель доктором прав В.В. Захаровым в процентных бумагах на сумму 180 тысяч рублей. На курсах читались лекции, в лабораториях, мастерских и ангарах под руководством преподавателей производятся практические работы. В число теоретических предметов включили: краткие сведения по истории воздухоплавания и авиации, краткий курс метеорологии (аэрология), курс авиации, сведения по аэромеханике, данные аэропланов всех систем, изучение воздушных винтов, сведения по теории двигателей внутреннего сгорания, описание двигателей, порядок осмотра перед полетами (регулировка).
Появившиеся в 1910 – 1912 гг. аналогичные курсы при других вузах носили факультативный характер. В Москве высшее авиационное образование можно было получить в Высшем техническом училище (МВТУ). Её авиационное под разделение представляли Н.Е. Жуковский и С.А. Чаплыгин – крупнейшие ученые с мировой известностью. В 1912 г. для теоретической подготовки офицеров, изъявивших желание стать военными летчиками, при том же кораблестроительном отделении ППИ открыли офицерские теоретические курсы авиации и воздухоплавания. После начала Первой мировой войны открыли курсы авиации и воздухоплаванья для теоретической подготовки будущих летчиков из числа добровольцев, так называемых 'охотников'. В 1915 г. на этих курсах появилось специализированное отделение – курсы гидроавиации, учитывавшие морскую специфику. Однако, как и ожидалось, камнем преткновения стал вопрос финансирования развития авиации, но удалось найти и выход из создавшегося положения.
Обычно авторство реализации этого резерва финансовой поддержки связывают с именем великого князя Александра Михайловича, исполнявшего обязанности председателя Особого комитета по усилению военного флота на добровольные пожертвования. Еще в конце 1909 г. Александр Михайлович вынес на обсуждение общего собрания комитета вопрос о расходовании оставшихся 880 тыс.руб. на развитие авиации. Так как на собрании присутствовало только 20 членов из ста, 13 голосов оказалось достаточно, чтобы отклонить предложение под предлогом неправомерности изменять целевое назначение средств. Учитывая сложившийся расклад голосов Александр Михайлович поместил в газетах обращение к жертвовавшим, на усиление военного флота: «Вся Европа вводит новое орудие борьбы – воздушный флот, который совершенно изменит характер будущих войн. Нам придется бороться с управляемыми шарами и самолетами (аэропланами), которые будут следить за всеми движениями армии и флота и поражать
