завлечь немцев на высоту, где маневренность МиГ-3 была намного лучше. Ему удалось рассеять и отогнать от аэродрома истребители противника. На поврежденном самолете он попытался дотянуть до аэродрома, но в районе Подольска попал под огонь своей зенитной артиллерии и с пробитым крылом произвел посадку в 10 км юго-западнее Люберец.

Байков, ведя бой с четырьмя истребителями в стороне от Внуково, в районе Алабино сбил два из них. При этом одному истребителю противника удалось зайти в хвост его самолета. Однако Тараканчиков, который только что сбил Ме-1 10, успел прийти на выручку к товарищу. В это время в районе Кубинки Мирошниченко сбил Ме-110 и Ме-109, а отец и Коробов в районе Подольска сбили по одному Ме-110. Всего 14 ноября 34-й истребительный авиационный полк произвел 33 боевых вылета, сбил 8 самолетов противника и не допустил бомбардировки аэродрома Внуково.

В летной книжке в этот день четыре боевых вылета и три воздушных боя:

14.11.41, МиГ-3, воздушный бой, 2 полета, 1 час 43 минуты. Сбил лично в районе Подольска Ме- 110;

14.11.41, МиГ-3, перехват противника, 1 полет, 17 минут;

14.11.41, МиГ-3, воздушный бой, 1 полет, 58 минут.

О численном превосходстве немецких истребителей. Численное превосходство немецких истребителей 14 ноября было характерной особенностью всех воздушных боев под Москвой. Отец в своих заметках вспоминал: «Все бои с истребителями, в которых участвовал я, да и все летчики полка, велись с явно превосходящими по количеству силами противника». В разведсводке штаба ВВС МВО на 15.09.1941 г. «Тактика действий ВВС противника» об этом сообщалось так: «Истребители противника, как правило, избегают воздушного боя с нашими истребителями и нападают на них только при двойном - тройном превосходстве. По показаниям пленных немецких летчиков, истребители противника имеют указания своего командования вступать в бой лишь при явном превосходстве в силах. Это подтверждается многочисленными примерами». Такое поведение немцев было продиктовано, не их боязнью советской авиации, а рациональной тактикой, выработанной люфтваффе и показавшей свою эффективность на Европейском театре военных действий. Этой тактике, согласно разведсводке, было свойственно: «Нежелание рисковать, имея в основе своих действий экономию силы». Однако на восточном фронте немцы уже избегали воздушных боев также потому, что, как отмечается в разведсводке: «…смелость, упорство, готовность к самопожертвованию, свойственные нашему летному составу, являются теми качествами, которые хорошо известны противнику, но которыми подавляющая масса молодого летного состава его (то есть противника) не обладают». Современные исследователи также отмечают, что: «С первого дня войны советские летчики продемонстрировали противнику свою манеру ведения боя -энергичную, жестокую и бескомпромиссную. В отличие от немецких пилотов, которые предпочитали рациональные, прагматичные, а подчас шаблонные, но хорошо отработанные маневры, воздушные бойцы ВВС РККА маневрировали с большими перегрузками, не избегали лобовых атак и боев на малой высоте».

Тем не менее, как следует из рассказов и записок отца, кое-кто из летчиков начал роптать, дескать, что ни бой, то немцев больше, чем нас, куда смотрят командиры? Узнав об этом, командир полка майор Рыбкин построил летчиков и заявил, что эти разговоры свидетельствуют о слабой тактической подготовке некоторых из них. Такие пилоты не понимают, что «когда нас мало, а их много тоже неплохо: бей всех, кто попал в прицел - почти наверняка немец, а им еще надо разобраться, где мы, а где свои. Главное не отрывайся (от ведущего) -собьют».

Закончил командир эту короткую речь приказом нанести на все самолеты максимально крупные номера: «Чтобы было сразу видно (в бою), кому помочь, кто воюет, а кто только делает вид (что ведет бой)».

Во второй половине ноября вновь начались вылеты на разведку, патрулирование и на прикрытие войск.

В декабре в летной книжке отца зафиксировано 22 боевых вылета на патрулирование.

