Продолжая тупо смотреть в книгу, поваренок погрузил зубы в уже суховатую мякоть плода. По подбородку Стирпайка потек сладкий липкий сок – выходит, мелькнула мысль, груша только с виду казалась такой неказистой!

Проглотив первый кусок, юноша неожиданно ощутил страшную слабость. Что такое – неужели чья-то недобрая рука нарочно отравила плод? Положив грушу на стол, Стирпайк испуганно замер – но все обошлось – желудок заурчал с новой силой, властно требуя наполнения. Паренек поспешно принялся доедать грушу, решив, что как только он съест лежащие перед ним яства, недомогание пройдет само собой. Покончив с едой, Стирпайк поднял голову и с удивлением заметил чуть в стороне благородные линии роскошнейшего дивана. Наконец-то рука судьбы стала подбрасывать ему приятные сюрпризы! Взяв недоеденный кусок пирога и сосуд, в котором плескалась какая-то жидкость, юноша, шатаясь, направился к царственному ложу. Впрочем, нужда научила поваренка быть предусмотрительным – прежде чем уйти от стола, он ссыпал в карман финики. Дойдя до дивана, Стирпайк улегся на темно-красную обивку. Приятно заныли пружины, принимая на себя вес исхудавшего тела. Поваренок подумал, что на диване, должно быть, давно уже никто не лежал...

Полежав немного, все еще не веря, что остался жив, Стирпайк поднял с пола кувшин и лениво поболтал им в воздухе – тут же заплескалась жидкость. «Вода», – подумал беглец безразлично. Однако, выдернув зубами затычку, он понял, что ошибся в худшую сторону. В сосуде оказалась настойка – хлебнув, юноша почувствовал, как огонь разливается по жилам. Крепкая, пронеслась мысль, ну прямо как выдержанное вино! Сделав еще несколько глубоких глотков, он поднялся на ноги и прошелся по помещению – еда и питье определенно придали ему сил. Чтобы закрепить чудесное воскрешение – ну, если не из мертвых, то из полумертвых уж точно – юноша за два присеста прикончил остальные припасы. Выходит, живём! Сложив губы трубочкой, поваренок принялся насвистывать услышанную как-то на кухне мелодию. Потом прошелся вдоль стен – все-таки интересно, что это за картины...

Между тем за окном быстро смеркалось – Стирпайк широко зевнул: после проведенной ночи на крыше эта комната казалась просто земным раем! Конечно, он расположится прямо на диване, а завтра уже видно будет... Однако юноше не суждено было долго предаваться радужным мечтам – его чуткое ухо уловило близкие шаги. Что такое?! Может, померещилось? Кому нужно приходить сюда – судя по обстановке, тут не господские покои, а склад разной рухляди. Но шаги становились все громче и громче – несомненно, теперь они слышались слева...

Стремясь предвосхитить неблагоприятное развитие событий, Стирпайк неслышно подкрался к двери и осторожно, стараясь не скрипнуть петлями, приоткрыл ее немного. Он ожидал, что за дверью будет подобное же помещение, заваленное вышедшим из употребления господским добром. Но увиденное подвергло беглеца в самый настоящий шок...

Поразили поваренка не только размеры располагавшегося за дверью помещения, но и тот факт, что его комната находилась как бы наверху, нависала над этим помещением. Но самым ужасным оказалось то, что он был здесь не один! Прямо в его сторону шагала девчонка в кроваво-красном платье со свечой в руке. И это под самой крышей! Несмотря на весь трагизм положения, Стирпайк вдруг подумал – где же он видел девочку? Несомненно, он где-то ее уже встречал... Пламя свечи, которую держала в руках нежданная гостья, то и дело колебалось, скрывая то лоб, то щеки девочки. Стирпайк понял – она идет как раз в его сторону. Судя по походке, ничего не боится. Если вспомнить увешанные картинами стены, диван и еду на столе – неужели он, сам того не ведая, вторгся в ее владения? Но кто она такая? И что делает здесь в столь поздний час? Поваренок, тяжело дыша, прикрыл дверь и направился к окну. Сердце его снова готово было выпрыгнуть из груди.

