его лучами, а в тени был дымчато-голубым. Внизу на улице начиналось утро: шли за покупками первые хозяйки, медленно ехали автомобили, водитель фургончика подкреплялся бутербродом с ветчиной. Из булочной вышла девушка с метлой и начала мести тротуар. Она была в комбинезоне и тяжелых резиновых сапогах. В небе кружили чайки и садились на церковный флюгер, чтобы почистить перышки в такое прекрасное утро.

Элфрида оторвалась от приятного зрелища, собрала белье и сложила его кучкой на пол в ванной, чтобы потом снести вниз. Она прошла в гостиную, где по углам еще таилась ночная мгла, и раздвинула занавески. Низкое солнце потоком хлынуло внутрь и залило все ярким светом. Вчерашний вечер повсюду оставил свои следы: пустые стаканы, бутылка из-под виски, примятые подушки, сдвинутые кресла. Она навела порядок, затем опустилась на колени, чтобы выгрести золу из камина — не самая любимая ее работа, но каждое утро приходилось ее выполнять. Оскар не уставал говорить, что это его обязанность, но он все время таскал наверх поленья, и несправедливо было бы заставлять его возиться еще и с золой.

Она выметала очаг, когда услышала за спиной голос Сэма:

— Элфрида, это сделаю я!

— О! — она обернулась и встала, отряхивая руки и свои клетчатые штаны. — Не беспокойтесь. Я проделываю это каждое утро. Потом закончу. Какие новости?

Вид у него был удрученный.

— Боюсь, вы получите меня на Рождество.

— Замечательно! — Элфрида не могла сдержать радости, однако подумала, что, может быть, будет тактично и пожалеть его немного. — Бедный Сэм, вы попали в западню. У вас нет выбора. Ну-ка, расскажите мне все по порядку…

Они сели на кушетку у окна. Через стекло лучи солнца казались почти что теплыми.

— Дороги расчищены до моста Кромарти, но по Черному острову проезда нет, а Инвернесс совершенно занесен снегом. Ни въезда, ни выезда.

— Видно, снегопад там был еще сильнее.

— Да. Там лежит глубокий снег.

— Кэрри с Оскаром собираются ехать в большой супермаркет. Это за нашим мостом. Как вы считаете, они проедут?

— Туда проедут. Там работали снегоочистители. А вот дальше на юг начинаются завалы.

— Вы звонили в гостиницу?

— Да. И еще поговорил с моим начальством в Лондоне — Дэвидом Суинфилдом, и с Джэни тоже.

— Джэни? — Элфрида нахмурилась. Она уже забыла, кто такая Джэни.

— Джэни Филип. Я вам о ней говорил. Жена Нила.

— О да, конечно. Извините. Та, что работала в «Бутби», да?

— Совершенно верно. И она очень нам помогла. Взяла один из последних каталогов и отыскала там представителя фирмы «Бутби» в здешних краях. Он живет в Кингсферри и зовут его сэр Джеймс Эрскин- Эрл.

— Боже мой! — титул произвел на Элфриду большое впечатление. — Такой знатный представитель. Это пугает.

— Она дала мне его телефон, но я еще не звонил. Решил сначала обсудить с вами, удостовериться, что вы действительно хотите продать вашу картину… или хотя бы оценить ее.

— Оскару я только сказала о такой возможности.

— Хотите поговорить с ним подробно?

— Нет, — подумав, сказала Элфрида, — потому что, может статься, он начнет убеждать меня не делать этого.

— Но оценка не значит, что вы должны непременно ее продать. К тому же, как бы там ни было, вам действительно надо застраховать ее.

— Не уверена, что смогу выкроить деньги на страховой взнос.

— Итак, ваше решение? Звонить мне или не звонить?

— Да, звонить. Посмотрим, что он скажет.

— Я оставил мобильный в комнате. Пойду позвоню оттуда.

