автор никогда не видел ни самого животного, ни сколько-нибудь правдоподобных его изображений. Исходным образцом для него, несомненно, послужила гравюра, варьирующая иконографию знаменитого листа Альбрехта Дюрера. Но она стала лишь отправной точкой для фантазии молодого де Сен- Жермена. Первый в истории французской пластики носорог оказался порождением поистине парадоксальной игры ума человека середины XVIII века, балансирующего на грани реальности и мифа.
Последующие метаморфозы этого образа тесно связаны с реальными событиями. В первые месяцы 1749 года весь Париж охватила неведомая доселе болезнь – «носорогомания»: ее причиной стало прибытие во Францию маленького передвижного зверинца с самкой однорогого индийского носорога, с конца декабря 1748 года демонстрировавшегося в Реймсе и Версале, а с 3 февраля 1749 года – в Париже 11* . Носорог был доставлен в Европу в 1739 году на одном из голландских судов и затем перевозился хозяином из страны в страну, побывав за свою довольно долгую жизнь в Англии, Германии, Франции, Швейцарии, на севере Италии, в Австрии и Польше. Загон на ярмарке в предместье Сен- Жермен стал местом настоящего паломничества парижан, а поездка к носорогу – самой модной разновидностью светского досуга 12* . Миф превратился в реальность, и Ж.-Ж. де Сен-Жермен незамедлительно приступил к созданию второй модели. На этот раз мастер с явным удовольствием отмечает приятную для глаза округлость форм, столь ценившуюся в XVIII веке, а также бугристую поверхность и мягко драпирующиеся складки кожи, ранее ложно истолкованные им как орнаментированные края панциря. Взволнованный зверь настороженно поднял уши и раскрыл пасть. «Натуралистическая» фигура, явно выполненная после наблюдений за реальным животным, стала наиболее значительной работой Ж.-Ж. де Сен-Жермена в анималистическом жанре. Ее можно с уверенностью отнести к числу самых живых и обаятельных изображений носорога за всю историю европейской скульптуры.
Следует отметить, что рокайльные «pendules в animaux» не были перегружены чрезмерной аллегоричностью, однако ее не исключали. Так, изображения дюреровского носорога или слона всегда сочетаются у Ж.-Ж. де Сен-Жермена с маленьким Зефиром, олицетворяющим категорию Времени. Композиции часов с «натуралистической» моделью носорога непременно включают фигурку мальчика-индейца – благодаря этому географическому указателю» животное превращается в обитателя Новой Индии. Экземпляры с третьей моделью носорога, созданной значительно позже и копирующей майсенскую фарфоровую скульптуру, имеют навершие в виде фигурки китайца с раскрытым зонтиком, что позволяет отнести их к стилистической линии шинуазри 13* . На наш взгляд, неверно приписывать появление этих экзотических персонажей влиянию восточной эстетики – начавшись с имитации образцов дальневосточного искусства, шинуазри со временем все более отдаляется от своих прототипов, совмещая различные восточные стили и достаточно произвольно манипулируя китайскими и японскими образами 14* . Рассказ о французских часах с анималистическими скульптурами был бы неполным без упоминания сюжетной композиции («pendule a sujet») «Похищение Европы». Это еще один бесспорный шедевр Ж.-Ж. де Сен-Жермена, созданный около 1750 года и вызвавший подражания современников 15* . Мастер как бы «расслаивает» ставшую к этому времени классической композицию, изображающую сидящую на быке Европу в окружении девушек с гирляндами цветов в руках; он размещает механизм на спине животного и отправляет главную героиню на самый верх композиции, заменив ею привычную аллегорическую фигурку. Исполненный около 1755 года второй вариант «Похищения» значительно отличается от предыдущего. Фигура быка явно утрачивает лидирующее положение, а слишком высоко и неудобно сидящая на вершине корпуса Европа, ее спутница и даже маленький Амур кажутся встревоженными.
С 1760-х годов при переходе к неоклассицизму буйная жизнь образов Природы, населявших рокайльный интерьер, постепенно упорядочивается. Новый стиль «принял» только зверей и птиц, имеющих проверенную веками репутацию величественных, степенных и добродетельных. Эта эпоха неприветливо встретила излюбленных рококо индийских животных, а охлаждение к экзотическим растительным мотивам лишило их привычной среды обитания. Слоны и носороги постепенно «вымирают» – они вернутся во французское изобразительное искусство только в XIX веке. Известны лишь единичные примеры часов с фигурами этих зверей, но подставки в стиле «grec», лишенные намеков на природный ландшафт, заставляют их чувствовать себя неуютно в мире тектонически ясных форм 16* .
В этот период Ж.-Ж. де Сен-Жермен создает единственную модель с фигурой животного – «львом Медичи», исполненную около 1770 года 17* . На это раз автор лишь развил найденный ранее прием, избрав наиболее созвучного новому стилю почти эмблематического зверя и поместив его в антикизированную систему декора. «Pendules a animaux» утрачивают свою художественную актуальность в 1770-е годы. Еще при жизни де Сеп-Жерме- на часы с фигурами экзотических зверей начинают казаться не более чем странной прихотью человека середины XVIII столетия. Этот тип художественного оформления французских каминных часов навсегда уходит в прошлое, лишь иногда напоминая о своей былой славе в немногочисленных стилизациях европейских бронзовщиков эпохи историзма 18* .