И все же – где он видел это красное платье? Ведь что-то такое было совсем недавно... Красное... Между тем шаги уже раздавались за стеной. Юноша затравленно огляделся – где же спрятаться? Как назло, тут не было ни одного укромного места. Взгляд Стирпайка отчаянно метался по комнате, на мгновенье задержавшись на книге стихов. Так это, выходит, девчонкина книга! Не помня себя, беглец бросился к окну и, перевесившись через подоконник, заглянул вниз. И тотчас же в голове у него помутилось – лежащая внизу бездна, спокойная и торжественная, разом напомнила о злоключениях последних двух суток. Повернувшись к двери, Стирпайк растерянно остановился, а губы его шептали сами собой: «Где? Где я мог видеть это платье?» В этот момент шаги как раз замерли по ту сторону двери. У поваренка подкосились ноги, и он обессиленно повалился на четвереньки. Даже молодой организм был не в состоянии справиться с последствиями эмоционального перенапряжения – уже теряя сознание, Стирпайк припомнил: это красное платье он видел в восьмиугольной комнате, когда Флей, сам того не желая, позволил ему заглянуть в просверленное в стене отверстие. Это была Фуксия, дочь самого герцога. Тогда девчонка была просто вне себя – ее почему-то расстроило рождение брата. Фуксия была очень несдержана, даже истерична – от такой особы ждать ничего хорошего не приходится. Все они, господа, одним миром мазаны. И тут скрипнула входная дверь, пламя свечи тревожно заметалось из стороны в сторону. Глаза паренька уже закрывались, но он сумел углядеть две горевших свечи – их девчонка несла в руках. Последнее, что запечатлелось в мозгу Стирпайка – шаг Фуксии в его сторону, шаг осторожный и угрожающий. Потом наступил полный провал...

Но хозяйка чердака и сама была на грани обморока – она слышала, как гулко колотится ее сердце.

Несколько минут Фуксия стояла на месте, словно истукан. Она просто не могла поверить своим глазам. Она ничего не понимала. Так обычно ведут себя люди, потерявшие близкого человека – они видят все, что творится вокруг, но тем не менее воспринимать происходящее адекватно они просто не способны.

А потом вдруг на девочку нахлынуло тоскливое, щемящее чувство – все, ее тайна раскрыта, она больше не принадлежит ей одной. Ощущение было такое, точно ее душу вывернули наизнанку и выставили на всеобщее обозрение. На обозрение тем, кто никогда не понимал ее.

Потом она испытала прилив самого настоящего животного страха. Что теперь будет? Страх исчез сам собой – его сменило любопытство. Кто этот человек? Как попал он сюда. Ясно было одно – он лежит без сознания. Но эта ясность рождала в свою очередь другие вопросы – умирает ли незнакомец или, наоборот, приходит в себя? И, наконец, что она сама должна теперь делать? Первоначальные эмоции схлынули, и Фуксия успокоилась. Но в душе ее все равно осталась рана, которую, как подозревала девочка, исцелить может только время. Если вообще может исцелить...

Сжав обе свечи в правой руке, она осторожно шагнула вперед. Внезапно крупная капля расплавленного воска скатилась ей на руку, и она дернулась, будто ужаленная. Постояв немного, Фуксия сделала еще два шага и наклонилась над неподвижно распростертым телом. Кто он, думала девочка, внимательно вглядываясь в лицо незнакомца. Пламя свечей плясало на большом слегка выпуклом лбу, узких скулах и тощей шее с далеко выступающим кадыком. Внезапно кадык его дернулся, и сердце Фуксии учащенно забилось – незнакомец жив! Тут очередная капля воска упала на руку девочки, и она вспомнила – на полке, что висела над диваном, стоит подсвечник – нужно разыскать его. Она встала и направилась к дивану. Но поскольку не знала, кто так неожиданно вторгся в ее святую святых, то Фуксия пятилась, не спуская глаз с лежащего – а вдруг он только притворился без сознания? Сконцентрировав все внимание на юноше, Фуксия совершенно забыла о том, что находится сзади – и потому, отступая назад, она сама не заметила, как с размаху налетела на диван и, как подкошенная, упала на его холодную кожаную поверхность. Свечи зашатались и окатили ее новой порцией расплавленного воска. Но девочка больше не отвлекалась на