– Да, зерно истины в вашем утверждении, бесспорно, имеется. Няня, вы всегда поражали меня глубиной мысли и отсутствием... э-э-э... желания навязать другим свое мнение. Я особенно ценю в людях именно эту черту характера. Фуксия, ты у нас умница, что ты скажешь на сей счет? Конечно, в некоторой степени подобное утверждение даже жестоко и заставляет человека задумываться над неизбежностью конца. Но, с другой стороны, конец ли это? Я не говорю о том, какие варианты загробного существования предлагает нам та или другая церковь. Важнее, на мой взгляд, то, как это существование представляет себе конкретно взятый человек и верит ли он в подобное существование...

Договорив фразу, эскулап повернулся к Фуксии и в следующий момент не смог удержаться от улыбки.

Фуксия осторожно взяла няньку за руку и поинтересовалась:

– Няня, скажи, а ты давно вышла замуж за господина Слэгга?

– Век живи – век учись, – пробормотал Прунскваллер, – я бы никогда не решился задать столь прямой вопрос. С другой стороны, часто бывает просто бесполезно ходить вокруг да около...

Услышав вопрос воспитанницы, пожилая женщина едва не села на песок рядом с беззаботным Титусом. Наконец, совладав с собой, нянька гордо сказала:

– Это не я вышла замуж, это господин Слэгг пришел и попросил моей руки. Стало быть, инициатива принадлежала ему. Это очень важно... Правда случилось непоправимое – в день нашей свадьбы он умер!

– Боже правый! Неужели подобное и в самом деле могло случиться? И свадьба, и похороны в один день? Однако, дорогая моя госпожа Слэгг, поясните, Бога ради, что вы имеете в виду? Возможно, я просто не так понял вас... Все люди разные, у каждого собственный ход мыслей, – бормотал Альфред Прунскваллер, стыдливо потупя глаза. Он и в самом деле испытывал большую неловкость.

– У него случился удар, – пояснила коротко нянька.

– Никто не застрахован от удара, – сказал голос, дотоле хранивший молчание.

Только тут беседовавшие вспомнили о присутствии близнецов.

Почувствовав на себе всеобщее внимание, Кларисса добавила:

– У нас недавно тоже был удар. Представляете, у обеих одновременно. Ну не странно ли? Я даже нахожу в этом нечто забавное.

– Ничего забавного в этом нет, – сурово поправила ее сестра. – Неужели ты забыла, как стонала и жаловалась? Неужели так приятно сутки напролет лежать пластом?

– Да перестань, – упорствовала леди Кларисса, – конечно, пришлось отлежаться некоторое время. Я не спорю. Но сама посуди – разве мы не были на некоторое время избавлены от каждодневной рутины? Хоть какое-то время можно было отдохнуть от однообразных занятий. Что поделаешь – жизнь в Горменгасте никогда не отличалась динамичностью... А так, конечно, удар – штука не слишком приятная...

– Ага. Именно это я и сказала, так ведь?

– Ты говорила совсем не то.

– Кларисса Гроун, – бросила Кора с раздражением, – не забывайся.

– Это ты мне? – бросила угрожающе Кларисса, при этом глаза ее недобро сузились.

Кора повернулась к доктору и беспомощно развела руками:

– Что поделаешь, господин Прунскваллер, такая вот у меня сестра. Само невежество, право слово. Не понимает элементарных вещей.

Молчавшая все это время нянька не удержалась:

– Леди Кора, ну что вы. И вы, и ваша сестра одинаково милы. И вовсе не производите впечатления невежественных. К тому же...

Нянька замолчала, видя, что реакция на ее примиряющие слова оказалась совсем не та, какую она ожидала.

– Послушайте, служанка, – процедила глухо Кора, – вы бы лучше...

– Слушаю, сударыня, – покорно сказала нянька, опуская глаза.

– Да, служанка, послушайте, – поддакнула сестре Кларисса, которой явно нравилось происходящее.

Кора резко повернулась к Клариссе и проворчала:

– А тебя вообще никто не спрашивает.

– Это почему? – зашипела Кларисса.

– Потому что непочтительность служанки проявилась не по отношению к тебе. Какая же я дура, коли не поняла такой простой вещи. Я удивляюсь.

– Но и я хочу придумать для нее какое-нибудь наказание.

– С какой стати ты?

– Потому что я давно уже никого не наказывала. Кстати, ты, кажется, тоже?

– Что до меня, то я вообще никого никогда не наказывала, – холодно отпарировала Кора.

– А со мной подобное случалось.

– Да ну? И кого же ты наказывала?