противник. Как свидетельствует боевой счет отца, ему это иногда удавалось, а его противникам -ни разу.
Далее, в летной книжке снова записи о воздушных боях в октябре. Два боя 7 октября, через день - еще один. Через неделю, 17 октября, два боя с Ме-110 и еще два в особо памятный день, когда под Москвой развернулось настоящее воздушное сражение:
22.10.41, МиГ-3, воздушный бой, 1 полет, 55 минут;
22.10.41, МиГ-3, воздушный бой, 1 полет, 50 минут.
По запискам отца: «В этот день бои шли от Тушино до Люберец весь день, но ни один немецкий самолет не прорвался к Москве».
Эти события и участие в них 34-го ИАП описаны исследователями, изучавшими действия авиации в битве под Москвой. Как следует из материалов этих исследователей, утром над Москвой была сильная облачность, видимость не превышала двух километров, но ближе к полудню облака поднялись на высоту 1000 - 1500 метров. Немецкие самолеты группами по 60 машин атаковали цели в ближних пригородах Москвы.
Летчики 34-го ИАП отличились в этот день в длительном сражении, развернувшемся над Минским шоссе. Они совершили 59 вылетов, провели 24 боя и доложили о 12 победах, потеряв один МиГ-3. Наиболее тяжелые потери от их атак понесла эскадра KG53 «Легион Кондор» - семь «хейнкелей» упали в районе Одинцово и Немчиновки. Справка: KG53 «Легион Кондор» - бомбардировочная эскадра (дивизия) на самолетах «Хейнкель-1 1 1» воевала в Испании (на ее совести испанская Герника), участвовала в операциях в странах Бенилюкса, затем из Франции совершала бомбардировочные рейды на Англию, в начале 1941 г. передислоцирована на Восток. В дневнике 34-го ИАП, хранящемся в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации, уточняется, что победы в этот день достигнуты «ценой потери двух МиГов. Один потерпел аварию, а летчик второго покинул истребитель с парашютом, доложив потом о таранном ударе по машине противника; однако ни свой, ни неприятельский самолеты впоследствии найти не удалось».
Надо сказать, что Хейнкель-111, отличался высокой защищенностью (пушка,. крупнокалиберный пулемет и 5 пулеметов калибром 7,9 миллиметров). Мнение о нем воевавших летчиков-истребителей единодушное - уже упомянутый И.И.Кожемя-ко считал, что Хе-111: «Очень прочный и у него нет «мертвых зон». Все вокруг себя простреливал стрелками. Девятка «хейнкелей» идет - не подступиться»;
Летчик А.Е. Шварев: «Это ужас какой-то!… 111-й с его мощным бортовым вооружением и возможностью стрелять практически во все стороны, это очень сложный для сбития самолет». Сам А.Е. Шварев (445 боевых вылетов, 63 воздушных боя, 14 сбитых самолетов противника) был сбит стрелком Хе- 111 и едва спасся с парашютом;
Герой Советского Союза Г.А. Баевский, на счету которого 252 боевых вылета, 50 воздушных боев и 19 сбитых самолетов противника, замечает: «Этот бомбардировщик сбить было очень нелегко».
Пока летчики 34-го ИАП дрались с колоннами «хейнкелей» из «Легиона Кондор», на аэродроме оставалось дежурное звено, в составе которого в готовности № 1 был друг отца и такой же, как он москвич Юрий Сельдяков. «Юнкерс-88», шедший вдоль автострады на высоте 2000 м, развернулся на аэродром Внуково для бомбометания. Ю.С. Сельдяков вспоминал: «…я немедленно вырулил на взлетно-посадочную полосу. Обнаружив стартующий истребитель, «Юнкерс» стал бомбить полосу. Но он опоздал… Я начал преследовать противника, уходящего от Внуково на Подольск. Сблизившись на дистанцию 150 м, я дал длинную очередь… Самолет противника резко «клюнул носом», перешел в пикирование и врезался в землю».
По имеющимся материалам Ю.С. Сельдяков сбил «Юнкерс» из бомбардировочной группы (полка) I/KG3 с командиром экипажа обер-лейтенантом Ф.Фольке, участником боев над Великобританией, Грецией и Югославией.
