В какой-то момент между шестой и седьмой баллотировкой группа сторонников реформ и противников Блейна перестала поддерживать Мортона и Бристоу и решила поставить на невзрачного губернатора штата Огайо. В седьмом туре Нью-Йорк наконец бросил Конклинга и поддержал главным образом Блейна. Окончательные результаты таковы: Хейс — 384, Блейн — 351, Бристоу — 21. Противник Конклинга из штата Нью-Йорк Уилер был выдвинут затем кандидатом в вице-президенты. Роско Конклинг теперь политический труп, как и его приятель Улисс С. Грант.

Нордхофф уверяет меня, что одна из главных причин возникновения этой сколоченной в последнюю минуту коалиции в поддержку кандидатуры Хейса заключается в том, что Хейс хочет в отличие от Гранта вывести федеральные войска из южных штатов и тем самым обеспечить этому мятежному краю самоуправление.

Я буквально выбился из сил из-за чрезмерных разъездов по стране. Приходил доктор губернатора Тилдена, и, хотя он не прописал мне ничего целительного, я чувствую себя несколько лучше — явно вследствие вынужденного безделья здесь, в прекраснейшем номере отеля «Делаван-хаус» в Олбани.

Сегодня 27 июня; лежа в постели, я пописываю эти заметки. Съезд демократической партии открывается без меня в Сент-Луисе.

Джейми был очень расстроен, когда я заявил ему, что, во-первых, я не имею ни малейшего намерения ехать во Фремонт, штат Огайо, интервьюировать Резерфорда Б. Хейса, который, как сообщает сегодняшняя газета, пятидесяти трех лет от роду, ростом пять футов восемь дюймов и весит сто семьдесят фунтов; тут губернатор явно принимает желаемое за действительное: судя по фотографии, он должен весить не менее двухсот фунтов; у него длинная седая борода, орлиный нос и горящие глаза. У меня нет никакой охоты с ним встречаться, как нет и малейшего желания — об этом я твердо сказал Джейми в баре «Хофман-хаус» — ехать в Сент-Луис.

— Но, Чарли, вы так красочно описали Цинциннати.

— И не зря. А в Сент-Луисе будет сплошная тоска. Тилдена выдвинут при первой же баллотировке. — Я стал невероятно самоуверен в своих политических прогнозах — результат, как я понимаю, отличных оценок, каких удостоились мои корреспонденции из Вашингтона и Цинциннати; что же касается моего стиля, то, все время твержу я Джейми, он прямо зависит от гонорара, который мне платят. В последнее время мой стиль как бы обрел крылья.

— Я готов на компромисс, мой мальчик. Я поеду в Олбани и напишу, как губернатор Тилден воспринял выдвижение своей кандидатуры.

— Воспринял? Что может воспринимать дохлая рыба? — Джейми опрокинул в глотку третий бокал «адской смеси». — Вам нужно было писать об индейцах, Чарли. Мое чутье меня не обмануло.

— Я тоже не обманулся, вернувшись прямо в Нью-Йорк. Я не собираюсь терять скальп, даже во имя «Геральд». — Наш разговор состоялся в тот день, когда все газеты страны в жутких подробностях сообщили об уничтожении индейцами племени сиу почти двухсот американских солдат в местечке Литтл-Биг-Хорн на Дальнем Западе. Среди убитых — герой (со стороны северян) Гражданской войны генерал Джордж А. Кастер, чья книга «Моя жизнь в прериях» пользовалась год или два назад немалым успехом.

Как обычно, винят генерала Гранта — я чуть не написал «беднягу генерала Гранта» — за курс сокращения военных расходов, который проводил в военном министерстве Белнэп. Так или иначе, все разговоры только о победителе при Литл-Биг-Хорн, вожде племени сиу по имени Сидящий Бык, и его соратнике, вожде по имени Дождь-в-Лицо, которые вырезали сердце молодого солдата федеральных войск и съели его.

— Жаль, что ты не уговорил Марка Твена написать об индейцах.

