возможно, еще и потому, что каждый из них излагал ей свою версию недавних событий, так что вычленить из них золотую середину было очень сложно. Наконец Фуксия, смекнув, в чем дело, предоставила право рассказывать своему гостю.

– Сударыня, – почтительно заговорил юноша, – меня зовут Стирпайком, я сразу приношу тысячу извинений за то замешательство, в которое привело вас мое появление. Ваши чувства вполне естественны и даже уместны. – Он низко поклонился, но тем не менее ловил каждое движение пожилой женщины, чтобы предугадать ее возможную реакцию на свое вторжение.

Госпожа Слэгг, пошатываясь, подошла к Фуксии и требовательно взяла ее за руку:

– Что он такое плетет? Дитя мое, расскажи уж все сразу – как он проник сюда, что с тобой сотворил? Расскажи, не стесняйся, а то мое бедное сердце разорвется на тысячу кусочков. Ах, я этого не переживу!

– Да ничего он не сделал, просто пришел! – воскликнула Фуксия. – И тоже хочет повидать доктора Прунскваллера. Ну хватит, хватит об этом – ты что-то говорила насчет подарка. Что он там мне приготовил? И с чего бы, а? Ну ладно, пошли скорее к нему, а то я уже спать собиралась. Так устала за день!

Как только Фуксия упомянула об усталости, старуха окончательно пришла в себя: по-видимому, она вспомнила, что пока что не сложила с себя обязанности няньки.

– Конечно, конечно, ягодка, – залебезила нянюшка, – ты скоро ляжешь в свою кроватку, как всегда. Я сама уложу тебя, погашу лампу и подоткну тебе одеяло. А утром я приготовлю тебе вкусный завтрак. Скоро ляжешь – только побудь несколько минуточек у доктора, моя ласточка...

Все трое быстро направились по коридору, причем госпожа Слэгг то и дело бросала на Стирпайка подозрительные взгляды. Однако сказать что-нибудь она не решилась – чтобы не раздражать воспитанницу. Так, ни слова не говоря, все трое поднялись на три пролета лестницы вверх и вошли в просторный зал, стены которого были увешаны рыцарскими доспехами всех времен и народов. Здесь же находилась большая коллекция оружия – все это в разное время собирали хозяева Горменгаста. Нянюшка и ее спутники постарались поскорее пройти громадное помещение – тут было неуютно, на стенах серебрились капельки влаги и вдобавок ко всему сквозил ветер.

Стирпайк то и дело вертел головой, созерцая развешенное по стенам богатство – как и всякого мужчину, его инстинктивно тянуло к оружию. Все эти алебарды, ятаганы, сабли, секиры и булавы подспудно внушали мысль о далеких странах и головокружительных приключениях. Назначение некоторых предметов и вовсе не было понятно пареньку, и это обстоятельство еще больше подзадоривало Стирпайка. Ему хотелось когда-нибудь в жизни стать, например, владельцем вон той булавы с золотой насечкой. На мгновение юноша даже остановился, но, услышав недовольное сопение госпожи Слэгг, заторопился дальше.

Пройдя весь зал, они снова взошли на лестницу и поднялись на один пролет. Отсюда «зал оружия», как его окрестил поваренок, казался еще более внушительным. С лестницы путь пролегал по длинному скупо освещенному коридору, стены которого украшали потускневшие от времени гравюры. Некоторые из них были заключены в рамки и упрятаны под стекло – должно быть, самые ценные, смекнул Стирпайк. Нянюшка и Фуксия совершенно не обращали на гравюры внимания – должно быть, они проходили тут десятки раз. Но мужчин всегда отличает любопытство – проходя мимо одной из картинок, изображавших какой-то замок (а может, и сам Горменгаст?), юноша не удержался и провел пальцем по гравюре. Смущенно поцокав языком, он принялся отряхивать толстый слой пыли с пальцев – по-видимому, это всё были второстепенные помещения, раз прислуга не проявляла интереса к чистоте...

Коридор кончился неожиданно – во всяком случае, Стирпайк не заметил, как они оказались у большой двери, окованной медными чеканными бляшками. Фуксия схватилась за начищенное до блеска кольцо, которое держал в пасти стилизованный лев, и с трудом потянула дверь на себя. Вообще-то беглец ожидал войти в какой-нибудь очередной скучный коридор, но это, как оказалось, был выход на улицу. После душных комнат и галерей замка свежий воздух казался невероятно холодным. Стирпайк поднял голову – ему весело подмигивали звезды. «Стемнело-то как быстро!» – удивилась нянюшка. Ответом ей было только молчание.

Однако нянька не успокоилась:

– Фуксия, деточка, видишь, как поздно? Нам нужно будет поскорее управиться с этим делом. Одна нога здесь – другая там, как говорится... Мне ведь еще нужно успеть заскочить к твоей маме. Она просила принести ей попить. Так что задерживаться нельзя.

Со стороны всех троих можно было принять за гуляющих. Спустившись с полукруглого порога, они ступили на вымощенный булыжником двор. Госпожа Слэгг провела молодых людей к трехэтажному дому, чуть косо прилипившемуся к серой громаде замка. Между прочим, дом был выстроен из желто-розового камня, и потому даже в темноте отличался от замка светлыми тонами.

Фуксия еле передвигала ноги – прошедший день был слишком насыщен самыми разными событиями. Девочка вдруг поймала себя на мысли, что она предпочла бы жизнь без приключений – или пусть они будут только выдуманными.

– Кто это там? – испуганно проговорила госпожа Слэгг, останавливаясь и инстинктивно обнимая Фуксию за плечи. – В такую темень разве только недобрые люди бродят...

– Да это всего лишь Флей! – раздраженно воскликнула Фуксия. – Ну идемте же, я так устала!

– Кто? – раздался знакомый резкий голос. По всей видимости, камердинер герцога тоже считал, что в такое время весь честной народ уже спит.

– Господин Флей, что вам нужно? – закричала нянька неожиданно для самой себя.

– Слэгг? – уже спокойнее проговорил слуга и тут же добавил. – О, и пропащая душа тут!

– В чем дело? – холодно осведомилась нянька. Она не поняла суть высказываний камердинера, но давно знала одно – Флей не слишком хорошо относится к ней. И потому нужно было быть начеку.

– Кто это с тобой? – развязно поинтересовался Флей. – Я погляжу, вас тут трое! Ну, кое-кого я, положим, знаю... Постойте, но где же этот ваш третий? Только что тут стоял, так ведь? Э-э-э...

Фуксия, с раннего детства научившаяся расшифровывать жесты и гримасы отцовского камердинера, тут же огляделась по сторонам и с радостью убедилась, что ее догадка верна: Стирпайка словно ветром сдуло.

– А теперь их стало двое, – проворчал недовольно Флей.

Госпожа Слэгг тоже успела заметить исчезновение юноши, и потому поведение Флея показалось ей в