– Будем! – пообещала Кларисса.
Стирпайк поклонился и, сославшись на неотложные дела, пожелал сообщницам скорейшего выздоровления, после чего удалился. В душе у него все пело – замысел удался. Прикрыв за собой дверь, он ловко съехал вниз по широким перилам лестницы.
Впереди были светлые перспективы – с разрешения Барквентина юноша получил в свое распоряжение несколько комнат, окна которых выходили в сад. Отсюда было рукой подать до рабочего кабинета архивариуса. Не говоря о том, что новое жилище Стирпайка было куда комфортнее предыдущего.
Пройдя несколько галерей и свернув в коридор, где находился вход в его покои, юноша неожиданно заметил в дальнем конце коридора Фуксию и доктора, которые оживленно спорили о чем-то.
Впрочем, он примерно знал, о чем могли говорить эскулап и хозяйская дочь – конечно, о пропаже лорда Сепулкрейва и Свелтера. Конечно, это была интересная тема, но в данный момент Стирпайка больше занимало собственное благоустройство – нужно было перенести в полученные от Барквентина комнаты вещи из старого жилища и переставить кое-что из мебели.
Он достал из кармана ключ, отпер дверь и прошел в комнату. Уже смеркалось, так что окно казалось темно-синим с черными линиями. Поначалу юноша даже не понял, что это были за линии; лишь потом до него дошло, что это были ветви деревьев. Скинув башмаки, паренек бросился с разбега на широченную кровать, застланную малиновым атласным покрывалом. Перекатившись несколько раз, Стирпайк уставился в потолок, размышляя над превратностями судьбы. Все выходило как нельзя лучше. В семнадцать лет достигнуть столь высокого положения – это под силу далеко не каждому. К тому же он начинал с нуля. Был едва ли не последним подмастерьем на кухне, чистил закопченные, перепачканные жиром котлы, а теперь...
Вспомнив все, через что ему пришлось пройти за последнее время, юноша бешено захохотал. Слезы текли из его глаз, а он все смеялся. Наконец, когда в боку начало покалывать, он прекратил смех. Впереди еще было много работы, предстояло хитрить и изворачиваться с новой силой. Нужно быть готовым к любым неожиданностям. Это была последняя мысль бывшего поваренка. В следующий момент он уже спал глубоким сном праведника...
За час до появления Стирпайка в покоях близнецов Фуксия и доктор встретились на условленном месте – в Прохладной комнате. Стирпайк был прав – поначалу они и в самом деле говорили об исчезновении лорда Сепулкрейва. Но не только. Интересовала их и пропажа Свелтера, Флея, странное поведение близнецов, неожиданный интерес к жизни Горменгаста со стороны леди Гертруды и многое другое. Фуксия и Альфред Прунскваллер говорили разными словами, но суть их выводов была одной – жизнь стала иной, чем прежде. Но что именно изменило жизнь – для них оставалось загадкой; между тем оба очень желали узнать, что именно повлекло за собой цепочку последних трагических событий. После чего разговор сам собой перескочил на новоявленного архивариуса – на Барквентина – и, как следствие, на его свежеиспеченного помощника, Стирпайка.
– Фуксия, будь с ним осторожнее, – предостерегал Прунскваллер, – а то кто его знает. Парень себе на уме.
– Я сама это заметила, – призналась девочка. – Так что ваше предупреждение только подтверждает мои выводы.
Медик ничего не ответил и уставился в окно, за которым уже сгущались сумерки.
Фуксия отвернулась и приложила ладонь к груди – со стороны могло показаться, что девушка что-то прячет под одеждой.
– Да, доктор, я буду держать ухо востро, – нарушила тишину юная герцогиня, – не беспокойтесь. Ваши предупреждения я отлично помню. Сегодня вечером я надела эту штуку в силу необходимости. Потому что... так надо.
– Что надо? – удивился эскулап. – О чем ты, лапочка? Извини, я что-то задумался, прослушал. Повтори, что ты сказала?
– Посмотрите сюда! – воскликнула Фуксия, отворачивая кружевной ворот платья. – Вот!
Прунскваллер посмотрел на девушку и обмер – на ее груди покоился тот самый рубин, который он подарил ей в день, когда впервые увидел Стирпайка.
Поймав на себе необычный взгляд доктора, Фуксия покраснела и, резко повернувшись, бросилась по лестнице. Секунда – и только гулко хлопнувшая дверь напомнила о том, что там только что была наследница древнего рода Гроунов.
ПОСВЯЩЕНИЕ В ГЕРЦОГИ
День, избранный для посвящения малолетнего Титуса в герцоги, выдался дождливый. Низкое небо заволокло свинцово-серой пеленой, в которой не было ни единого просвета. Дождь был не то чтобы проливной, но достаточно сильный.
Именно из-за дождя народ не спешил выходить на улицу. Сотни обитателей Горменгаста скопились у выходящих на юг окон, откуда озеро просматривалось великолепно. Если бы только не этот дождь... Но на все, как известно, воля Бога. Кое-кто нашептывал – дескать, не к добру это, плохая примета. Но все равно – посвящение в герцоги было уже само по себе грандиозным событием.
Еще задолго до рассвета, когда поварята отскребали грязь и жир в кухне, когда плотники в последний раз проверяли прочность креплений плота, когда младшие конюхи запрягали лошадей, стало ясно, что в жизни Горменгаста произошел важный поворот. До этого дождей не было чуть ли не полтора месяца, а сегодня он пошел – тоже своего рода признак перемены в жизни. После дождя все живое, измученное палящим солнцем, должно приободриться, так что с пророчившими несчастье еще можно было поспорить. Каждый обитатель замка чувствовал, как на его глазах вершится история. Пожалуй, только Титус, ради которого все затевалось, совершенно ничего не понимал.
Стирпайк по указанию Барквентина занимался раздачей специальных церемониальных одеяний, хранившихся на такой случай в бездонных кладовых Горменгаста. Важно было соблюсти букву традиции, чтобы предназначенная, к примеру, для старшего конюха одежда не попала ненароком к среднему садовнику. Поручение было ответственным, но Стирпайк загодя все продумал, вызывая сначала старших, потом средних и, наконец, младших слуг всех вспомогательных служб, так что никакой путаницы не возникло. Барквентин был очень обрадован такой организацией и посулил от имени госпожи Гертруды, что после успешного окончания церемонии Стирпайк получит щедрую награду.
Бывший поваренок наслаждался жизнью. Став помощником архивариуса, он неожиданно понял, что попал на то самое место, которое уготовило ему само провидение. Здесь требовались как раз те самые
