Я храню о тебе одно яркое воспоминание, Джейн. Утро следующего после бракосочетания дня ты выглядишь такой маленькой на огромной кровати в гостинице «Меридьен» в Бостоне. Я проснулся раньше будильника, заведенного на пять часов, только чтобы полюбоваться тобой, такой беззащитной. Ты всегда очень красивая, когда перестаешь сопротивляться. Больше всего мне запомнилось твое лицо: мраморно- белое, открытое, лицо ребенка. Ты была ребенком.

Ты никогда не бывала за границей, помнишь? И с таким нетерпением ожидала поездки в Амстердам, в Копенгаген. Но позвонили из Провинстауна и сообщили, что несколько китов у побережья Огункита выбросились на берег.

Когда зазвонил телефон, ты повернулась ко мне.

— Уже пора? — прошептала ты, обхватывая мои бедра руками, играя в эти взрослые игры.

Я решил просто сказать тебе правду. Возможно, сейчас, оглядываясь назад, я вижу, что несколько сгустил краски, преувеличил безнадежность их положения. Но ты удивила меня. Никаких хмурых взглядов, никаких вздохов, никаких проявлений недовольства. Ты начала натягивать старые джинсы и футболку, а не тот роскошный розовый наряд, которым так гордилась, — свое выходное платье.

— Одевайся же, Оливер! — сказала ты. — Мы должны попасть туда как можно скорее.

По дороге в Мэн я украдкой бросал на тебя взгляды, пытаясь разглядеть признаки досады и жалости к себе. И ни одного не увидел. Всю дорогу твоя рука лежала на моей руке, и ты не вспоминала наш несостоявшийся медовый месяц и пропущенный самолет. Мы приехали в Огункит в то самое время, когда наш самолет должен был взлететь.

И весь тот день и следующий ты трудилась рядом со мной, таскала ведрами воду из океана и разминала взявшиеся коркой плавники китов. Мы с тобой были командой, объединенной одной целью. Никогда еще я не чувствовал себя так близко к тебе, как на том пляже в Огунките, когда между нами лежала китовая громадина и тем не менее я слышал мелодию твоего голоса.

Мы попросили тебя отойти, когда дело дошло до перемещения китов. Ты отказалась. Стояла рядом со мной, толкала, когда я подавал команду, и отступала назад, когда здравый смысл подсказывал тебе, что ты слишком слаба, чтобы чем-то помочь. Тебе известно, как опасно находиться возле такого сильного животного. Ты наслушалась историй о сломанных руках и ногах, и что хуже всего — о раздавленных людях. Мы смотрели, как киты уплывают от нас — две самки и детеныш. Его пришлось не один раз направлять в океан, малыш постоянно плыл назад, к берегу. Но мы все-таки дождались момента, когда они оказались в океане. У меня дух захватывало, когда я видел дело рук своих. Я хотел поделиться с тобой радостью, но тебя рядом не оказалось. Пришлось оглядываться по сторонам, искать тебя в ликующей толпе. Ты стояла на коленях возле кита, которого спасти не удалось. Его спина уже побелела и потрескалась на солнце, а ты все продолжала поливать его водой, ведро за ведром.

— Джейн, он погиб.

Я попытался тебя оттащить, но ты прислонилась к неподвижному боку, прямо возле горячего блестящего глаза, и заплакала.

Не знаю, как это произошло, что мы отдалились. Я бы с радостью взял всю вину на себя, если бы можно было об этом забыть. Однажды утром я проснулся — виски поседели, мысли только о работе — и обнаружил, что моя семья исчезла. Должен тебе признаться, что, отправляясь на поиски, я не ставил перед собой четкой цели. Была задача остановить эту бессмыслицу, привезти тебя как можно скорее домой и вернуться к прежней, размеренной жизни. Но когда я увидел тебя в Айове — да, я был в Айове одновременно с вами, прятался в кукурузе, — увидел вас с Ребеккой, то понял, что все значительно серьезнее, чем я готов был признать. Вот она — эта удивительная женщина, с которой я создавал хрупкую видимость совместной жизни целых пятнадцать лет! Вот она — девочка, которая чудом избежала смерти!

Я понимаю, что во время этого путешествия ты сильно изменилась, и, несмотря на то, что я не буду делать вид, будто это не больно, — тебя я обвинять не стану. Я сам виноват. Я сам заставил тебя искать кого-то другого. Но, Джейн, ты должна поверить, что я стал совершенно другим человеком. На каждое действие есть соответствующее противодействие: только представь, как могли бы сложиться наши жизни! Я хочу, чтобы ты вернулась. Ты мне нужна, мне нужна Ребекка. Я хочу, чтобы у нас была семья. Я наизнанку вывернусь, отдам вам все, что у меня есть. Я знаю, что тебе надо многое обдумать. Но неужели ты не видишь, Джейн? Ты нужна мне. Я люблю тебя. Лишь благодаря тебе я преуспел в других областях жизни — за твой счет. Тем не менее я продолжаю испытывать те же чувства, которые испытывал, когда ты безропотно отложила наш медовый месяц. Я хочу, чтобы ты была рядом.

Просить тебя мне поверить было бы слишком самонадеянно. Но я знаю, ты веришь во второй шанс. Нельзя все перечеркнуть. По крайней мере, основные составляющие все еще здесь: ты, я, Ребекка. Можно разрушить все, но эти три части останутся. Господи, Джейн, только представь, какой свой мир мы трое могли бы создать!

Все эти годы ты обращалась ко мне за советом, но мне никогда не удавалось заставить тебя сделать что-то, к чему у тебя не лежала душа. Раскрою тайну: я не тот паж, каким притворялся; суть в том, Джейн, что у тебя своя голова на плечах, тебе лишь необходимо, чтобы я подтолкнул тебя к ответу, который у тебя уже созрел. Поэтому, мне кажется, ты знаешь, что будешь делать. Думаю, ты понимаешь, что в данном случае будет правильным.

Позволь мне сказать два слова о любви. Она каждый раз разная. Это всего лишь химическая реакция, вектор, но меняются только неизвестные. Самая хрупкая любовь возникает между мужчиной и женщиной. Опять же химия: если вводишь новый элемент, никогда не знаешь, насколько стабильной будет органическая связь. Все может закончиться новым союзом, а что-то выпасть в осадок. Я верю, что можно влюбиться не один раз и в разных людей. Однако я не думаю, что можно два раза одинаково влюбиться. Одни отношения могут быть прочными. Другие — доставлять адские муки. И кто сказал, что одни лучше других? Самое главное, как это все соотносится — я имею в виду, твоя любовь и твоя жизнь.

Проблема в том, что когда тебе уже много лет, но ты так и не нашел родную душу, ты повсюду носишь с собой этот дополнительный багаж знаний и опыта. Как, например, то, где ты вырос, сколько зарабатываешь, любишь жить в городе или деревне. А иногда, и так происходит чаще всего, ты настолько сильно влюбляешься в человека, что это чувство просто не вмещается в твои жизненные рамки. Вывод простой: когда сердце к кому-то рвется, совета у разума не спрашивают.

Большинство людей не женятся на любви всей своей жизни. Выходишь замуж или женишься исходя из