— Я так и не попробовал. Черт возьми! А ведь стоило бы! И он бы поехал. Великий боже, какую историю я мог получить, если б он только согласился!

— А заодно стал бы главным героем этой истории. «Скальп Марка Твена» — я словно вижу этот заголовок перед глазами. От Сидящего Быка, специального корреспондента «Геральд». Какой истории ты лишил нас, Джейми!

В тот же день я отправился в Олбани; обедал с двумя помощниками Тилдена (Биглоу сейчас в Сент- Луисе); еще когда подавали первое, я начал задыхаться, мертвенно побледнел и был уложен в постель, где сейчас и нахожусь. Все ко мне удивительно внимательны. Завтра, когда в Сент-Луисе начнется голосование, я надеюсь быть рядом с губернатором, чтобы вместе с ним дожидаться известий.

Наступил и миновал нескончаемо долгий решающий день. Кажется, я чувствую себя нормально. Дышится по крайней мере легко. Правда, я нетвердо стою на ногах, а предметы иногда загадочно и отвратительно двоятся перед глазами. Тилден очень интересуется симптомами моих недугов; это весьма лестно, если учесть, что для него значил минувший день.

В полдень я приехал в резиденцию губернатора на Игл-стрит. Дом удобный, хотя и мрачный; его мог построить себе какой-нибудь удалившийся на покой торговец шерстью. С тех пор как я был здесь сорок лет назад, Олбани сильно изменился. Повсюду возводят новые дома в «готическом» стиле, а старые очаровательные голландские особняки постепенно сносят.

Меня провели в гостиную, хотя, думается мне, слово «салон» больше отвечало бы вкусам бывшего торговца шерстью. Со мной поздоровалась сестра губернатора, миссис Уильям Т. Пелтон, урожденная Мери Тилден. Они с мужем живут вместе с губернатором.

— Этот милый дом, — сказала она мне, — мой муж подыскал для брата, после того как его выбрали губернатором. Поверите ли, здесь так и не построили губернаторской резиденции. Поэтому бедные губернаторы вынуждены сами искать себе жилье. Это, конечно, недорого, — добавила она; очевидно, мой вопрос подразумевался, хотя я его и не задал. Миссис Пелтон — приятная женщина, лицом очень похожа на Тилдена, с той только разницей, что оно здоровое и румяное, а не болезненно-серое, как у брата. — Садитесь. Губернатор сейчас работает с мистером Картером; это известный в городе адвокат. Они себя не щадят, но скоро спустятся к обеду. Вы знакомы с мистером Грином?

Грин приблизился своей обычной решительной походкой. На сей раз моя протянутая для рукопожатия рука была такой вялой, что на его лице промелькнуло даже отвращение, зато мои хрупкие старые кости остались целы.

— Мистер Скайлер, ваши статьи в «Геральд» произвели на нас очень сильное впечатление.

— Вы очень добры. — Увы, его похвалы были прерваны появлением посыльного из Капитолия штата — первого из доброй сотни гонцов за этот день. Грин прочитал записку, поблагодарил мальчика и отправил его обратно.

— Из Сент-Луиса? — Попытки миссис Пелтон копировать хладнокровие своего брата с течением времени становились все менее и менее убедительными. Она была крайне возбуждена и не могла этого скрыть.

— Пока ничего интересного, — сказал Грин. Он повернулся ко мне: — Мы установили специальную телеграфную линию из Сент-Луиса прямо в Капитолий, в кабинет губернатора. Но, как видите, он проводит этот день дома.

— Как бы я хотела, чтобы он позволил мне дежурить у телеграфа. — Миссис Пелтон нервно вздрогнула: служанка разбила тарелку.

— Я удивлен, что в такой день губернатор занимается юриспруденцией.

Грин ответил мне очень медленно и торжественносерьезно, словно боялся, что я могу неправильно его понять:

— У него нет выбора, мистер Скайлер. Речь идет об очень сложном судебном иске, в котором