1942 год

Начавшееся в декабре контрнаступление Красной Армии под Москвой, в январе-феврале перешло в Московскую наступательную операцию. 34-й ИАП, как и вся авиация Московской ПВО, участвовал в авиационном обеспечении наступавших войск. Отец выполнял по 3-4 вылета в день на разведку, прикрытие войск, аэродрома, железной дороги. Всего за эти два месяца он совершил 67 боевых вылетов. Интенсивные воздушные бои с немецкими бомбардировщиками, которые пытались нанести удар по наступающим войскам, начались в феврале:

3.02.42, МиГ-3, прикрытие войск, 1 полет, 1 час 05 минут. Воздушный бой с Ю-88.

В ходе этих боев отец с друзьями сбивает три самолета противника:

19.02.42, МиГ-3, патрулирование, 1 полет, 1 час. В составе звена в р-не Батюшково сбил самолет пр- ка типа Ю-88;

23.02.42, МиГ-3, прикрытие войск, 1 полет, 1 час 05 минут, В паре в р-не Некрасово сбил Ме-110;

28.02.42, МиГ-3, прикрытие войск, 1 полет, 1 час 07 минут. В р-не Б. Устье Русиново в групповом бою сбил с-т пр-ка типа Хе-111.

В соответствие с летной книжкой за первые два месяца 1942 г. отец 35 раз вылетает на прикрытие своих войск. При этом, как следует из его записок, летчики руководствовались правилом: «Если не вел боя с самолетами противника, прикрывая свои войска на линии фронта, - штурмуй противника». То есть, при отсутствии встреч с немецкой авиацией в этих вылетах, перед возвращением «домой» наносились штурмовые удары по наземным целям.

Однако в летной книжке эти вылеты записывались в соответствии с заданием на вылет: «прикрытие войск», а не «штурмовка», хотя, как было отмечено, за 5 вылетов на штурмовку, как за более опасные, полагалась денежная премия,' а за 15 - представление к правительственной награде. Но, судя по отцу, летчикам и в голову не приходило требовать записей в летной книжке в расчете на премии и награды. Тем не менее, победы в воздухе не остались без внимания командования:

25.02.42. За достигнутые успехи по уничтожению немецких стервятников - 833 рубля. Приказ по 34 ИАП № 04.

А вскоре - первый орден и соответствующая отметка в летной книжке:

4.03.42. За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество - Орден «Красное Знамя». Указ Президиума Верховного Совета от 4.03.42.

Затем снова по 1-2 боевому вылету в день на прикрытие войск, аэродрома, на патрулирование и еще две победы:

9.03.42 МИГ-3, прикрытие войск, 1 полет, 1 час 05 минут. В групповом воздушном бою в р-не Добрая Рупасово сбил Ю-88;

19.03.42, МИГ-3, вылет на противника (так в книжке), 1 полет, 55 минут. В групповом воздушном бою в районе Уваровки сбил Ме-110.

Это был последний из четырех сбитых отцом во время войны самолетов типа Ме-110. В одном из боев с таким самолетом он едва не погиб и его спас летчик соседнего полка Говоров. Отец рассказал об этом, отвечая на мой опрос о том, какой бой был у него самый тяжелый?

О самом тяжелом воздушном бое отца. Вот его рассказ. «Мы крутились с немцами в «собачьей свалке» - групповом воздушном бою. Вижу, один Ме-1 10 вывалился из общей кучи и со снижением пошел в сторону фронта. Подумал, что самолет подбит или летчик ранен. Помедлил, раздумывая: «Догнать, добить?» и развернулся за ним. Это была ошибка. Не надо было его преследовать. Он и так уже вышел из боя. А если гнаться, надо было не раздумывать, а сразу уцепиться ему за хвост.

Вскоре мы ушли от общего «места действия» и остались одни.

Медленно, но догоняю его и, вдруг, он неожиданно стал разворачиваться на меня в лобовую атаку. А у 1 10-го впереди четыре пулемета и две пушки против моих трех пулеметов. Я стал отворачивать, и мы встали с ним друг за другом в вираж на высоте метров 300. На этой высоте мой МиГ, как утюг, делает вираж почти за полминуты. Однако, и 110-й не очень поворотливый. Он в два раза тяжелее МиГа, поэтому в бою на горизонталях наши шансы обычно были равны.

Но я сразу понял, что налетел на очень сильного летчика. Он, виртуозно пилотируя, стал догонять меня на вираже. Я видел, что через минуту, после двух виражей, он встанет ко мне в хвост и промахнуться