В критический момент этого дня, когда все остальные самолеты полка уже вели напряженные воздушные бои с противником, в воздух поднялся командир полка Л.Г. Рыбкин. Мастер воздушного боя, он сходу атаковал и сбил Юнкерс-88.
На следующий день воздушные бои продолжались:
23.10.41, МиГ-3, воздушный бой, 1 полет, 50 минут.
Затем еще два боевых вылета на патрулирование.
Мне известно одно место в Подмосковье, напоминающее о тяжелых воздушных боях именно в тот день октября. В 1,5-2 км от аэродрома Кубинка, где сейчас базируются пилотажные группы «Русские витязи» и «Стрижи», на противоположном от него берегу реки Москва, у воды, за металлической оградой, на земляном холмике лежит мраморная плита с надписью: «Здесь 23.Х. 1941 г. в неравной схватке с фашистами погиб лейтенант Гурьев Николай Васильевич. Вечная слава герою». В углу плиты фотопортрет молодого парня в авиационной фуражке, тужурке с петлицами и в белой рубашке с галстуком -парадной форме летчика ВВС РККА.
Предполагаю, что он был летчиком 11-го истребительного авиаполка, который в начале войны стоял в Кубинке и летал на самолетах Як-1. В этом же полку служил герой московской ПВО капитан П.К. Титен-ков, отличившийся при отражении первых налетов немцев на Москву: ночью 22 и 25 июля он сбил два Хе-11 1 лично и еще один бомбардировщик - в группе, а в последующих боях - еще 4 самолета противника. Почти за две недели до гибели Н.В. Гурьева, 10 октября П.К. Титенков не вернулся из боевого вылета, и 28 октября ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
А накануне, 27 октября, погиб еще один известный летчик московской ПВО ~ младший лейтенант, Герой Советского Союза В.В. Талалихин (177-й ИАП), который на год раньше отца окончил Борисоглебскую школу летчиков и успел принять участие в войне с Финляндией, где сбил 4 самолета противника. Ныне имена В.Талалихина и П.К. Титенкова можно встретить во всех книгах, посвященных обороне Москвы, а о том, кто такой Н.В. Гурьев, и что с ним произошло, мне не удалось узнать даже в музее авиагарнизона Кубинка.
Судьба этих и безвестных, и знаменитых летчиков-истребителей московской ПВО показывает напряжение воздушных боев в октябре 1941 г.
В эти дни отец быстро набирается опыта и увеличивает свой боевой счет:
24.10.41, МиГ-3, воздушный бой, 1 полет, 1 час, сбил Me-109 лично в р-не Тучково и в этот же день еще три боевых вылета на патрулирование;
27.10.41, МиГ-3, воздушный бой, 1 полет, 1 час 15 минут. Сбил Хе-111 в р-не Дорохово.
27.10.41, МиГ-3, воздушный бой, 1 полет, 1 час 10 минут
и затем еще два боевых вылета на патрулирование.
В конце этого дня, после четырех боевых вылетов и двух воздушных боев отец, очевидно, уставший до предела, совершил ошибку на посадке:
27.10.41, МиГ-3, Поломка: при пробеге по дорожке в конце пробега самолет скатился с дорожки и загряз, упал на нос. Аэродром Внуково. Экипаж - невредим. Причина - негодность аэродрома.
Об условиях взлета и посадки на этом аэродроме вспоминал П.М. Стефановский: «б 34-м ИАП меня всегда восхищало мастерство летного состава, овладевшим сложным в пилотировании самолетом. Летчики уверенно сажали его ночью на узкую тридцатиметровую рулежную бетонированную полосу Внуковского аэродрома, без освещения прожекторами, без посадочных огней, с одной только самолетной фарой. А грунт по сторонам рулежной полосы был мокрым, раскисшим. Это исключало всякую возможность скатывания на обочину».
Однако, через день, 29 октября, опять четыре боевых вылета.
Чтобы показать, насколько напряженной была летная работа в эти дни, когда, как следует из записок отца: «бои шли весь день и летчики, выйдя из боя, спешили заправиться, пополнить боезапас, снова взлетали в бой», он рассказывал такую историю: «Надо же было так случиться, что в это время у моего друга приключился понос. Он, бедняга, вернувшись из очередного вылета, заруливал на стоянку, и пока техники-механики готовили его самолет к новому вылету, он, спустив штаны сидел под крылом. А тут -
