– В таком случае, вы обладаете... э-э-э... интуитивными знаниями. – Стирпайк запнулся было, но быстро нашелся. – Да-да, интуитивными. Многое знаете, но понятия не имеете, что знания заложены в вашем рассудке. Вам здорово повезло. Все, что нужно для раскрытия знания – только посмотреть на исследуемый предмет, и необходимая информация всплывет из глубины сознания. И все – никаких там скучных книг, ни учителей – ничего не надо. Я вам искренне завидую. Кстати, ветер все усиливается... Ваше сиятельство, настоятельно прошу вас вернуться в замок. Если заболеете, придется неделю валяться в постели. Ведь вы не желаете остаться без прогулок целую неделю? Или как? Идемте же!

Стирпайк поднял воротник и зашагал вниз, к замку, чувствуя, что получил молчаливое разрешение девушки составить ей компанию. До Горменгаста было еще далеко, как вдруг небо заволокли тучи и заморосил мелкий отвратительный дождь.

– Внимательнее смотрите под ноги, ваше сиятельство, – нарушил тишину Стирпайк, – а то упадете и подвернете ногу. Тут уж неделей никак не отделаешься!

Фуксия остановилась и удивленно посмотрела на спутника, словно только теперь вспомнила, что идет не одна. Она хотела что-то сказать, но вдали загрохотал гром, и девочка испуганно посмотрела в небо. С севера надвигалась совсем уже темная туча – несомненно, дождь скоро пойдет еще сильнее.

Фуксия тут же вспомнила, как ливень застиг ее в детстве во время прогулки. Эпизод отчетливо врезался ей в память – в том числе и потому, что она гуляла с матерью. Леди Гертруда нечасто баловала дочь вниманием уже тогда, что уж говорить о настоящем. Фуксия улыбнулась – она вспомнила, как завидовала матери. Стоило той свистнуть, и на протянутые руки, на плечи садились разные птицы. Но уже тогда девочке хотелось быть одной, избавиться от присутствия других людей рядом с собой. Вспомнилось Фуксии и то, что мать, несмотря на дождь и ветер, спокойно шла все дальше и дальше. Кажется, это было где-то здесь... Стоп! Яркой вспышкой мелькнуло воспоминание – мама подошла к отвесной скале, рядом еще лежали два серых валуна. Подошла и... пропала! Что было дальше? Ну, ну, скорее! Грот, мама вошла в грот, в небольшую пещеру. Кажется, она вошла следом, и там они сидели на корточках, пережидая непогоду.

Все так и было. Фуксия запомнила, что во время сидения в гроте они не перебросились ни единым словом. Тогда ей было жутко. А теперь...

Девочка повернулась к Стирпайку:

– Эй, ты еще тут? Вот что – если хочешь – пошли со мной. Я тут знаю одну пещеру.

Между тем моросящий дождь сменился ливнем, и молодые люди бросились бежать по пологому склону. Тут и там валялись камни разной величины – Стирпайк и его спутница сильно рисковали, потому что при падении можно было здорово расшибиться о любой из этих булыжников.

Случилось то, что должно было случиться – Фуксия то и дело оглядывалась, чтобы удостовериться, что юноша здесь. На бегу она не заметила плоского камня и, поставив второпях на него ступню, с размаху полетела на землю. Фуксии еще повезло – она не ударилась о камень, но даже при ударе о землю девочке показалось, что из ее глаз посыпались искры. «Глупости!» – недовольно бросила она и порывисто вскочила на ноги. Едва только дочь лорда Сепулкрейва поднесла руку к лицу, как резкая боль в правой скуле напомнила о перенесенном падении. Стирпайк тут же подскочил к ней. Уже беглый осмотр подтвердил – ничего страшного, Фуксия отделалась обычным ушибом. Дождь тем временем хлестал просто с неимоверной силой. Что делать? Юноша огляделся – впереди возвышался небольшой гранитный обрыв, у подножия которого в беспорядке громоздились каменные осколки. Если Фуксия говорила о пещере, то она должна находиться именно там...

Фуксия попыталась взмахнуть рукой, но тут же застонала – оказывается, она ударилась и плечом.

– Тихо, не шевелись! – распорядился Стирпайк и тут же показал в сторону гранитного обрыва. – Ты туда бежала? Пещера там?

– Там, там, – зашептала девушка, – идем туда. За меня не беспокойся, я сама пойду.

– Ну уж нет! – возмутился юноша. Слегка присев, он обхватил спутницу руками и объявил. – Не хватало только, чтобы ты снова упала. Сам потащу тебя. Тут ведь недалеко.

Фуксия не стала возражать, понимая его правоту. Но как только Стирпайк сжал ее тело руками, странное внутреннее чувство протеста поднялось в душе девушки. Фуксия всегда была индивидуалисткой и не терпела никаких покушений на свою независимость. Но благоразумие все-таки возобладало, и она ничего не сказала Стирпайку. В конце концов, она сама виновата в случившемся. Ее даже предупреждали – смотреть под ноги – а она повела себя, как последняя растяпа. Что уж тут другим давать советы!

Пока Стирпайк тащил свою спутницу к спасительной пещере, девушка украдкой разглядывала его. Вытянутое лицо, тонкие бледные губы, глубоко посаженные глаза... Должно быть хитер. Но это, разумеется, лучше, чем если бы он был круглым дураком, как, например, Флей. Увидит, что у нее плохое настроение, и не станет мешать. Совсем по-женски Фуксия подумала: Стирпайк тащит ее без особого труда. Впрочем, здесь нет ничего удивительного – он же сильный, запросто умеет лазать по отвесным стенам. Вот и на чердак к ней легко забрался. Говорит, что увидел в ней знатока природы. И что хочет научиться пониманию природы именно у нее. Но он хитрец, с какой стати ему чему-то учиться у кого-то? С его-то хорошо подвешенным языком? То-то и оно! Нет, нужно все время быть начеку. Что это она разнервничалась? Разве плохо, когда рядом есть умные люди? Взять хотя бы доктора Прунскваллера. Разумеется, он очень умный человек. Она всегда испытывала к нему симпатию – много знает, но никогда не стремится подавить окружающих знаниями. Эх, если бы она была столь же умна!

Дочь лорда Сепулкрейва настолько увлеклась глубокомысленными рассуждениями, что не заметила, как Стирпайк оказался возле входа в пещеру. И снова девушка порадовалась – молодец, сам отыскал грот, не стал досаждать ей глупыми вопросами.

Стирпайк, ни слова не говоря, внес Фуксию в пещеру и осторожно опустил у стены. Тут было совершенно сухо, и шум дождя снаружи казался звуком из другого мира.

Стирпайк сбросил накидку, тщательно отжал ее, потом проделал то же самое с рубашкой и вдруг начал разрывать ее на продолговатые полоски. Фуксия пошевелилась – и боль снова напомнила о себе. Впрочем, девушка не обращала внимания на боль – ведь она давно не переживала столь острого приключения. Несколько раздражающей была только меланхолия Стирпайка и какая-то размеренная точность его движений – он точно с самого начала знал, что все случится именно так, а не иначе. И вовремя ко всему приготовился.

Пещера простиралась футов на пятнадцать в глубину гранитной толщи. Первые футов девять можно было спокойно стоять, но чем глубже, тем ниже нависал потолок грота.

Было темно, но Фуксия и Стирпайк без труда видели друг друга. Между тем паренек как раз кончил разрывать рубашку на полосы и наклонился над Фуксией. Первым делом он как следует обмотал ей шею, где