что-нибудь придумает. По-моему, мысль хорошая, как ты считаешь? Давай попробуем.
— Ты и я?
— И Элфрида.
— На две недели?
— Конечно.
— А она не будет возражать?
— Готова держать пари на последний доллар, она будет вне себя от радости.
— Как мы ее спросим?
— Я ей позвоню. Телефон у меня есть.
— Сейчас позвонишь?
— Нет, не сейчас. Когда вернусь в Патни. Не хочется, чтобы о наших планах кто-то узнал, пока они не оформились окончательно. Потом мы представим их как свершившийся факт.
— А если Элфрида не примет нас на Рождество?
— Не будем пессимистами. Надо верить, что все устроится. А пока никому ни слова, договорились? Это будет наш секрет. — Кэрри посмотрела на часы. — О Господи, уже почти час. Я умираю с голоду, а ты? Твоя бабушка сказала, что приготовит суп и паштет, но я не уверена, что мне этого хватит. Почему нам не отправиться на ланч всем вместе? Есть тут какое-нибудь недорогое заведение с хорошей кухней?
— Да, «Розетти», в пяти минутах ходу.
— Итальянская кухня?
— Да. Спагетти и тому подобное.
— Моя любимая еда. Давай пойдем и объявим нашим мамам, что хотим их угостить.
Люси вспомнила об Эмме.
— Сегодня после ланча мы с подругой собирались пойти в кино. Я с ней встречаюсь в половине третьего.
— Как ты туда едешь?
— На метро.
— Нет проблем. Мы пообедаем, а потом я посажу тебя в такси. Ты не опоздаешь.
Все устраивалось просто замечательно. Ланч в ресторане, такси. Люси хотелось бы знать, богата ли Кэрри сейчас, когда вернулась из Австрии. Выглядела она, без сомнения, здорово — классная одежда, сияющие волосы, эффектная косметика… совсем как те изысканные модели, позирующие в коже и мехах, фотографии которых мелькают среди глянцевитых страниц любимого бабушкиного журнала «Vogue». Люси вдруг показалось, что из темного холодного угла она вышла на яркий и ласковый солнечный свет. Все ее существо будто освободилось, сбросило тревоги; Кэрри вернулась, и ее благотворное присутствие преобразило все вокруг. К своему ужасу, Люси почувствовала, как ее глаза затуманивают непрошеные слезы, а лицо морщится, как у ребенка.
— Ой, Кэрри…
— Эй, не плачь. Не о чем плакать. Мы прекрасно проведем время.
Кэрри распахнула объятия, и Люси приникла к ней, прижимаясь щекой к мягкому кашемировому свитеру, вдыхая его аромат. Кэрри и в самом деле здесь, с нею. Слава Богу, странные слезы не пролились, отступили. Люси нашла носовой платок и энергично высморкалась:
— Извини.
— Иди умойся и оденься. А я пойду к нашим мамам и порадую их хорошей вестью.
— Только о ланче?
— Конечно. Остальное — пока что наша с тобой тайна.
Доди была в маленькой кухне, где без всякого энтузиазма пыталась приготовить обещанную легкую закуску. Она уже накрыла на стол и сейчас держала в руках консервную банку с супом.
Кэрри сказала:
— Подожди, не открывай.
Доди обратила к дочери удивленный взгляд:
— Почему?
В кухне она казалась не на месте — в нарядном, изящном платье, причесанная волосок к волоску, даже без передника. Банку она держала на отлете, в вытянутой руке, будто боясь, что та ее укусит.
— Потому что мы идем в ресторан. Я угощаю. Мы с Люси решили, что надо немного себя побаловать. Она предложила пойти к «Розетти». Ты согласна?
— Да. — В голосе Доди слышалось сомнение. — Но я думала, мы удовольствуемся супом и паштетом.
— Да, но потом мы передумали.
— Уже почти час. Будет ли там свободный столик?
— Может быть, ты позвонишь туда? Знаешь номер?
— Кажется, да.
— Тогда позвони, пожалуйста. А суп оставь на ужин. Где Никола?
— В гостиной.
— Дуется?
— Нет. Очень собой довольна.
— Давай заключим договор. За ланчем ни слова о Флориде. С Люси довольно.
— С меня тоже.
Никола сидела в глубоком кресле и листала новый номер «Харперз Куин», который купила, когда возвращалась домой из туристического бюро.
— Обдумываешь гардероб для Флориды?
Никола захлопнула журнал и швырнула его на пол.
— Я знаю, что у тебя на уме, Кэрри, но мне на это наплевать.
— Понимаю… Почему бы тебе не поехать, если хочется.
— Ты действительно так думаешь?
— Все лучше, чем торчать здесь, ссориться с матерью и чувствовать себя обиженной.
— Чрезвычайно тебе признательна.
— Ох, Никола… — Кэрри присела на подлокотник дивана. — Давай заключим перемирие. Мы собираемся пойти на ланч. Это нас немного ободрит. И не будем говорить ни о Флориде, ни о Борнмуте, ни о Рождестве.
— Это Люси предложила?
— Нет, я… Никола, хочу тебя поздравить. Люси очень милая и у нее прекрасный характер, чего не скажешь о большинстве четырнадцатилетних девочек. Ты проделала колоссальную работу.
— Да. — Никола, у которой выбили из рук оружие, позволила себе криво улыбнуться. — Спасибо. Нелегко это было, — торопливо добавила она.
— Я никогда не считала воспитание детей легким делом. И на твоем месте, наверное, не справилась бы. А сейчас давайте собирайтесь. Ма звонит в ресторан, чтобы заказать нам столик. Мы с Люси намерены съесть горы спагетти «карбонара».
Над камином висело венецианское зеркало в золотой раме, в котором отражалась анфилада комнат с их великолепным убранством. Никола остановилась перед ним и принялась изучать свое отражение, коснулась волос, провела мизинцем по накрашенным губам. Встретив в зеркале взгляд Кэрри, она сказала:
— И все-таки проблема остается.
— Я попытаюсь ее решить.
— Кэрри, почему ты вернулась из Австрии?
— Видишь ли, — Кэрри пожала плечами, — это было внезапное решение.
— Что ж, какова бы ни была причина, я тебе благодарна, — сказала Никола и взяла свой меховой жакет. — По крайней мере, хоть частично избавишь меня от обузы, — добавила она ложку дегтя.
Ланч в ресторане оказался очень удачной затеей. И Доди, и Никола обожали ресторанную атмосферу,