Он ушел, а Элфрида осталась сидеть на кушетке у окна, глядя на противоположную стену, где посередине широкого пустого пространства висело ее сокровище. Столько лет они были частью ее жизни, эти старики, сидящие за столом, па котором лежит их семейная Библия. Он в строгом темном костюме, она в ярком красном платье и желтой, как весенние нарциссы, шелковой шали; лица внимательные, умные и добрые; от их спокойствия словно исходят достоинство и мир. Столько лет они были ей хорошими друзьями, поддерживали ее в тяжелые одинокие дни! Она любила их.

Но Оскар был важнее.

Пять минут спустя вернулся Сэм, очень довольный собой.

— Договорились. — Он сел рядом с ней на кушетку.

— Вы говорили с ним? С сэром Джеймсом Эрскин-Эрлом?

— Да. Все очень удобно устраивается. Ответил он сам. Сегодня после полудня он будет в Кригане. Это связано с памятником жертвам войны — он член какого-то комитета. Заедет сюда около четырех часов, чтобы взглянуть на картину. Похоже, он очень заинтересовался.

— Ах, Сэм! — Элфрида сразу же занервничала. — Так долго ждать…

— Что ж поделаешь.

— Мы угостим его чаем. Куплю булочки или что-нибудь вроде этого. Он был любезен?

— Очень.

— Знаете… я начинаю волноваться.

— Вполне естественно.

— Должна я сказать Оскару?

— На вашем месте я бы сказал. Вы же не хотите действовать за его спиной?

— Нет. Вы совершенно правы. Спасибо, Сэм, за хлопоты.

— Мне приятно было сделать это для вас. Самое малое, что я мог. Кстати, вы сказали, что Кэрри с Оскаром собираются за покупками в Кингсферри. Может быть, я заменю Оскара? Я помогу нагрузить тележки и потом занести все в дом.

Элфрида подумала, что это блестящая идея. Во всех отношениях.

— Отлично. Вы очень добры. А Оскар будет просто в восторге. Он ненавидит ходить по магазинам.

— К тому же у меня есть своя цель. Мне надо купить себе одежду, не могу же я ходить целых пять дней как рекламный манекен. Как вы считаете, в Кингсферри можно найти что-то пристойное?

Элфрида весело поддакнула, однако почувствовала некоторое разочарование — она-то понадеялась, что ему хочется поехать из-за Кэрри.

— И еще — я хотел бы купить вина для Оскара… Может, я посоветуюсь с ним, что покупать?

— Хорошая мысль. Насчет вин Оскар очень привередлив.

За окном, радуясь ясному, сияющему утру, кружили вокруг башни чайки и присаживались на конек крыши, оглашая воздух резкими криками. Элфрида, повернувшись к окну, наблюдала за ними.

— Как ни странно, — сказала она, — но я была бы довольна, если бы этот дом приобрели вы. Он такой надежный и полон собственного достоинства. — Она взглянула на Сэма: он сидел рядом в голубом джемпере Оскара, и у Элфриды было такое чувство, что он всегда был с ними. — Правда, интересно, какие неожиданные случаются в жизни истории? Вы появляетесь с ключом в кармане, и вдруг начинается жуткий снегопад. И вот мы все тут. Так приятно, что вокруг нас уверенные молодые люди. Кэрри берет все в свои руки, а вы принимаете решения, которые я сама не в состоянии была бы принять. Правильные решения — это не в моем характере. Я всегда действовала импульсивно, и иной раз это приводило к печальным последствиям. Мы с Оскаром живем тут по-стариковски. Миссис Снид сказала, что гости поднимут нам настроение, но это больше, чем хорошее настроение. Я-то знаю, хотя мы с Оскаром и не говорили об этом, — мы оба боялись рождественских праздников. Я чувствовала, что для нас это будут горькие, печальные дни. Но теперь, когда вы, Люси и Кэрри с нами, это не может быть для нас так печально. — Элфрида задумалась, потом улыбнулась. — Что бы там ни было, изменить ничего невозможно, так пусть